-Да. Петрограда в Петроградке очень любит шоколадки, а Федюня из Москвы может постирать носки. Только я вчера должна была уехать из Питера в Москву.


-Ко мне?

-Почти. К адвокату.

-Зачем к адвокату?

-Узнать, как из тебя алименты побольше вытянуть. Идочка классный специалист по таким делам.

-Я и так тебе все отдам.

-Знаю. Ладно, мне надо идти.

Он сжал мою руку, не желая отпускать.

-Федь, я устала, мы устали, - я погладила свой живот, - завтра приду. И тебе тоже нужно отдыхать, а то врач запретит мне приходить.

-Петра, побудь еще немного.

-Не могу, до завтра.

Мне нужен отдых, два дня почти без сна. Мне нужен отдых.


Вот почему, когда я решила рожать, то рядом оказалась только Лариса, вот какая нелегкая принесла ее ко мне домой, а? Какой от нее толк?

Как оказалось толк был, в родовой я оказалась быстро. Благо Ларису со мной не пустили. Как же я материлась рожая, мой сын уже при рождении такое словарный запас получил, что за его дальнейшую жизнь можно не переживать, он найдет себе достойное место в офисе, ведь по статистике именно в офисах больше всего матерятся. Я яркий пример из этой статистики.

-Как же он на Федю похож.

-Тиши говори, разбудишь.

Уже разбудили.

-Уйдите из моей палаты, пожалуйста.

Лариса, что-то хотела возразить, но Борис Евгеньевич ее быстро увел. Не хотелось мне при них тащиться до туалетной комнаты, еще бы помогать кинулись, а это уже совсем неудобно.


-Привет. Тебе уже разрешили из палаты выходить?

-Разрешили, Петра.

-Олега видел?

-Значит Олег.

-Да. А ты рассчитывал на Федора? Федор Федорович, глупо звучит. Мне твое имя никогда не нравилось, да и мое мне не нравится. А вот Олег Федорович звучит красиво.

-Как ты?

-Прекрасно, позавчера было намного хуже, мне почему-то хотелось тебя убить.

-Хорошо, что я был далеко от тебя.

-Да. Больничная палата тебя спасла.

Дверь открылась, какой-то кутлатый пацан крикнул «Шухер» и исчез. Ну, какой шухер может быть в родильном отделении? Заведующий травматологическим отделением, старшая медсестра из этого же отделения и два медбрата шкафообразной наружности, вот и шухер, все они пришли за Федором.

-Федь, ты пока больше не сбегай, мне еще смеяться не разрешали.

-И ты не сбегай больше, Петруська.

Мое похрюкивание и постанывание дополняли возмущенную отповедь завотделением.

Сбежишь тут, когда вместо цербера у двери Борис Евгеньевич, сынок попросил меня охранять и тот старательно исполнял поручение, иногда оставляя вместо себя телохранителя. Я уже два дня как должна была покинуть палату, но указания от Федора меня выпускать не было, вот я и проводила лишние дни на больничной койке. Мне это уже надоело, и мои привычка составлять планы сработала на отлично. И за небольшую мзду завотделением благополучно домчал нас с сыном до родной квартиры на Петроградской стороне.

-Привет, Федька. Ты лежи и лечись.

-Ты где?

-Дома я. Надоело нам с Олежкой в палате отдыхать, хотим дома быть. Тебя когда выписывают?

-Еще не знаю. Меня навестишь?

-Хочу, но Олежку оставит не с кем. А тащиться с ним в больницу глупо.

Крик ребенка оглушил. Вот что у Олега получалось прекрасно - это просить есть.

-Прости, Федор, но мне пора опять становиться молочной фермой. Я позже позвоню. Люблю тебя.

-Петра

Но я уже отключила телефон.


Гостей не ждала, надо было отключить звонок, но раньше об этом не подумала, и сейчас пришлось открыть дверь визитерам.

-Папа? Мама? А что вы тут делаете?

-Прилетели к дочери, что нельзя?

-Но так я к вам через пару месяцев лечу.

Олег тут же сообщил всем о своем существовании призывным ором. Родители тискали внука.

-Но я же всегда говорила, что познакомлю сразу с внуком.

-На папку-то как похож.

-Вот еще, он просто прелесть, а папашка у него гонщик чертов.

-Знаем, что Федор в больнице. Он попросил приехать тебе помочь.

Вот проныра загипсованная. Ничего я ему это припомню еще, как только вылечится, получит тубусом. Моих родителей из-за океана дергать по пустякам. Но к моменту выписки успела и позабыть про месть страшную и беспощадную, родители были в полном восторге от внука, а у меня появилось время для посещений Федора.

-Меня через неделю выпустят, с чистой совестью и повязками.

-Хорошо.

-Петра, ты бы мне не сказала о ребенке?

-Сказала бы, Федор, после рождения и если бы захотел, мог бы видеть. Я послезавтра в Москву уезжаю.

-Зачем?

-Пора возвращаться в свою жизнь.

-Опять исчезнешь?

-Я буду дома. Мы будем дома.

