Колеблется, волнуется, думает…

— Перезвоню, — отвечает, откладывая телефон в сторону и запахивает ноги, группируется, словно еще минуту назад не извивалась на моем языке, как кошка течная…

— А что так? — не могу скрыть раздражения и сразу появившийся с ним холод в голосе… — при мне стыдно отвечать? Прячешь от меня сына? Недостойный? — специально спрашиваю двусмысленно, на последних фразах она дергается.

— Алмаз, я голая, с расставленными ногами, сижу на подоконнике, ты в таком виде мне предлагаешь говорить с Аланом? Он взрослый мальчик… Шесть лет… Они сейчас знаешь какие продвинутые… Не то, что мы были…

Да, вот именно, он взрослый мальчик… Выросший без отца…

Про одежду и свой видок права, конечно, только это ведь ничего не меняет… Даже если бы мы оба сейчас сидели бы в фуфайках обернутые с ног до головы, она бы все равно прятала его от меня. Она от того, что я его фото на дисплее при звонке увидел, дернулась так, словно ее хлыстом ударили… И стоило бы, кстати… пройтись так хорошенько по ней, наказать за эту ему долбанную молчанку…

Ноги снова стали ватными. Кое-как доковылял до коляски. Она тоже уже успела встать и что-то накинуть сверху.

— Тебе помочь? — словно очнулась ото сна, спрашивает.

Поворачиваюсь на нее, уже в дверях.

— Нет, не стоит. Уже помогла… Мне уже лучше, Камила. Сама видела. Так что обещание свое выполнила, можешь расслабиться и выдохнуть… Послезавтра есть рейс в Дубай. Им и полетишь обратно…

Она порывается было что-то ответить, возразить, но не решается. Ответ тонет на ее губах. И я укатываю, с адским стояком, все такой же разбитый и никчемный…


Камила

Ну вот и все… Ему правда лучше… И нет больше поводов мне здесь быть. Я улечу. Навсегда. Всё… Вот и закончится наша с ним история…

Глаз сомкнуть я так и не смогла, так и лежу битый час, смотрю в потолок. В таком же виде, в каком он меня оставил. Агония неудовлетворенности, щемящая тоска, пустота, внезапно образовавшаяся- напрочь отбили у меня желание спать… Он отсылает меня… И даже сегодняшняя ночь ничего не изменила… А в сущности, что она должна была изменить? Он пришел ко мне удовлетворить свою потребность… А почему бы и нет? Я доступна, я даю повод… Он сам же сказал, что не может клеить женщин на инвалидной коляске… Вот, довольствуется тем, что есть… Не выгорело, звонок помешал, может оно и к лучшему… Обиднее бы было, если бы довел меня до оргазма, а потом бы сказал то, что сказал- «уезжаешь»…

За окном было неспокойно, как и у меня на душе… Почему-то вдруг захотелось туда, словно ненастье уравновесило бы то, что происходит в душе- смятение, боль, отчаяние, одиночество… Накинула черный шелковый халат- первое попавшееся под руку в спальне. Прошла быстро босиком в зал, инстинктивно распахнула дверь на террасу, которая тут же со стуком за мной захлопнулась от ветра. Спустилась ближе о океану. Завораживающая и пугающая картина- волны высотой с три этажа, бьющиеся в искры об острые скалы там, внизу. Раскаты молний в небе, пугающий гром, пока с задержкой. Пока вдалеке… В меня всегда вселял панический ужас гром… У нас в селе он был особенно раскатистыми и устрашающим, отдаваясь эхом о каменные изваяния гор. Здесь он был другим, словно более обузданным и меркнущим на фоне бескрайнего величия океана, но все таким же завораживающим. Ветер лохматил непослушные макушки пальм, начинал накрапывать крупными, мясистыми каплями дождь, изредка касаясь черного щелка моего халата и трепыхающихся на ветру распущенных волос бодрящей влагой. Необузданная стихия начинала вступать в свои законные права… До приезда в Орландо я не знала, что Флорида славится жуткими ураганами, такими сильными, что, порой, сдувает в буквальном смысле целые улицы домов… Здесь это, оказывается, в порядке вещей. Все строения изначально делаются из такого материала, который несложно и незатратно восстановить, а у людей всегда имеются стратегические запасы еды, фонарей, батареек на случай, если из дома выходить будет нельзя…

Снова зазвонил телефон. Боже, а я ведь совсем забыла перезвонить Алану… Мальчик мой, мать у тебя полная дура, конечно, еще и кукушка… Не иначе… При виде одного и того же мужика годами забывает даже то, как ее саму зовут… Быстро побежала ближе к дому, чтобы поймать вай-фай. Может разговор с сыном хоть немного вернет ту нормальную Камилу, которая думает не только тем, что между ног…

— Мам, привет! Как дела?! Я соскучился!

— Я тоже, зайчик! Ты как? Как время проводишь?!

— Хорошо! Весело! Мы каждый день с друзьями купаемся, бабуля меня водит на бассейн два раза в день! Как папа?

— Папа нормально, сынок, потихоньку поправляется..- говорю, еле сдерживая слезы…

— А почему он мне до сих пор так и не позвонил? Он не хочет со мной разговаривать?

