– Чердак здесь весьма обширен, – прошептал Санчо, – есть два хода…

Но он не успел договорить. Я схватила его за руку. Мучительный стон прозвучал в темноте затхлого коридора. Сомнений быть не могло: кричала женщина. Должно быть, она собрала последние силы, чтобы издать этот слабый жалобный призыв. Интуитивно она молила о помощи. Мы легко определили направление стона, он шел с правой стороны, сверху.

Туда вели узкие, необыкновенно крутые ступени. Прерывистый стон донесся еще несколько раз. Мы буквально взлетели по крутой лестнице, ни разу не споткнувшись. Распахнутая настежь дверца вела вовнутрь. Там, в помещении с низким сводчатым потолком, при свете тусклой свечи, я увидела зрелище, похожее на то, что только что представилось мне в кабинете. Мужская фигура сгорбилась над хрупкой фигуркой не то юноши, не то женщины в мужском костюме. Ее тело бессильно лежало на полу. В полутьме белела обнаженная нежная шея. Мужчина с жадностью сосал кровь. Но она была жива. Мы снова расслышали стон. На этот раз едва слышный. Должно быть, она теряла последние силы.

Санчо кинулся вперед, схватил свечу, поднял…

Я узнала лорда Карлтона. То же залитое кровью лицо, те же бессмысленные глаза, что и у моего отца. Женщина, которую он терзал, была… Коринна!

Я снова выстрелила.

На этот раз я не могла себе позволить расслабиться и отчаянно зарыдать. Коринна была жива и нуждалась в помощи. Лорд Карлтон был убит. Санчо поднял Коринну, лишившуюся чувств, на руки и понес вниз. Я держала свечу.

Мы уложили Коринну на канапе в гостиной. Санчо принес из кухни воду. Я сразу заметила, что в кухне приготовлена свежая вода; и это было знаком присутствия людей.

К счастью, Коринна не была ранена каким-либо оружием. Но на ее нежной белой шее мы увидели раны, нанесенные зубами. Должно быть, она потеряла довольно много крови. Мы обмыли и перевязали ее раны.

– Если я сейчас выйду, пройду туда, где мы оставили лошадей, и принесу провизию, ты не испугаешься? – спросил меня Санчо.

Вместе мы не могли выйти. Кто-то должен был остаться с Коринной. Я почувствовала, что мои нервы не выдержат, даже если я на мгновение останусь в этом доме рядом с израненной женщиной, на нежной коже которой отчетливо видны следы человеческих зубов.

– Нет, нет, – отказалась я, – лучше я сама принесу сумку, а ты побудешь с Коринной.

Санчо понял меня и согласился.

Выбравшись из дома, я вздохнула полной грудью. Здесь все жило простой природной жизнью, озаряемое жарким полуденным солнцем. Щебетали птицы, суетились в траве жуки и муравьи, порхали бабочки. Я легко отыскала место, где были привязаны лошади, и взяла сумку. Я чувствовала, что не могу вернуться быстро. Мне надо было еще хоть немного побыть здесь, на свободе, подышать нормальным воздухом.

Вдруг мне пришло в голову, что ведь и Карлтон, и мой отец, и Коринна приехали сюда, конечно, верхом. Где же их лошади? Должны быть привязаны где-то поблизости. Но тогда почему же наши лошади не проявляют беспокойства? Я принялась осторожно обходить вокруг дома. В конце концов я отыскала всех трех лошадей. Все три были привязаны в разных местах. Значит, и отец, и Карлтон, и Коринна приехали сюда порознь. Все они явно намеревались вернуться обратно. Я подумала о лошадях жертв этого страшного дома. Вероятно, они просто были отпущены в джунгли, где стали добычей хищников.

Я вспомнила наш трудный путь сюда. Как могла хрупкая Коринна в одиночку проделать этот путь? Непостижимо!

Мне хотелось еще побыть на воздухе. Но Санчо и Коринна ждали меня. Коринне необходима помощь. Я быстро пошла в дом.

Когда я рассказала Санчо о лошадях, он грустно кивнул.

– Что мы будем делать с лошадями Карлтона, Коринны, отца? – спросила я.

– Лошадь Коринны, пожалуй, возьмем. Остальных придется оставить.

Нам некогда было много говорить. Мы переменили Коринне повязки, смочив их вином; влили ей в рот немного вина, чтобы подкрепить ее силы. Она была в забытье, постепенно перешедшем в глубокий сон.

– Будем надеяться, что она не так тяжело пострадала, – дрогнувшим голосом произнес Санчо.

Мне было жаль его.

Надо было дать отдохнуть Коринне. Значит, только через несколько часов мы могли пуститься в обратный путь. Мы и сами нуждались в отдыхе. Оба мы сознавали, что теперь можем спокойно уснуть. Теперь в этом доме было безопасно. Мы укрыли Коринну покрывалом, а сами устроились на ковре. Вскоре сон сморил и нас.

Глава шестьдесят шестая

Я проснулась от острого чувства голода. Слабо горела свеча. Санчо сидел на канапе, держа Коринну за запястье. Он считал удары пульса. Коринна по-прежнему спала. Я поднялась.

– Надо поесть, – обратилась я к Санчо.

– Да, – он начал вынимать из сумки провизию, – У нас осталось не так уж много еды. А ведь нам предстоит обратный путь. С Коринной нам будет тяжелее.

– Как ты думаешь, – мы стали есть, – когда мы сможем выехать?

– Полагаю, она скоро очнется. Тогда мы накормим ее и тронемся в путь.

– Мне даже трудно себе представить, как она могла добраться сюда в одиночку!

