Джессика Ли - Падаю вверх

— У меня сейчас нет бабок, Даффи!

Я несколько раз припечатываю парня лицом о капот его "Понтиака GTO". Он стонет от боли. Кровь стекает по моим пальцам. Я тянусь к карману, и в свете фар блестит лезвие моего ножа-спайдерко. Холодный металл прижимается к шее ублюдка, там, где сейчас от страха трепещет его сонная артерия.

— Ты думаешь, Кигана, это волнует? — шепчу я над его ухом и протыкаю ножом кожу парня. Он начинает визжать, как гребаная свинья.

— Лонер*! Не надо! Я…я найду деньги!

Чувак от страха забыл мое имя? Меня всегда называют моим прозвищем, когда вот-вот наделают в свои штаны.

— Может, тебе помочь? Не шевелись, козел!

Толкаю парня на капот тачки и одной рукой обшариваю его карманы. Во внутреннем кармане куртки нахожу, связанные в трубочку, баксы.

— Бл@ть, Крис, ты хотел меня обмануть?

Разворачиваю парня лицом к себе и прислоняю нож к его щеке. Он беспомощно поднимает ладони вверх.

— Я совсем забыл о них! — произносит он трясущимися губами. Его нос и подбородок покрыты липкой темно-красной кровью. Левый глаз почти заплыл, от удара моего кулака, который поприветствовал его, как только он покинул салон Понтиака.

— Сколько здесь?

— Две штуки.

Парень наблюдает, как я отправляю находку в карман своей толстовки.

— Значит, теперь ты должен ещё тринадцать штук, Адамс!

Прежде чем сложить лезвие Спайдерко, оставляю неглубокий след на щеке Криса. Тонкая струйка алой крови сбегает по его, уже окровавленному, подбородку. Парень кусает губы и громко всхлипывает.

— До встречи!

Делаю пару шагов назад и забираюсь на свой байк, накинув капюшон толстовки на голову. Мотор «Монстра» разрезает напряженность вечернего воздуха. «Дукати» срывается с места, оставляя позади чувака, коленки которого ещё неделю будут дрожать после встречи со мной.

Я не знаю, за что он задолжал боссу ирландской мафии — Кигану Келли пятнадцать штук, скорее всего дело завязано на наркоте. Меня мало это волнует. Киган отдал распоряжение прижать этого парня, я выполнил свое дело.

Останавливаю байк на заправке недалеко от города. Оплачиваю четыре галлона бензина и пополняю запасы сигарет. Бак "Дукати" практически сухой, пришлось тащиться за сорок миль, чтобы выбить всего две штуки из этого мудака. Сплевываю на землю.

Чертовски хочется курить. Табличка с надписью «No smoking» останавливает меня от выуживания сигареты из бело-красной пачки. Как только отъезжаю от колонок с бензином, останавливаюсь, чтобы уталить никотиновый голод.

Карман мой толстовки начинает вибрировать. Достаю смартфон и отвечаю на входящий звонок.

— Даффи, мать твою, где тебя носит? — пьяный голос Кевина Абрамса раздается в динамике.

— Буду через полчаса. — бубню я и отключаюсь.

За две затяжки уничтожаю сигарету, окурок летит на дорожную насыпь, и я возвращаю мотоцикл на шоссе. Парни ждут меня в квартире Быка. Все уже знают о том, что Киган решил доверить мне один из своих ночных клубов.

Стриптиз-бар «Дикие кошечки», что располагался во Французском квартале, был лакомым кусочком. Последние годы за дела в клубе отвечал племянник босса, Брайан Келли, но сегодня утром Киган за партией в бильярд объявил мне, что теперь я отвечаю за заведение. Брайан вспылил и сломал кий о колено. Всегда ненавидел этого самовлюблённого ублюдка. Видимо Киган перестал ему доверять.

Когда Брайан скрылся в коридоре. Киган затянулся сигарой и хриплым голосом проговорил:

— Ирландская поговорка гласит: Никогда не доверяй человеку, если не знаешь его отца и отца его отца. Коул, я хорошо знал твоего отца, Леон был отличным парнем. Я помню и отца Леона, старого Невила Даффи. — Киган похлопал меня по плечу и добавил. — Вот уже восемь лет ты ни разу не дал повода усомниться в тебе. Клуб твой, сынок. Разберись, в чем там дело!