— Очень хочет, малыш! Он просто пока не может… Как только сможет, он к тебе приедет… Обязательно… Или заберет тебя к себе в гости, если не будет сильно занят…

— Хорошо… передавай ему большой привет! И скажи, что я вас обоих люблю… Я всегда знал, что мой папа герой! Так и скажи!

— Скажу, обязательно… — отключаю резко телефон, не выдерживая и переходя на рыдания… Истошные, давящие на грудную клетку… Мне больно, печально, тяжело…

Да, многие подумают, что я набитая дура, но я сказала Алану, что Алмаз- его отец… Во-первых, мальчик спрашивал, где папа, как это делают все другие дети в его положении- у всех отцы рядом, а у него-нет… Говорить, что это Капиев, я не хотела бы, даже если бы это был последний мужчина на Земле или реально его отец… А врать про то, что он космонавт, летчик-испытатель, супергерой или погиб смертью храбрых, не хотела… Потому что это уже глупое вранье, которое рано или поздно разобьется о стену детской жестокости, как только его сверстники услышат такой нелепый ответ на вопрос: «кто твой папа и где он»… Но дело было не только в этом… Дело в том, что я до конца подсознательно верила, что он спросит… Что все наладится… Что мы все-таки будем вместе, сможем что-то склеить из тех микроскопических осколков, которые раскиданы по нашей жизни…

Когда Алан с тетей приехали ко мне в больницу после той злополучной лавины, сын спросил меня сам- это мой папа? Не знаю, почему… Но… врать я ему не могла… Не хотела… Слишком много было вранья и недомолвок в моей жизни…

— А почему он со мной не общается?

— Папа сильно заболел, малыш, потому что помогал твоей маме. Спасал ее от лавины… Он расстроен… Как только поправится и снова станет веселым, он обязательно тебя обнимет и все тебе расскажет…

— А он точно поправится и станет веселым?

— Обязательно, сынок…

Уезжала я сюда, тоже не скрывая, что еду к Алмазу… Еду ему помогать… Когда-то прочитала у психолога, что дети, как бы это странно ни звучало, лучше всего воспринимают именно правильно преподнесённую правду, а не удобную родителям ложь… Пусть будет именно так… Сколько можно лжи…


Поток слез словно немного меня успокоил, позволил выплеснуться наружу тяжелым эмоциям. Полегчало… Не буду ложиться, все равно не усну под такое завывание… Разворачиваюсь, иду обратно к дому. Меня немного пошатывает, голова тяжелая…

Подошла ко входу, потянула на себя ручку, ветер такой сильный, что чуть не вырвал дверь вместе с моей рукой. Начала с силой тянуть ее на себя снова, на она не слушалась, лишь пытаясь истошно вырваться из моей руки на свободу и со всей силы удариться снова о дверной косяк. Халат и волосы ожесточенно трепало. Неравный бой был почти проигран, когда вдруг почувствовала подмогу. Сильная рука за раз открыла мне спасительный путь внутрь. Меня затолкнули внутрь и следом тут же закрыли дверь на террасу.


Девочки, если все пойдет по плану, завтра финал и завершение истории! Не забудьте про бесплатное скачивание! В понедельник доступ к книге станет исключительно платным!

Глава 60

Глава 60


— В такую погоду выходить на улицу запрещено, Камила! — грубо и раздраженно сказал Он, — головой пора начать думать. Что ты хотела там увидеть? В океане сходить искупаться с волнами выше тебя раза в четыре?

— Рамы стучали, не могла заснуть… — растерянно сказала я. Не ожидала его здесь увидеть… Только сейчас понимаю, что Алмаз стоит… Опирается рукой о стену, но, мать его, стоит! Это ведь победа! За моими мрачными эгоистичными мыслями я ведь о главном не подумала… Что бы ни послужило тому причиной, он сделал колоссальный прогресс!

Он переводит взгляд на меня. Я вижу его глаза и понимаю, что они теперь прикованы к моей груди, инстинктивно еще сильнее запахиваю халат, но только, сама опустив взор, вижу, что дело вовсе не в запахе, дело в предательски проглядывающих через черную шелковую материю сосках, которые, казалось, стали еще более острыми от порывов ветра и свежего воздуха…

— Иди в свою комнату, Камила, — приказным тоном, но при этом срывающимся на хрип голосом говорит он мне, вот только в нем скорее уговор себя, а не меня…

— А то что? — парирую с вызовом, непроизвольно опуская глаза на его ширинку, вижу характерную выпуклость… Внутри все скручивает болезненным, но сладким спазмом…

Он улавливает мой взгляд и, совершенно не смущаясь, напротив, усмехаясь, вскидывает бровь.

— Не обольщайся на свой счет, у меня давно не было женщины… Я возбужден от твоего сегодняшнего концерта, а ты……- снова этот тяжелый взгляд на мои соски, — продолжаешь тут расхаживать в таком блядском виде…

Ничего не отвечаю. Пытаюсь пройти, а он резко хватает за талию, при том своей электронной рукой…

— Почему щеки мокрые? — спрашивает, замечая мое состояние, трогая их живой кистью и тут же облизывая свои пальцы…

— Дождь на улице… — нелепо и растерянно выдаю я, хлюпая носом, а он лишь усмехается.

Смотрит на меня с минуту неотрывно, не давая пошевелиться.