— Знаешь, смотрю на тебя и ненавидеть хочу… За все… За молодость твою… За красоту естественную, без все этой мишуры, которую мужики чуют за километр, за то, что он так любит тебя, за то, что ты его не любишь, не ценишь…

Я усмехнулась. Адвокатесса его хренова.

— Да, не смейся. За это тоже… Потому что он заслуживает любви… Я бы его так любила, Камила, если бы он позволил. Пи…ц как любила бы… Пылинки с него бы сдувала… Ноги бы ему целовала… Вот только не нужна ему моя любовь, — она и вправду была уже пьяна. И, наверное, поэтому откровенна. В затуманенных коньяком глазах читалось много боли… И мне стало ее жаль, впервые кого-то еще стало жаль по-женски кроме себя… Она тоже страдает, по-своему, над своей историей сокрушается… И даже неизвестно, что ужаснее- жить с нелюбимым, который любит или любить того, кто не полюбит никогда в ответ… Но потом опять верх взяло зло за себя, за судьбу свою сломанную…

Я с силой поставила стакан на стол и посмотрела ей в глаза.

— А мне его любовь не нужна! Не нужен он мне! Забирай себе!

Та лишь покачала головой, печально улыбнувшись.

— Наивная, могла бы, забрала… Да только берут только они, а мы так, принимаем их выбор… Послушай, Камила. Ни ты, ни я на белых простынях с серебряными погремушками ведь не родились. Нужду видели, унижения, позор… Может ты позор и не успела увидеть, еще мала слишком была, как он тебя забрал, но поверь мне, увидела бы, припозднись он на пару лет…

А я усмехнулась про себя… Позор… Главный позор сотворил со мной он…

— Он ведь тебе все дает… А тебе типа не нужно ничего…Ты не ценишь и не понимаешь, что имеешь… Хорошо, не люби его, но себя-то полюбить нужно… Вон, я… Не жду никаких хэппи эндов и в сказки никакие не верю… Строю свою жизнь, чтобы, как только окажусь брошенкой, не у разбитого корыта сидеть, а быть упакованной, защищенной. А ты совсем же малышка еще. Учись- он ведь все оплатит, работай над собой, формируй свой вкус, освой иностранные языки, развивайся по-разному. Ну как ты не понимаешь, что даже если завтра он бросит тебя на улицу, ты ведь не сможешь вернуться к той своей прошлой жизни… Не сможешь опять стать частью их мира, тех, откуда он тебя вырвал… И они тебя не примут, и ты давно отвыкла от всего того дерьма… Ты ведь будешь, как тот котенок, которого забрали от кошки, приручили, а потом решили вернуть обратно… Мать к нему уже не подойдет, а мышей ловить он не научился… Скорее всего, помрет…

Она все говорила, а я молча слушала… И понимала, что она права… Во всем чертовски права эта потрепанная жизнью, но безумно сильная женщина. И она мне нравилась…

Уже на выходе она вытащила мне из сумки какую-то флешку.

— На, возьми. Это тебе. Не шокируйся только. Это легкая порнушка… Посмотри, может чему научишься. И не надо так нос воротить. Уже не девочка, и не в детском саду. Он твой муж. И он для тебя делает больше, чем ты для него. Не ты первая, не ты последняя, кто раздвигает ноги не по огромной любви… Знаешь ли, спать с любимым- это большая привилегия от кармы, которую надо заслужить… Так что лучше тебе как минимум научиться хотя бы немного притворяться… Хотя бы делай вид, что ты стараешься, что тебе приятно…

В тот вечер я, несмотря на внутренне сопротивление и желание послать все на фиг, разбив новый компьютер об стенку, таки посмотрела содержимое флешки.

А на следующий день ко мне в комнату пришел Арсен, который сделал вид, что накануне ничего не произошло. И я впервые в жизни сымитировала, что мне приятно, что я достигла оргазма. И он впервые после секса со мной нежно гладил меня и повторял, что мир к моим ногам бросит, стоит мне только попросить… Потом, с годами, я стан профи в деле имитаций… Я смогу так изображать удовольствие, исступление, кайф, что он действительно будет готов всякий раз исполнять мои самые абсурдные, самые невероятные просьбы и капризы. Иногда я даже стала так развлекаться, просто потому, что становилось скучно. Просто просила его после очередного хорошего для него секса купить мне, например, звезду на небе и назвать ее в мою честь или нильского крокодила для опеки в московском зоопарке. А почему бы и нет… У него были свои слабости, у меня свои…

Но мои просьбы начались в тот вечер с банальных вещей- я попросила устроить меня в архитектурный институт на дизайнера, нанять мне личного стилиста, который бы обучил меня чувству прекрасного, поработал бы со вкусом, а еще я занялась английским. Шли месяцы. Я обрастала новыми увлечениями, знакомыми из моего нового круга общения, в глазах появлялся интерес. И это ему нравилось. Он стал брать меня в свет, знакомить с друзьями, деловыми партнерами, какое-то время я даже не слышала про его интрижки на стороне. Мы почти не ссорились, и мне даже стала немного нравиться Москва, особенно в весенне-летний период. В остальном для меня все осталось по-прежнему. Как бы хорошо я ни играла свою «порнороль», в душе у меня выла вьюга. И я выпускала ее повыть наружу только тогда, когда шум огромного итальянского душа с имитацией тропического дождя заглушал мои рыдания по той невинной, неискушенной Лале, которая осталась в далеком горном селе, в кружевном белом платье, измазанном соком тутовника…



