Ярость Чентел наконец нашла выход: девушка так сильно хлопнула дверью, что Ковингтон-Фолли содрогнулся. Звук этот отозвался во всех стропилах и долго еще гулко резонировал в пустых внутренних помещениях дома.

Ричард задумался, стоя у высокого окна. Он знал, что его ждут неотложные дела, но мысль о предстоящей женитьбе на Чентел Эмберли полностью завладела его сознанием. Он озадаченно посмотрел на гору книг и бумаг, которые лежали на рельефной кожаной поверхности его письменного стола, и попытался сосредоточиться. Ричард не видел эту ветреницу почти две недели, которые посчитал нужным дать ей, чтобы она свыклась со своей судьбой. Свадьба действительно была единственным способом избежать скандала. Если они не поженятся, то в своем мире она окажется изгоем. Ее больше не примут ни в одном доме. Он видел лица этих старых гарпий в тот момент, когда она скатилась к их ногам с лестницы. Ричарда не столь волновала собственная репутация, сколько положение, в котором окажется его семья. Лорд Хартфорд понимал, что чопорные родственники, чрезвычайно заботящиеся о приличиях, не смогут пережить сплетен и осуждения общества. И подумать только, что в этой двусмысленной ситуации Чентел, казалось, совершенно не волновало ее доброе имя. В течение двух недель он не получил от своей взрывоопасной невесты ни единой весточки. Занимаясь приготовлениями к свадьбе, он все еще не был уверен в том, появится ли она на церемонии. Он горько усмехнулся. Его утешала только мысль, что будущая жена не станет навязывать ему свое общество. Конечно, существует опасность, что Чентел его задушит во сне, но цепляться за него она не станет, это точно.

Он взял со стола какой-то документ. И тут же положил обратно. Его мысли были по-прежнему далеки от дел. Приближался тот день, когда он встанет у алтаря с обворожительной злючкой, которая не скрывает своей ненависти к нему, впрочем, так же, как и ее семья, и это вполне объяснимо: кузен мечтает о ней, Тедди подозревает его в том, будто он женится на его сестре из-за мифического сокровища.

Тяжело вздохнув, он нагнулся, чтобы открыть нижний ящик стола. Внезапно раздался звон разбитого стекла — пуля с характерным свистом пролетела над ним и пробила стену под самым потолком. Повинуясь инстинкту самосохранения, он скатился со стула и распластался на полу; в этот момент разлетелось вдребезги второе стекло и что-то с силой ударило Ричарда в плечо. Повернувшись, он увидел на полу камень, завернутый в грязный листок бумаги и перевязанный бечевкой. Он подобрал его и, быстро развернув, прочитал записку: «Если ты женишься, то умрешь».

Ричард смял записку в руке и стиснул зубы, так что на скулах заходили желваки. Поднявшись с пола, он издал дикий вопль и выскочил из комнаты.

Запыхавшийся и встревоженный Эдвард встретил его у двери кабинета.

— Что случилось?

— Ничего, — бросил Ричард, пробегая мимо него. — Не беспокойся.

— Мне послышался выстрел! — вдогонку ему крикнул приятель.

— Тебе не почудилось, выстрел был. — Ричард уже открывал входную дверь.

— Куда ты? — поинтересовался напоследок Эдвард и услышал в ответ:

— К мисс Эмберли — я собираюсь спустить с нее шкуру.

В устах разъяренного графа эта угроза звучала вполне серьезно.


Утро выдалось на редкость ясным и солнечным, так что Чентел решила постирать шторы из гостиной. Измученная, она стояла у высокого корыта, доходившего ей почти до пояса, и с тоской глядела на зеленоватую массу, плавающую в мыльной воде. Увы, вылинявшие занавеси не стали выглядеть лучше. «Боюсь, — подумала девушка, — что они уже никогда не будут такими, как раньше. А давно ли они радовали взгляд, играя ярко-зелеными красками и вышитыми золотой нитью лилиями». Старые шторы, казалось, устали от долгой службы и хотели на покой. Но Чентел еще возлагала на них надежды. Мокрой рукой она отбросила со лба непослушный завиток и вновь принялась за стирку.

От домашних забот ее отвлек приближающийся конский топот. Она подняла голову и увидела на дороге Ричарда Сент-Джеймса, мчавшегося к дому во весь опор. Сердце ее упало; Чентел выглядела как служанка: на ней было самое старое домашнее платье, мокрые рукава закатаны до локтей, передник весь в мыльных разводах. На мгновение она испугалась, что попадется ему на глаза в таком виде, но тут же успокоилась: какое ей дело до того, что подумает о ней этот человек!

Ричард натянул поводья в каком-нибудь метре от нее, его большой черный жеребец зафыркал и стал рыть землю копытом. Казалось, они оба: и конь и всадник — находятся в самом грозном настроении.

— Доброе утро, — приветливо улыбнулась ему Чентел, вытирая руки о передник. Было видно, что Ричард настроен на серьезный разговор. «Интересно, что его так разозлило?» — подумала Чентел, приняв грациозную позу.

