Тереза Медейрос - Озорница (Ангел на час)

Шлюпку вытащили на берег и укрыли в ложбине между двумя песчаными дюнами. Пенфелд молча вынул из кожаного футляра ружье; судя по всему, с оружием он умел обращаться.

— Оставайся здесь, — велел Джастин. — Что бы ты ни услышал, сиди и не рыпайся. Ты мой главный резерв и надежда. Если случится беда, твоя задача забрать Эмили и доставить ее в безопасное место. Все понял?

— Но, сэр...

— Это приказ, — строго помахал пальцем герцог перед носом слуги. — Если нарушишь его, я... я тебя уволю без рекомендательного письма.

— Слушаюсь, сэр, — неохотно повиновался Пенфелд. Он уселся на песок, прислонившись спиной к горбинке дюны, ружье положил на сгиб руки.

Джастин пошел вперед, укрываясь в тени песчаных холмов, а когда увидел открытый пляж, присел на корточки и затаился. В памяти всплыли картинки праздника, устроенного туземцами на другом пляже, но сейчас вокруг не было ни души. Предстояло выйти на открытое место, где его подстерегала смертельная угроза. Кто знает, что скрывается в густых зарослях, откуда отлично просматривается пляж, можно не спеша прицелиться и точно поразить мишень? Нелегко подавить чувство страха, но нельзя и выжидать неизвестно чего.

В этот момент в хижине зажегся свет, напомнив трагическую ночь гибели Дэвида: тогда вот так же издали стал виден свет фонаря в палатке. Но на этот раз Джастин дал себе слово не прятаться и не медлить. На этот раз опаздывать нельзя, промедление смерти подобно; замешкаешься — снова потеряешь любимого человека.

Герцог вскочил и понесся по пляжу. В лицо били холодные морские брызги, во все стороны летели из-под ног комки мокрого песка, уводила вдаль лента пляжа, сверкающая под луной. Внезапно путь преградила длинная тень. Ники! На фоне темных зарослей он казался белым привидением в светлом костюме и широкополой панаме.

Джастин замер на месте, зачарованно наблюдая за тем, как Ники грациозным жестом зажигает спичку и подносит ее к кончику сигареты. Потянуло приторно сладковатым ароматом, и стало ясно, что Салери курит не табак, предпочитая иное зелье.

— Сигарету не желаешь? — лениво поинтересовался Ники, предлагая открытый золотой портсигар. — Помнится, в былые времена ты позволял себе побаловаться дымком.

— Почему ты не захотел оставить нас в покое, Ники? Мы были счастливы вдвоем. Почему ты предпочел остаться, когда встретил нас?

— Уйти и лишить себя удовольствия наблюдать за тем, как вы пожираете друг друга? — криво усмехнулся в ответ Ники. — Ты никогда не мог понять, чего я хочу. К примеру, у меня и в мыслях не было убивать тебя. Просто хотелось понаблюдать, как ты истекаешь кровью изнутри.

— Где она? Что ты с ней сделал?

— Ровным счетом ничего. — Ники глубоко затянулся, зло сверкнули глаза. — Пока ничего.

Джастин выхватил из-за пояса пистолет и наставил на бывшего друга и компаньона. Рука не дрогнула.

— Я хочу повидаться с ней.

Ники положил портсигар в карман и нехотя поднял руки.

— Пожалуйста, воздержись от стрельбы. Того и гляди попадешь, пойдет кровь, забрызгаешь костюм, а ты ведь знаешь, как тяжело отстирываются пятна крови, особенно когда имеешь дело с материалом из египетского хлопка.

— Показывай дорогу.

Ники опустил руки и с обезоруживающей улыбкой сказал:

— Странно у тебя устроены мозги, работают только в одном направлении. Поставишь перед собой цель и тупо идешь к ней, не глядя по сторонам. На мой взгляд, весьма незавидное качество. Я же сказал: она в полной безопасности в данный момент... пока не наскучила мне.

— Ах ты, грязная сволочь! — зарычал Джастин, угрожающе надвигаясь на Салери.

Тот негромко рассмеялся.

— Выходит, ты решил прибегнуть к насилию? Так я и думал, что этим закончится. Хотелось бы знать, что сказал бы твой драгоценный Дэвид, если бы прослышал, что его лучший друг все ночи проводит в постели с крошкой Клэр. Не думаю, что он имел в виду именно это, когда просил тебя позаботиться о своем дитятке. Остается надеяться, что ты неплохой наездник и теперь кобылка будет ходить подо мной смирно и выполнять любые команды с первого раза, без понуканий.

Это был удар под ложечку. Джастин взревел, сунул за пояс пистолет и бросился на врага, сшибив его плечом. Сигарета прочертила тьму огоньком, противники сцепились и повалились в песок. Герцог нанес резкий удар по голове Ники и снова занес кулак, чтобы превратить лицо его в кровавое месиво, но тут до него дошло, что тот не оказывает никакого сопротивления. Прикрыв лицо ладонями, противник только жалобно хныкал и явно не пытался дать сдачи.

Джастин оседлал Ники, схватил за лацканы пиджака, приподнял и сильно встряхнул.

— Как ты мог это, сделать, сукин сын? Как ты мог пойти на это? Ведь мы были друзьями!

Ники открыл лицо, и герцог ужаснулся при виде того, что враг плачет. Слезы лились ручьем, расчищая светлые дорожки среди песка и грязи на перепачканных щеках, но глаза сверкали дикой ненавистью.

— Ты от рождения имел все и никогда не смог бы понять, как живут бедняки, — злобно прошипел Ники. — Тебе не приходилось рыться в сточных канавах Рима в поисках еды или завалявшейся монетки. Тебя не вынуждали продавать все, что есть, либо торговать собой.

Ошеломленный горькими признаниями поверженного противника, Джастин присел на корточки.

— У нас могло быть все, что ни пожелаешь, — продолжал Ники. — Ты и я могли быть счастливы, но ты отказался от титула и наследства. Отбросил, вышвырнул, как старую, ненужную вещь. Конечно! Мы гордые и независимые! Нам наплевать на деньги! И все потому, что ты не знал им цены. Все потому, что тебе никогда не приходилось корчиться в потных руках грязной свиньи из Сицилии, сцепив зубы, терпеливо сносить его приставания, и все это в надежде, что потом он швырнет кусок хлеба как плату за твои услуги.

— Нет, я никогда не знал и не догадывался, — признался Джастин, отвернув лицо. — Клянусь, не знал!

Он абсолютно не был готов к тому, что последовало. Резким ударом каблука в подбородок Ники отбросил противника, не дав ему опомниться, выхватил из-за пояса пистолет и направил на Джастина. Тот медленно встал на ноги. Салери поднял шляпу и нахлобучил на голову. Рука с пистолетом ходила ходуном.

— Богатенький недоносок, ты все испортил, а если бы мы действовали совместно, нам было бы море по колено, все могло принадлежать нам!

Внезапно послышался тихий вздох, едва перекрывший шелест ветра, и глазам непримиримых противников явилась Эмили. Свет луны играл на перламутровой рукоятке пистолета, выглядывавшей из ее узкой ладони.

При виде Эмили Джастин едва не разрыдался от счастья. Главное — жива, ничего страшного не случилось, да и выглядела она в этот момент на редкость красивой и желанной.

Ники медленно опустил пистолет.

Девушка сделала несколько шагов в сторону Джастина, сжимая оружие недрогнувшей рукой. Призрачный лунный свет сгладил черты лица, и, казалось, оно скрывается за непроницаемой фарфоровой маской, сквозь которую жарким пламенем просвечивают карие глаза.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я пристрелю этого мерзавца, — процедила сквозь зубы девушка.

Ники усмехнулся, отбросил пистолет, достал носовой платок и принялся тщательно вытирать ладонь, будто хотел стереть саму память о соприкосновении с оружием.

— С удовольствием предоставляю тебе эту возможность, моя дорогая.

— Все в порядке, любимая, — откликнулся Джастин. Он стоял с безвольно опущенными руками, не предпринимая попытки защищаться или бежать. — Я буду тебя любить, даже если ты убьешь меня.

Эмили сделала еще шаг вперед, из-под пушистых ресниц по щеке скатилась одинокая слеза. Держа палец на спусковом крючке, тихо сказала:

— Теперь, надеюсь, понятно, какие испытываешь чувства, когда умираешь за тысячи миль от родного дома от пули, выпущенной любимым человеком.

— Ошибаешься, — возразил Джастин. — Я дома, и, если мне суждено умереть от пули, я бы предпочел, чтобы стреляла именно ты.

— Поторопись, стреляй! — скомандовал Ники. — Иначе он убьет нас обоих, как убил твоего отца. Эта парочка меня просто с ума сводила. Вечно о чем-то шушукались, смеялись за моей спиной и не обращали на меня ни малейшего внимания, словно не считали достойным их компании. Ты бы рассказал нам, Джастин, что на самом деле произошло в ту ночь, — поддразнил он герцога. — Что это было? Ты действительно убил его, спасая от участи, которая хуже смерти, или просто поссорились два любовника?

Без предупреждения Эмили нацелила пистолет на Ники и строго сказала:

— Никому не позволю говорить о моем батюшке в таком духе.

Раздался выстрел, и с головы Ники слетела панама. Он был настолько поражен случившимся, что даже не испугался.

— Зачем ты это сделала, сучка? Ты себе представляешь, сколько я заплатил за эту шляпу?

— Надеюсь, не больше, чем за костюм? — осведомилась Эмили и прострелила пиджак под мышкой, а затем прицелилась прямо в сердце.

— Не надо этого делать, Эмили, — попросил Джастин мягким тоном, осторожно приближаясь к девушке. — Лучше отдать его под суд, и гарантирован весьма продолжительный тюремный срок.

— Тюрьмы ему мало, — возразила Эмили и снова взвела курок. По ее щекам ручьем бежали слезы.

Ники в страхе закатил глаза, но чувствовалось, что его тревожат не намерения Эмили, а нечто совсем другое, он словно слышал что-то доступное одному ему. Участники драмы замерли, прислушиваясь. И наконец поняли, что царившая вокруг тишина обманчива и на самом деле таит смертельную угрозу. Подрагивали и шелестели листья деревьев, заросли дышали и будто пялились сотнями невидимых глаз. Холодный пот прошиб Джастина.