Я снова и снова прокручиваю наш разговор в голове по пути до Нового Орлеана. Парни решили отметить это событие. Из обычного мальчика для выбивания долгов, меня повысили до управляющего ночного клуба. Но я не чувствую особой радости от данного факта. Я привык к своей работе. Иногда, конечно, приходилось проявлять жестокость, но я ведь не грёбаный аниматор на детском празднике. Я член ирландской преступной группировки, о чем мне постоянно напоминает татуировка трехлистного клевера на моем запястье.

Восемь лет назад, в семнадцать лет, я набил это тату, через сутки после того, как тело моего отца было предано земле. У меня осталась только одна семья — Киган Келли и его парни. Я не раздумывал ни секунды. С прошлой жизнью было покончено. Прежнего Коула Слоана Даффи уже не было.

По мере того, как я приближаюсь к центру города, мне приходится сбросить скорость. Чертов карнавал Марди Гра набирает обороты, улочки заполнены ряженными горожанами и туристами. Хорошо, что я сегодня решил передвигаться на байке, и свой джип Вранглер оставил в гараже. На мотоцикле мне не составит труда объехать столпотворения по маленьким переулкам Нового Орлеана.

Квартира Быка находится в самом ужасном районе города. Хотя, это улица самое место для одного из головорезов Кигана Келли. Я откидываю ногой подножку мотоцикла и спешиваюсь. Шум в рядах мусорных баков привлекает мое внимание. Я тянусь к «Беретте», что спрятана под ремнем джинсов за моей спиной. Через секунду черный кот проносится мимо моих ног. Я усмехаюсь и продолжаю путь к квартире Быка.

— Где эта чертова Кейси? — Абрамс пинает холодильник и дверца распахивается. Он достает пару банок пива. Одну, не поворачиваясь, швыряет мне. — Она обещала привести самых лучших девок из клуба.

— Ты настолько пьян, что не сможет никому присунуть!

Парни прыскают со смеха от комментария Лиама.

— Ты хочешь проверить, сукин сын?

Абрамс начинает расстёгивать ширинку на своих джинсах.

— Эй, мужик, ты хочешь трахнуть Лиама?

Голос Быка заставляет Абрамса утихомириться.

— В чем дело, Даффи? Ты не рад, что Киган настолько доверяет тебе?

Бык вытаскивает сигарету из моей пачки и подкуривает.

— Я не хочу проблем с Брайанам. — делаю глоток холодного пива. — Ты же знаешь этого мстительного ублюдка.

Бык выпускает изо рта пару колец из сигаретного дыма.

— Но это решение босса, он не может вымещать свою злость на тебе. Если только он не боится, что ты что-нибудь нароешь на него, будучи управляющим «Кошечек».

Слова парня заставляют меня задуматься. Возможно, Бык прав, и Брайану есть, что скрывать.

— Расслабься! Сейчас приедет Кейси и парочка цыпочек. — он поднимает ладони вверх. — Кейси твоя, как обычно!

— Я просто трахаю её время от времени, не неси херни! Она переспала с большей половиной этого города, она меня интересует, не больше, чем кусок мяса, который удовлетворяет мои потребности.

Смех Быка разносится по кухне.

— Ты думаешь таким, как мы, светит что-то лучше, чем орлеанские шлюхи?

Бык продолжает громко смеяться. Я допиваю свое пиво и сминаю жестяную банку в руке.

*Лонер — одиночка (перевод с ирланд.)

«…Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный…» (Мф.5.48)

Автобус тронулся с автовокзала Ливингстона в отмеченное на билете время. Я прислоняюсь к стеклу, по которому текут длинные, развязные дождевые капли. Дождь становится моим верным другом в бесконечных скитаниях по городу. Внезапно, на сиденье возле меня, плюхается седовласый старичок в фетровой шляпе. Он достает местную газету и внимательно изучает разворот, сквозь толстые линзы своих очков. Я делаю пол-оборота, упираясь коленками в пластиковую обшивку автобуса. Погода ухудшается на глазах. Но, мне не грустно. Указатель «Вы покидаете Ливингстон», вызывает у меня улыбку. Неужели, я делаю это. Я! Микаэлла София Мейсон. Из рюкзака со скромными пожитками, выуживаю потертую книжицу в кожаном переплете. На форзаце коей каллиграфическим почерком написано «Эстер Парнис». Я берусь за ляссе и открываю дневник. Сколько раз я мечтала об этом? Наверное, пора делать шаг вперед. Щелчок шариковой ручки, уводит меня в прошлое:

