— Почему я должна переучиваться? Что ты вообще несешь? Что делаешь здесь?!

— Ты, Камила, кажется забыла, а я ведь тебя предупреждал… — подошел, навис теперь сверху, водит большим пальцем по подбородку, остальными четырьмя приподнимая мою голову, — нельзя меня наебывать… А ты решила, что самая умная, да, глупышка? Ну, ничего… Умной тебе быть не надо… Умные редко бывают красивыми… Оставайся лучше просто красивой…

— Я не обманывала тебя, ты прекрасно знаешь… Все твои претензии- это блеф, Аушеров… Ты мне воздух пытаешься задорого продать…К стенке припер в буквальном смысле, не по-мужски это…

Хрипло смеется. Недобро…

— И второе, что тебе говорил, тоже забыла, кукла… Я ведь всегда вам всем даю выбор… И тебе дал… По-честноку ко мне прийти с бумажками или побежать у меня под носом свои аферы плести глупые… Ты второе выбрала… Пришла бы по-хорошему, не сидела бы сейчас полуголая на полу в тюряге…

— Ты ведь знал, что эти бумажки Арсену не навредят… ты знал, что они мой приговор, не его… зачем тогда…

Цокает языком. Как же меня бесила и пугала эта его черта…

— Камила, Камила… Совсем ты заблудилась в трех соснах, девочка… И все никак не поймешь, кто тебе друг, а кто-враг… Вот именно… Правильно мыслишь… Бумажки-приговор тебе… Думаешь, их почему Капиев припрятал? Чтобы тебя шантажировать, как оказия выпадет… Думаешь, он не понимал, что попытаешься от него сбежать, как только его за решетку упекут?

— А ты типа мой избавитель? Спасти меня хотел…

Выдыхает со смешком…

— Ну, можно сказать и так, Камила… Златка твоя, подружка, горячая баба… И пиздливая… Пожалел ее после того, как вы с Арсеном ее вышвырнули из своей жизни, вот она мне потихоньку его тайны и делишки пораскрывала, какие знала… А знала она, конечно, немного… Но ничего, видишь, даже ее знания и то пригодились… Решил вот тебя проверить, насколько ты смышлённая… А ты провалилась по всем фронтам, кукла-двоечница, — опять ржет, — мало того, что повела себя, как сука, побежав к Капиеву, так еще и даже не удосужилась вчитаться в них… А то бы ведь все поняла… Ты ж сама могла их просто взять и сжечь… В руках оригиналы держала… Но хули тебе вчитываться в скучную писанину, да? Ты ж у нас про высокое- творчество там, проекты, любовь запретная…

Смеется опять, нагло, с триумфом, уничижая меня своим высокомерным взглядом…

Подавленно смотрю в пол. Прав этот гад. Я дура. Полная дура… И я заслуживаю того, что сейчас происходит…

— И что теперь? — спрашиваю еле слышно… — Что происходит, Тимур? Где я? Что ты задумал? — я потихоньку встала, облокотившись на стену, на удивление он подал мне руку и намеренно задержал в ней мою, а я попыталась придать голосу максимальное спокойствие, и в то же время, назвала его по имени… Агрессией я сегодня ничего не добьюсь… Аушеров из тех, кто только подпитывает свое насилие сопротивлением.

Мне показалось, или он заметно смягчился?…

— А теперь ты в безопасности, Камила… Теперь… Со мной… Считай, что я выкупил твои долги у этих ментяр, и все снова хорошо… Считай, за твою глупую выходку я тебя уже наказал этим четырехдневным спа возле параши на нарах- и ты легко отделалась… Хватит с тебя, жаль такую красотку мять… А теперь давай по-нормальному, как взрослые люди поговорим о будущем… Твоем будущем, кукла…

Ходит по камере, говорит это спокойно, вкрадчиво, так, словно даже не мне, а себе…

Какое будущее… Говорить с ним… Что за кошмарный сон, господи…

— Мне холодно, — сказала я быстро… Просто было правда очень холодно, особенно теперь, облитой водой. Просто нестерпимо.

Он снова поднял на меня взгляд. Удивленный что ли… Не ожидал, что начну с ним говорить спокойно, что не буду продолжать истерить… А в чем смысл моих истерик-то сейчас… Мне срочно отсюда выбираться надо…

Не отрываясь, набрал кого-то по телефону.

— Бес, быстро зайди принеси пакет, который я оставил в машине. Быстро.

Через минуту Аушеров вернулся, держа в руках бумажный пакет и всучив его мне. И заветную бутылку воды…

— Бери, там одежда и обувь. Давай в темпе вальса, а то жрать зверски хочу. Ты тоже, наверное…

Так просто, сука, словно мы с ним старые добрые друзья и он между делом зовет меня отланчевать… Словно я не провела пять кошмарных дней в какой-то гребаной яме непонятно где…

Я схватила бутылку воды и с остервенением припала к ней, только напившись вдоволь заметив, как этот гад смотрел на меня, тварь, похотливо, темно… По телу снова пробежала дрожь. И уже даже скорее от неприязни, чем от холода. Это чувство пересиливало все остальные… Вытащила из пакета джинсы и толстый свитер. Дорогие, фирменные. Ну еще бы… Хотела было побыстрее снять с себя платье, но поняла, что этот ублюдок все так же сверлит меня глазами.

— Отвернешься? — спросила умоляюще, снова придав голосу как можно более благожелательную интонацию.

— Нет, — ответил хрипло, идя на меня. А я инстинктивно стала отступать к стене, судорожно, со всей силы сжимая в руках джинсы, словно они были моим единственным оружием.

— Да не боись ты, кукла. Что, думаешь, столько лет ждал, чтобы трахнуть тебя в вонючем свинарнике? Отмоем тебя, нарядим, на шелка положим, а потом можно хорошенько и развлечься, а? Как смотришь на это? Ты ж теперь мне должна… Не ментам…

— Тимур, подожди… — попыталась отстраниться от него, но безрезультатно. К глазам предательски подступили слезы.

Снова это цоканье. Руки мои убирает, поднимает влажную тунику, снимает через голову.

— Только посмотрю на тебя, — хрипло выдыхает, — только посмотрю, — повторяет, как мантру.

— Красивая и сочная… Охуенная, Камила… — обводит руками мои изгибы, снова поднимается к шее, а потом начинает волосы теребить, — какие тяжелые, шикарные… Ты вся прям словно на выставку сделана… Ни одного изъяна в тебе нет…

Трогает, а меня прям передергивает. Зажмуриваю глаза и боюсь, что не выдержу, что сейчас снова двину ему… А он мне, сто процентов ведь ответит, гад… И это будет очень больно. Я уже поняла…

— Какая шелковая кожа, Камила… Между ног у тебя так же шелково, а?

— Пусти меня, Тимур, если ты мужчина, пусти… — нахожу последнее, что приходит на ум… Может эта тупая бессмысленная фраза его остановит… — сам говорил, не в камере…

Ухмыляется, продолжая тискать еще с минуту, но все же отступает. Разворачивается на каблуках и выходит из камеры, в дверях мне бросая.

— У тебя пять минут. Быстро одевайся. Жду тебя на выходе. Попробуешь бежать-выебу, не дожидаясь шелковых простыней…

Он ушел, а я сползла вниз, как капля воды…

Глава 40

Глава 40

— Куда мы едем, Тимур? — спрашиваю, озабоченно взирая на серую, тяжело просыпающуюся после затяжной холодной зимы Москву. Пресные лица людей, уставших от монотонности, серости, вечного авитаминоза и беспробудных пробок, бесцветные фасады домов, безвкусные вывески продуктовых магазинов, словно висящие здесь с 90-х… Все столичные окраины на одно лицо… Одно только слово- «столица»… Летом и зимой это лицо выглядит немножко поприятнее-зелень и белый снег добавляют ему красок, а вот это межсезонье оголяет все самое неприглядное- разбитый асфальт, собачье дерьмо по обочинам… Ненавидела это время… Да и вообще, глобально, Москва так и не стала для меня любимым городом… Возможно, потому, что ассоциировалась с Арсеном… Это он меня сюда привез, он впервые мне ее показал…

— Домой? Погоди, ко мне домой? Тогда зачем выезжать на МКАД? Нам же можно напрямую в центр… сейчас же середина дня, пробок нет…

Он усмехнулся.

— Нет, Камила. Мы едем домой в более широком смысле… В аэропорт… Слетаем с тобой на родину…

Я нервно сглотнула… Меньше всего сейчас хотелось лететь в республику… Мне к сыну надо, быстрее бы отвертеться от Аушерова, если получится, конечно… А не вот это вот все… Чувство голода так и не было пока удовлетворено, и уже становилось каким-то болезненным, словно тело изнутри себя начало пожирать… Я готова была съесть все, что предложат, лишь бы запихнуть хоть что- то в себя…

Аушеров словно считал мои мысли.

— Если очень хочешь есть, давай заедем по пути в Макдак, если терпишь- в самолете поедим- у меня прекрасный катеринг, еда пераоклассная. В нормальный ресторан не успеваем, извини. Хотелось бы засветло оказаться на месте…

— Макдак, — односложно ответила я, вызвав какую-то несвойственную для него добродушную улыбку.

— Обожаю нормальных баб, которые не спирулины с подорожниками жрут, а человеческую еду, хотя все-таки Макдак- это нечеловеческая еда…

— Да, Макдак- это не человеческая еда. Но я слишком голодна, поэтому сойдет…

А еще в голове появилась отчаянная мысль… Глупая, но все же…

Мы сделали заказ, и я поняла, что если действовать, то действовать сейчас…

— Можно в туалет? — спросила, как ни в чем не бывало…

Смотрит на меня с подозрением, колеблется…

— Ну а что ты хочешь? Воды выпила поллитра…

— Иди… — тихо ответил он, небрежно махнув пальцем одному из своих охранников в соседней машине. — глупость какую сделаешь, пожалеешь, кукла…

Пожалею… Очень пожалею, если не воспользуюсь возможностью сбежать…

Зачем я это делала, плохо тогда понимала… Да и не было времени обдумывать свои действия… Сбегу- и может, смогу спрятаться у кого-нибудь из приятелей, переждать… Помощи попросить…

Народу внутри было очень много… Это мне на руку. Зашла внутрь, переждала нужное время, а потом пристроилась хвостом к косяку воркующих студенток- подружек, которые и едят вместе, и в туалет ходят тоже… и проскользнула наружу… Господи, амбал не просек!!! Осталось совсем чуть-чуть… Выйти через обычный вход… Машина Аушерова ведь наверняка с другой стороны, где обслуживают в формате драйв-ин…