— Беда с тобой, моя озорная леди! — отрывисто сказал он. И, заключив ее в объятия, добавил: — Ты лишь вызвала лишние неудобства и заботы, потому что…

Он не договорил, так как уже прижался губами к ее губам.

Глава 6

На следующий день миссис Рэмзи пришла к Мэри в сильном волнении. Приехала карета из Лондона, сообщила она, и в ней пакеты для миледи. Она спросила, принести ли их в ее комнаты и помочь ли распаковать их.

Мэри согласилась, слегка удивившись.

— Но я ничего не заказывала, — все же возразила она. — Может быть, это для леди Хелен?

— Нет, миледи, нет! Это для вас. — И миссис Рэмзи поспешила наверх, шелестя атласными юбками. Мэри последовала за ней, но ей пришлось почти бежать по коридору, чтобы не отстать от миссис Рэмзи.

В зелено-малиновой комнате действительно было множество свертков и пакетов. Бонни вертелась вокруг них, не смея ни к чему прикоснуться без разрешения; ее болезненно-желтые щеки порозовели.

— Ну и ну! — изумилась Мэри. — Что это?

— Ваша новая одежда! — вскричала Бонни. — Одежда, которую лорд выписал для вас из Лондона!

— Ну, Бонни, скажу я тебе, — рассердилась миссис Рэмзи. — Ты готова выболтать любой секрет! Ну ладно, что сделано, то сделано. Лорд Стивен заказал для вас много одежды, и — вот она. Надеюсь, что все придется впору, да и цвета должны подойти! Он очень тщательно старался выбрать вещи нужных расцветок.

Мэри зажмурилась на мгновение, затем слабым голосом сказала Бонни, что можно начинать распаковывать, и с растущим удивлением наблюдала за появлявшимися вещами. Она начала чувствовать приятное возбуждение, радость и некоторый стыд за свои мысли. Стивен и в самом деле старался, приобретая одежду для нее; он тщательно продумал, что может ей понравиться.

Там были белые муслиновые платья, в точности подходившие ей по размеру, с голубыми, розовыми, желтыми, зелеными лентами; соломенные, фетровые, кружевные, бархатные шляпки изумрудно-зеленого, лимонно-желтого и кремового цветов; бальные платья: одно из полупрозрачной желтой материи, отделанное тончайшим кружевом; другое из сиявшего изумрудной зеленью атласа; третье — из темно-розового бархата, мягкого, как шерсть котенка; и еще одно — серебряное с белым, украшенное мелким бисером, сверкавшим в свете свечей.

И были также пледы: от Брюса и от Макгрегора. Она издала восторженный возглас, развернув их. Как раз то, что ей нужно, из шерсти и шелка в клетку. На брюсовском пледе чередовались широкие красные и зеленые полосы и узкие золотые и белые. К нему прилагалась брошь с изображением розмарина.

Макгрегоровский плед был почти такой же, но без золотых полос. На броши была изображена сосна. Сколько же хлопот все это доставило Стивену, подумала она, удивляясь своему восторгу и сильным эмоциям, которые испытывала. Он так ненавязчиво, как бы между прочим осведомился о клане, к которому принадлежала ее мать, и запланировал этот восхитительный сюрприз для Мэри. Теперь она впервые в своей жизни могла носить шотландские пледы своих кланов, да к тому же поверх абсолютно новых платьев.

Но это было не все. В свертках оказалось также белье: льняное, из нежного шелка, кружевное; белого, кремового и серого цветов. Были также домашние платья и халаты: зеленые, бежевые, белые — с кружевами, ниспадавшими с широких рукавов. Множество чулок, дюжина пар туфель, ботфорты для верховой езды из нежной гессенской кожи, зеленый костюм для этой же цели и еще один, но уже благородно черного цвета, а также франтоватые шляпы с перьями в тон костюмам.

Бонни и миссис Рэмзи сделали большую часть работы по распаковке. Мэри все еще сидела возле пледов, любовно поглаживая их и мысленно прося у Стивена прощения за все неприятные минуты, которые она, возможно, когда-либо ему доставляла. Все это время он готовил этот подарок! Должно быть, она ему все же немного нравится, подумала она, затем вспомнила ночи, проведенные в его объятиях, и жаркая краска бросилась ей в лицо. Да, она ему нравилась. Пожалуй, даже очень, иначе он не сделал бы этого.

Днем она надела брюсовский шелковый плед и пришла в нем к чаю. Когда она сбежала вниз по лестнице, Стивен как раз вошел в комнату. Она порывисто бросилась к нему, забыв обо всем, и раскинула руки, демонстрируя себя и лучезарно улыбаясь ему.

— О Стивен, эта одежда!.. Все эти платья… мои пледы! Спасибо тебе огромное-преогромное!

Он поймал ее за руки, покачал их и улыбнулся. Он выглядел таким спокойным и беззаботным, каким она его раньше не видела. Увидев, как он улыбается и как сияют его глаза, она удивилась, как она могла считать его суровым и бездушным. Он наклонился и прикоснулся к ее губам легким поцелуем.

— Тебе невероятно идет это платье, моя Мэри, — сказал он. — Ты выглядишь цветущей, как… как шотландская роза. — Он запнулся на собственном комплименте, и легкий румянец чуть тронул его щеки. Бесконечное мгновение стояли они, не сводя друг с друга глаз. Затем вошел слуга, и так мало знакомое им ощущение счастья развеялось. Они прошли в гостиную к чаю, вышагивая степенной поступью. Но в сердце Мэри пела птица счастья. Леди Хелен обронила несколько замечаний по поводу ее платья и, похоже, начала понемногу оттаивать. Она принялась болтать о современной моде, о своем последнем визите в Лондон, и чай в тот день прошел веселее. Стивен тоже вел себя менее напряженно и говорил о том, что как-нибудь в ближайшее время обязательно возьмет Мэри с собой в Лондон.

Следующие несколько дней Мэри была очень занята. Стивен решил дать бал, чтобы представить ее местному джентри[6]. Она пошла за консультацией к Эвану Бэссету в его кабинет, находившийся возле кабинета Стивена. У него был еще один — в отдельном крыле замка, целиком занятом его апартаментами. Однако Мэри была предупреждена, что то крыло принадлежит ему (по распоряжению покойного хозяина) и никто не осмеливается входить туда без приглашения.

— Ему действительно необходимо уединение; у него такие важные проблемы. Покойный хозяин говорил, что у Эвана должно быть все, что он захочет, за его большие заслуги и ту пользу, которую он приносит поместью, — объяснила миссис Рэмзи. — Многие годы вся работа лежала на нем, пока Стивен не вернулся с войны.

Их разговор протекал спокойно и по-деловому. Эван Бэссет, видимо, знал все о деревне и окрестностях как свои пять пальцев и весьма обдуманно советовал ей, кого пригласить и какие мероприятия планировать. Было решено днем устроить чаепитие на лужайке в саду, а вечером — бал в огромном танцевальном зале и примыкающих к нему комнатах замка.

Бэссет был немного суховат, но любезен и внимателен. Мэри чувствовала, что может доверять ему.

— У меня некоторые сомнения насчет вин, мистер Бэссет, — сказала она. — Леди Хелен критикует мой вкус, и…

— Я буду рад дать вам совет в любое время, — ответил мистер Бэссет, приглаживая свои седеющие волосы. — Но мне кажется, что вам не стоит особенно беспокоиться. С позволения сказать, леди Хелен частенько ищет что-нибудь, что можно покритиковать. И насчет вин у нее традиционные представления: белое — к рыбе, красное — к мясу и так далее. Пока удовлетворен лорд Стивен, не сомневайтесь и будьте спокойны, потому что он лучше нее разбирается в винах. Ну а что касается бала… Я бы посоветовал подавать разнообразные напитки. Кое-кто из молодежи любит пунш из шампанского с фруктами. Людям постарше нравится розовое или белое шампанское или бренди. Уэнрик мог бы назначить двоих слуг, чтобы подавали только вина, а трое других заботились бы о легкой закуске.

Они обсуждали дела вполне дружелюбно, и она наконец почувствовала себя спокойно, выйдя из его кабинета. Он казался таким уверенным в том, что все пройдет хорошо.

Так все и получилось. В этот вечер на Мэри было ее новое лимонно-желтое бальное платье с роскошными юбками чуть более темного золотистого цвета и комплект украшений с топазами. Густые рыжие кудри Мэри удерживала золотая диадема, от чего волосы сияли и переливались. В ее изящных ушах поблескивали длинные серьги с топазами. На правой руке сверкало огромное кольцо с топазом, а на левой — с бриллиантом и изумрудом, подаренное мужем.

Стивен улыбнулся от удовольствия, увидев ее. Сам он облачился в малиновый костюм с золотой отделкой.

— Прекрасно выглядишь, Мэри, — сказал он. — Я буду счастлив, если ты пообещаешь танцевать сегодня только со мной!

— Ты великолепна, Мэри, ты будто расцвела с тех пор, как приехала сюда, — послышался за его спиной голос Кристофера, во все глаза смотревшего на нее. — Она украшение замка, не так ли, Стивен?

Тот резко отвернулся.

— Да, конечно, — холодно сказал он.

— Благодарю вас обоих, — произнесла Мэри, но почувствовала себя неловко под взглядом Кристофера. Он уже навеселе, подумала она, и слуги шептались, что они поссорились с женой. Он был в беспечном расположении духа.

На несколько дней приехал Лэнс Террент, виконт Гревиль. Мэри радостно поздоровалась с ним. Он был так мил, когда не чувствовал недомогания. Он сыпал комплиментами, и Мэри было очень приятно, когда он лестно отозвался о ее внешности. Она несколько раз танцевала с ним.

Первый танец был отдан Стивену. Когда он обвил рукой ее талию, у нее вдруг появилось странное ощущение — приятное возбуждение, сочетающееся с тяжестью в груди и затрудненным дыханием. Может, она устала после всех волнений? Или в зале было слишком жарко?

Он закружил ее в танце, после которого отвел передохнуть и усадил рядом с Кристофером. Тот немедленно пригласил ее на следующий танец. Стоявшая рядом с ним Георгиана, нездоровый цвет лица которой невыгодно подчеркивался голубым платьем, бросила на Мэри грустный взгляд, из-за чего та рассердилась на Кристофера.

Она обрадовалась, когда ее снова пригласил Лэнс Террент. Он начал рассказывать, как красива была Анжела на балу, который Стивен устроил, чтобы ввести ее в общество. На ней было прелестное серебряно-голубое платье, гордо сказал брат, и глаза всех присутствующих были направлены только на нее.