«Привет, моя яркая звездочка. Ты не представляешь, что со мной происходит! Я еду в Новый Орлеан. Помнишь, мы вместе с тобой хотели сбежать? Прости, что сегодня я одна, исполняю нашу мечту, но я обещаю, что никогда не вернусь назад. Обещаю! И ни за что в жизни, не вернусь в общину…»

Община Святого Патрика, считается одной из самых уединенных в Луизиане. А пастор Адам, один из основателей и покровителей этой деревушки, очень уважаемый и почтенный человек. Сколько себя помню, перед ужином мы молили Бога, чтобы пастор Адам был счастлив и здоров. А на утренних службах, с упоением слушали его проповеди о Боге и благих делах. Но, Бога нет. Все эти сказки для слепых глупцов, что преданно поклоняются не существующим идеалам. А пастор Адам, ни кто иной, как мошенник! Лет с тринадцати, мы с Эстер сбегали из прихода и гуляли вдоль реки, болтали о мальчишках и ненавидели всю эту жизнь взаперти. Как-то, мы подслушали разговор двух женщин из общины, что восхищали новой тирадой пастора, и подложили тому записку с признанием в любви. Досталось же нам тогда! Отец выпорол меня и заставил молиться в два раза усердней и больше.

«…Моя милая Эстер, я больше не буду так жить. Я заработаю много денег и уеду далеко-далеко, где смогу вдохнуть полной грудью. Ради тебя, ради себя, ради своих родителей, что сгинули в поющих сверчками лесах. Я знаю, мне никогда их не увидеть. Я проклинаю всю нашу общину, Бога и твоего отца…»

Я закрываю дневник и убираю в рюкзак. Мой взгляд падает на драные кеды, что я заклеиваю уже третий раз. Когда-нибудь, они подведут меня в самый ответственный момент. Но, сейчас у меня в кармане всего двадцатка. Это все что я заработала в забегаловке на Флинн Стрит. Хозяин видел во мне чужестранку со странностями и решил, что платить много такой как я, необязательно. Старичок устало вздыхает по правую руку от меня и потирает уставшие от чтения глаза. Два часа в дороге, не так уж долго, но задница все равно становится квадратной. Наконец, водитель объявляет остановку «Новый Орлеан». Хватаю рюкзак и одной из первых выхожу на стоянку. Слабое солнце, заставляет хмуриться. Я прикрываю лицо рукой и иду в направлении, указанном на табличке у входа в здание вокзала. Как же холодно! Я оттягиваю рукава своей худи, что торчат из джинсовой куртки, и шлепаю по гранитному полу. Мне попадается автомат с горячими напитками, но цены на экранчике запредельные. А еще, у меня ужасно саднит в животе от голода. Черт! Стоило обчистить забегаловку, было бы не так обидно уезжать. К тому же, мне это не в новинку. После того, как я покинула общину, довелось промышлять воровством и мелким хулиганством. От скромницы в закрытом платье, ничего не осталось. Но, лучше так, чем рядом с теми, кто виновен в смерти родителей и лучшей подруги. Пройдя через весь вокзальный холл, выхожу на улицу и выпускаю изо рта теплый клубок воздуха. И куда теперь? Мимо проносятся велосипедисты в разноцветных париках и бусах. Точно, сейчас же неделя Марди Гра. Удача на моей стороне. Я обхожу пожарный гидрант и вливаюсь в толпу молодежи. Из окон и баров доносится музыка и пахнет алкоголем. Легкая улыбка трогает мои губы. Заправляю, косички под бейсболку и двигаюсь синхронно с незнакомой девчонкой. Через секунду в моих руках шуршат десять баксов из кармашка ее джинс. Молодчина Микаэлла, уходи. Вдалеке замечаю вывеску на французском языке, что переводится как «Булочка с ванилью». Голод напоминает о себе. Пора бы его утолить. Пара шагов и я уже стою у витрины с множеством вкусностей. Возле кассы, мнётся симпатичная, темноволосая девушка, в руках которой пачка наличных. Ого, зря она с такими суммами разгуливает. Видимо, она тоже видит мой жадный взгляд и произносит: