Сердце мое прежним больше не будет,

Но пора начать жить и двигаться дальше.

Это сделало меня сильнее, вероятно,

Хотя я не совсем понимаю как.

Может, и хорошо, что ты ушел,

Ведь мои руки тянутся вверх,

Сердце заживает,

Душа надеется.

А горло кричит,

Потому что я очнулся и осознал,

Что не могу быть забытым.

Я перешла к переходу, его ласковый взгляд воодушевлял меня:

Я нуждался в тебе.

Хотел тебя.

Старался тебе угодить,

Но так жить нельзя.

Теперь все зависит от меня,

И если я снова увижу тебя,

Возможно, ты останешься…

Я перестала играть, позволив тишине повиснуть на мгновение, а потом пропела конец:

Теперь мои руки сильны.

Сердце бьется.

Душа парит.

А горло говорит.

Потому что я очнулся и осознал,

Что не хочу быть забытым.

Последние ноты на мгновение повисли в воздухе, и все затихло. Мое горло сдавило еще больше – теперь и от нервов.

Кейд до сих пор не отвел взгляда, но в глазах появился игривый блеск.

– Думаю, я люблю тебя.

Мое сердце воспарило.

– Нам… нам нужно приберечь такие важные признания для писем, – с запинкой произнесла я.

– Или для песен.

– Да, в песне это звучало бы хорошо.

– Я напишу одну, – сказал он. – Хорошую.

Я хихикнула.

– А если серьезно. Кто тебе сказал, что ты не создана для исполнения? Ты потрясающая.

Мои щеки покраснели.

– И эта песня, Лили. Пожалуйста, отправь ее. Она идеальна. Ты отправишь эту песню на конкурс?

Я глубоко вдохнула. Но не успела ответить, как в комнату ворвался Джона.

– Уайат украл мои деньги от зубной феи! – завопил он.

– Я этого не делал! – воскликнул Уайат, вбежав следом. – Он их потерял.

За ними появилась Эшли.

– Я уже могу войти в свою спальню?

Я улыбнулась Кейду.

– Ты будешь участвовать в конкурсе? – произнес он одними губами сквозь шум.

Я кивнула. Буду! Теперь я не могла дождаться. И неважно, победит ли моя песня, – уже само осознание того, что я буду участвовать в конкурсе, было для меня важнее всего.

А потом проговорила одними губами:

– Думаю, я тоже тебя люблю.