– Она, конечно, следовала за лордом Карлтоном, но тайком. Да, Коринна проявила незаурядное мужество. Впрочем, это довольно обычное явление. Зачастую люди, хрупкие и слабые на вид, оказываются гораздо сильнее тех, кто производит впечатление сильных и выносливых.

– Уж не на меня ли ты намекаешь, Санчо?

– Твой вопрос, вернее тон, которым он задан, кажется, доказывает, что к тебе вернулось кокетство.

– Ах, Санчо! – я горько усмехнулась. – Мне кажется, что сегодня я постарела лет на двадцать.

– Преувеличение.

– Нет, Санчо, нет.

– Ты скоро придешь в себя. Ты из тех, что умеют приходить в себя. Скорее, мы должны опасаться за Коринну. Такие натуры, как она, способны проявить мужество в чрезвычайной ситуации; но за это им порою приходится расплачиваться тяжелой болезнью, даже смертью.

– Для Коринны лучше всего было бы потерять память о том, что она пережила, – рассудила я.

– Может быть, – задумчиво обронил Санчо.

Мы закончили нашу скромную трапезу, убрали еду и, сидя на ковре, терпеливо ждали пробуждения Коринны. Некоторое время мы молчали. Начало темнеть. Я уже успела сформулировать все те вопросы, которые должна была задать Санчо. По его глазам я поняла, что он ждет моих вопросов.

– Мы пока должны обсудить, что мы будем говорить в городе, – начала я.

– Да, – Санчо кивнул все с той же задумчивостью. – Я предлагаю простое. Все мы: твой отец, я, Карлтон, ты и Коринна оказались в этом доме, где подверглись нападению бандитов-людоедов. Нам удалось спастись и спасти Коринну. Твой отец и Карлтон погибли. Мне придется обмыть их лица, чтобы никто не мог заподозрить страшной истины. Ты согласна?

– Это очень разумно. Но я дрожу при мысли, что тебе придется обмывать их лица. Я откровенно признаюсь тебе. Но помочь тебе в этом деле я не смогу, на это у меня не хватит сил.

– Я понимаю. Я вполне справлюсь сам.

– И еще, Санчо, в первое время я буду сама ухаживать за Коринной, не допущу к ней никого из прислуги. Во время чумы я научилась ухаживать за больными. И ничего неестественного не будет в том, что я не отойду от постели единственной сестры. Когда Коринне полегчает, мы объясним ей, что она должна говорить о происшедшем.

Санчо одобрил это мое решение. Мы еще немного помолчали. Наконец я решила спросить о главном.

– Санчо, я поняла, что ты подразумевал, когда говорил о том, что отца и Карлтона надо спасти…

– Да, я подразумевал именно то, что совершила ты. Но я не предназначал тебя на роль спасительницы. Я просто хотел, чтобы ты все узнала сама и видела, как мне придется покончить с ними.

– Они знали друг о друге?

– Насколько я понял, да.

– Что ты сказал Карлтону?

– Рассказал о твоем отце. Затем попросил Карлтона поехать сюда. Я уже понял, что для Карлтона все это не тайна, что он обладает теми же странными склонностями.

– Но что могло произойти?

– Я предупредил Карлтона, что в дом ни за что не поеду, хотя он звал меня с собой. Не знаю, поверил ли он мне. Что могло произойти? Лорд Карлтон мог убить твоего отца и вернуться. Они могли вернуться вместе и подстроить мне ловушку здесь, в городе. Ведь им, в сущности, ничто не угрожало. Моим рассказам никто бы не поверил. Они легко могли бы подстроить какой-нибудь правдоподобный несчастный случай и уничтожить меня. Но моей целью было собрать их в доме и убить. Говорю тебе прямо.

– Я понимаю, это нельзя назвать убийством. Ты спасал их.

– Я взял с собой тебя, хотя сначала не собирался этого делать. Не хотел подвергать тебя опасности. Но затем понял, что если я откажу тебе и не возьму с собой, ты последуешь за мной тайно, и это только все осложнит.

– Коринна тайно последовала за Брюсом Карлтоном. Почему?

– Думаю, ее просто мучила та тревога, которую можно успокоить только конкретными действиями. И она решилась.

– Но как ты понял, Санчо? И как же это произошло с моим отцом и Брюсом?

– Приехав сюда, Брюс даже, я полагаю, не успел увидеться с твоим отцом. Перепуганная, растерянная Коринна обнаружила себя. Брюс уже не владел собой. Ведь именно здесь, в этом месте он уже привык разнуздывать свои страшные склонности. Остальное ты видела сама. Чудо, что мы спасли Коринну. Если бы мы приехали позднее… – он не договорил, зябко передернув плечами.

Я поняла, что и на него все происшедшее тяжело подействовало.

– Но я хотела спросить тебя, Санчо, откуда в отце и в Брюсе Карлтоне могло проявиться такое? Помнишь, отец рассказывал мне о том, как он и донья Консепсион попали в плен к местному племени. Насколько правдив был его рассказ?

– Насколько? Да, их пленничество было правдой. Правдой было и то, что мулатка Хуана убежала, присоединившись к одному из местных племен. Здесь такое случается с неграми-рабами. Что касается состязания колдунов, которое твой отец будто бы видел, и всех тех превращений, которые с ним происходили, то я полагаю, что здесь перемешаны какое-нибудь дурманящее питье, которое ему могли дать; какие-то реальные местные обряды и, наконец, те россказни о местных африканских колдунах, которые здесь так популярны. Правда и ложь соединились в прочный сплав в его рассказе.