Глава 13

Глава 13

Камила

Спустя восемь лет

Ловили ли вы себя когда-нибудь на мысли, что когда упакованные во всех смыслах женщины, деланно закатывающие глаза и поправляющие крашеные волосы, говорили, что у них депрессия- это блажь… Я вот ловила. Раньше. Думала, бесятся с жиру. Что им еще надо? Дом, дети, муж… Любящий… Любимый… В молодости мне почему-то казалось, что все мужья любимые и любящие… Что семьи создаются только так…. Зачем тогда на свадьбах упорно желают «совета да любви»…

А теперь я со стороны пытаюсь посмотреть на себя. Меня зовут Камила Капиева. Мне двадцать восемь лет. На пальце обручальное кольцо с бриллиантом в три карата. На теле- дорогое белье от Агента Провокатора, закрытое белым кашемировым комбинезоном от Диор с шоу- коллекции. Поверх этого всего- белая шикарная шуба из снежного песца. Рядом — сумка от Эрмес, пятая по счету. Мне даже уже не нужно стоять в этих нелепых и унизительных виртуальных очередях, ездить в обозначенные, как собачонке, сроки в магазин, чтобы купить за миллионы то, что мне соизволит вынести какой-то сраный менеджер-нищеброд, а не то, что нравится. Я слишком богата, чтобы участвовать в этом фарсе. Это они заискивающе привозят мне сумку по моему заказу… Эту- из кожи страуса серо-молочного цвета- сделали специально под меня. Что хранят в такой сумке, спросите вы? Я- всякую ерунду, наброски своих работ, чертежи новых проектов и… транки. Много-много транков, антидепрессантов, колёс… Потому что у меня настоящая депрессия. Не та, что у неухоженных кулём с кучей детей, жалующихся таким же дурам-подругам на уютной до теплых мурашек по телу кухне за чаем с вкусным тортом. Моя депрессия- это страшная, костлявая старуха, такая же, какой рисуют на картинах смерть. Вот только рука смерти сухая, там только кости. А на руке моей депрессии еще есть тоненький слой кожи, и она мокрая, склизкая, холодная… Давящая мне на шею, не дающая дышать, жить, чувствовать…

Депрессия- это когда ты просто летишь вниз, долго, медленно, и как ни пытаешься, чувства опоры нащупать не можешь, но и конца тебе тоже не видать. Это когда так скучно, что хочется просто лежать, не вставая и не двигаясь… Часами напролет, днем и ночью… Но даже это скучно… Это когда не хочется ничего… И когда ты выглядишь нормально только потому, что твоим внешним видом занимается столько человек, что можно бы было с легкостью открыть три салона красоты… Это больно, потому что все, что бы ты ни заставлял себя желать, отдается в твоем теле дикой, тягучей болью… Ты не живешь… Ты существуешь… Без чувств, без эмоций, без надежды и целей…

С этими мыслями я подъезжала к дому подруги Златы, бывшей модели, а теперь по совместительству моего бренд-менеджера. Камила Капиева сейчас- это не маленькая испуганная девочка, потерявшаяся в огнях большой и неприветливой Москвы. Она успешный дизайнер одежды и интерьеров, сотрудничать с которой считают делом чести самые требовательные и богатые представители российской элиты. Я делаю интерьеры лучшим рестораторам столицы, я придумываю свадебные платья женам министров и олигархов, я выпускаю эксклюзивную посуду и домашний декор в коллаборациях с мировыми фэшн-гигантами на российском рынке. И при этом я страдаю депрессией, диагностированной специалистом. Смешно, конечно, звучит это для многих, кто живет другой, более приземленной, менее успешной в их собственных глазах жизнью. Но судьба-коварная штука… Она с лихвой дает нам то, что мы не ищем, а то, что хочется- приходится вырывать из ее цепкого захвата с силой… Но у меня никогда не получалось что-то у кого-то вырывать, поэтому всего того, что я хотела, у меня не было…

Не было любви, не было тепла внутри, не было ощущения умиротворения. Кто-то, возможно, мог бы все это компенсировать и получить в детях, но детей у меня тоже не было. Мы пытались с Арсеном. На каком-то этапе он понял, что хочет ребенка. Не знаю, наверное, снова Карина посоветовала… Решила, видимо, что так я стану адекватнее, что перестану срываться и уходить в себя по нескольку месяцев на таблетках, что появится во мне свойственная для нормальных женщин заботливость и приземленность. Но не получилось. Вроде бы оба здоровы, все хорошо, но детей Бог не давал. Даже ЭКО делали, но плод не прижился. Природа единственная понимала, что Арсен не мой мужчина и не благословляла наш уродливый брак детьми…

А сейчас я просто хочу отдохнуть. Просто хочу забыть на время про суровую московскую зиму и немного поподставлять свою холеную рожицу приятному мартовскому солнцу Дубая. С недавних пор я провожу там очень много времени- мы купили на Пальме несколько вилл, ремонт на которых я, к счастью, недавно закончила, несмотря на все перипетии с нарушением сроков исполнения и качества работ, так характерным для арабской ментальности, пусть рабсила у нас была и бангладешская. А еще на солнце мне становилось немного лучше и даже удавалось уходить от транков. И мне сейчас это было ой как нужно, потому что новая волна депрессии снова затопила меня чувством безысходности, душевной боли и апатии… и даже мое спасение- работа, не давали стимула держаться на плаву…