Переезд прошел быстро, родители мои что угодно могут быстро организовать, и даже жаль, что они уезжают. Как вести себя с Ларисой и Борисом так и не решила, одна знала совершенно точно, теперь на первом месте для меня моя семья, и если начнут влезать, то Федора они потеряют. Своего Робота больше никому не отдам, пока он сам хочет быть со мной, я буду рядом.

-Привет, Мария, что тут нового?

-Все новое. Комната новая, мебель новая, игрушки новые.

-Игрушки? Федя впал в детство?

-Борис с Ларой, тут детскую делали, столько понакупили, что на целый детский сад хватит.

-Туда и отправим, у меня все нужное с собой.

Да не так все и ужасно, с игрушками переборщили, правда, да и одежды столько не надо, растет малыш быстро, и зачем пять радио-нянь? Косметики столько у меня никогда не было, а смеси нам пока не нужны, сама справляюсь. Мария отвезла питание, одежду и горы пеленок в ближайший дом малютки, а игрушки в детский сад.

Не знаю, кто рассказал о выходках Ларисы, может она и сама решила покаяться, но Федор запретил всей своей родне приближаться ко мне и малышу близко. Уже неделю продолжалась игра в шпионов. Мимо меня то и дело проходили странные люди в пальто и шляпах, старательно пытавшиеся заглянуть в коляску. Стоило мне взять Олежку на руки, как тут же их интенсивность прохода повышалась. Женщина в солнечных очках старательно делала вид, что стоит рядом просто так. В зеркальце заднего вида коляски (ага, она была сделана под машину, Федор выбирал) я прекрасно видела как Евгений Федорович, прадедушка Олежки, залез на горку, чтоб разглядеть внука с высоты, этого я не выдержала и расхохоталась. Прадед от неожиданности скатился с горки, а дед звезданулся с турника, Лариса почти не пострадала, просто дунула в сторону и угодила со всего разбега в дерево. Олежка улыбался окружающему миру.

-Ну, чего, мелкий, пошли знакомиться с родней, пока она вся не убилась.


Федор загадочно улыбался и обещал сюрприз. Ладно, мы с Олежкой морально готовы к самому плохому.

-Это наш дом. Он тебе нравится?

Нравится. Действительно нравится.

-Это что?

-Лавка.

Между елок стояла жуткая зеленая лавка.


-Петра, ты когда станешь моей женой.

-Ты же знаешь условие, так что старайся.

И он старался, двойняшки-мальчишки, потом и дочурка, пришлось держать слово. Хотя куда он от меня, многодетной мамашки-то уже сбежит. Мы все же поженились, раз уж он так старался.

И стала я вместо Царевой Король, как думаете это повышение?

* * *

-Петра.

-Ммм.

-Петра, проснись!

-Она у тебя не только страшная, так и еще и ленивая, - нет, мог бы и после поедания моего творчества и не с таким презрением говорить.

-Я бы на тебя посмотрела после трех бессонных ночей, - сил оторвать голову от стола не было, только глаз приоткрыла. Какая же процессия по мне завалилась – Царек, Иванов, Алексей, вездесущая Аллочка.

-Каких трех, ты только эту ночь кашеварила!

-А две варганила, вон у Иванова спроси, во сколько он задания присылает на проработку.

-Она у тебя еще и больная. Иванов-то тут причем?

-Не причем, я ударю кирпичом. Епть, а графики ему кто последние два месяца делает, Папа Римский?

-Ты же начальника отдела взял?

-Взял, но для других целей, - недосып пробуждает во мне правдивость, пусть знает с какой целью занята должность, - для снятия стресса по всех возможных позициях.

-Ты же видишь, она неадекватна, - внес свою лепту в разговор Иванов.

-Ага, мне же повеситься надо, щас веревку намылю и пойду. Алексей ему меня в аренду сдает, чтоб сводные графики красивые были, а по факту там уже все просрачено, там столько переделывать надо, что на месяц работы.

Мне все же удалось отодрать себя от столешницы, и даже открыть второй глаз.

-А Вы чего тут собрались?

-На звонки не ответила. Посуду мыть надо, мы там уже все.

-Так и мойте сами, только приготовить обещала, что и сделала. Вон Аллочка пусть моет, а я домой. Эх, знала бы, стрихнину сыпанула в рулетики.

-Алексей, может ее в дурку свезти, - предложил Царек.

-Сначала себя туда свезите!

-Ну и хамка! – решила высказать Аллочка.

Мне все же удалось подняться со стула, даже сумку взяла. Злость, обида, приступ правдивости и некой доли наплевательства страшный коктейль, что вдруг вывел меня из состояния ожидания исполнения обещаний, вот куда он меня в дальнейшем заведет неизвестно.

Пришлось нагнуться за тубусом, мне еще рассадку смотреть, но это уже дома. Дорога дальняя, через пустырь, тубус вещь полезная, может, кого огреть придется в профилактических целях. Хотя сейчас с удовольствием меня бы огрели чем-нибудь Иванов и Лазарев, но духу не хватит. А вот у Короля Федора Борисовича может и хватить, обходила я его с опаской, на всякий случай тубус был наготове.