— Ты подумала о том, что делаешь? — возмущенно спросил он.

— Как что я делаю? Я стираю шторы.

— К черту отговорки! Ты хотела меня просто напугать? Или ты действительно хотела меня убить? — Глаза Ричарда сверкали огнем.

Она широко раскрыла рот:

— О чем вы говорите, милорд?

— Ты сама стреляла в меня или кого-то наняла? Пуля чуть не задела меня.

Чентел, по-прежнему ничего не понимая, прищурилась и насмешливо спросила:

— Что с вами случилось, вы совсем потеряли голову?

— Ты стреляла в меня сегодня утром или не стреляла? — задал прямой вопрос Ричард.

— Стреляла в вас? Конечно же, нет. Как вы смеете даже спрашивать меня об этом? — изумилась Чентел.

— Ты сказала, что хочешь меня убить. Честно говоря, я не думал, что ты собираешься и в самом деле осуществить свои намерения, и притом так быстро, — уже более спокойно произнес он.

— Но это была не я! Если кто-то в вас стрелял, поищите его среди других ваших врагов. Уверена, у вас их немало! Во всяком случае, ваш обычай одурманивать женщин и похищать их наверняка способствовал увеличению их числа, — дерзко произнесла Чентел.

— Единственная женщина, с которой я так поступил, — это вы, мисс Эмберли, — произнес Ричард с нажимом на слове «вы».

— Правда? Какая честь для меня! Наверное, я должна чувствовать себя польщенной, но, прошу прощения, я бы предпочла, чтобы вы удостоили этой чести кого-либо другого, — с ехидством заметила она.

— Не уводи разговор в сторону, ты не можешь так легко сбить меня с толку. Я знаю, что за этим покушением стоишь ты!

— И почему же именно я? — возмутилась Чентел. Этому человеку ничего не стоило обвинить ее в попытке убийства. И ему не было никакого дела до того, что тем самым он жестоко ее оскорбляет! — Это не я, а вы увязли во всевозможных интригах. Это вы гоняетесь за шкатулками и устраиваете налеты на дома честных людей… Как вы смеете обвинять меня в подобной низости?

Ричард соскочил с лошади, и Чентел настороженно следила за его движениями. Его внешний облик внушал уважение. Очень медленно он подошел к ней вплотную, и Чентел вскинула на него свои изумрудные глаза — в них был вызов. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она теряла душевное равновесие, и это выводило ее из себя.

— Моя дорогая, никто, кроме тебя, не мог послать мне записку такого содержания, — произнес он, протягивая ей сильно помятый листок бумаги.

Чентел взяла его в руки и, прочитав, ахнула.

— Что же ты, Чентел! Обычно ты куда более красноречива! — коварно усмехнувшись, сказал Ричард.

Чентел смотрела на него в изумлении, не представляя себе, кто мог написать эту записку.

— А откуда взялась эта записка?

— В ней был завернут камень, который бросили мне в окно после выстрела.

Чентел, изображая внешнее спокойствие, отвернулась от него, снова наклонилась над стиркой и взялась обеими руками за мокрую ткань.

— Ну? — спросил Сент-Джеймс, оказавшийся теперь за ее спиной. — Что ты можешь теперь сказать в свое оправдание?

Она повернулась и, глядя прямо ему в лицо, с нескрываемой злостью проговорила:

— Я могу сказать только то, что это сделала не я. Кто-то не хочет, чтобы вы на мне женились. Поищите этого человека среди своих знакомых. Я невиновна и, как видите, все утро стирала. — И она красноречивым жестом приподняла занавеси над корытом.

Сент-Джеймс с видимым дружелюбием заметил:

— Теперь я это вижу.

Она облегченно вздохнула, но, как оказалось, слишком рано, потому что он тут же продолжил:

— Кого ты наняла, Чентел? Говори!

— Наняла?! — Терпение девушки было на исходе. Она всплеснула руками, понимая, что бессильна что-либо доказать этому человеку. — Я никого не нанимала! Рассудите здраво и скажите, чем я могу заплатить наемному убийце? У нас нет ни одного лишнего пенни — и нелишнего тоже. Заплатить кому-то, чтобы он избавил меня от вас, для меня непозволительная роскошь. И перестаньте наконец оскорблять меня и мою семью… мы не злодеи. — Чентел принялась выкручивать шторы, представляя себе, что в руках у нее не материал, а его шея, а потом с силой погрузила их в грязную воду. — Возможно, есть другая женщина, которая не хочет, чтобы вы на мне женились. Наверняка какая-нибудь ревнивая любовница…

На лбу Сент-Джеймса проступила жилка от напряжения.

— Я никогда в жизни не связывался с такого рода женщинами, — высокомерно произнес он. — По крайней мере до тех пор, пока… — Он внезапно замолк, но недосказанное слово повисло между ними в воздухе.

— До тех пор, пока не встретили меня? — докончила она за него фразу. — Что ж, милорд, я тоже не горю желанием связать с вами свою судьбу, — продолжила она вкрадчивым тоном. — Уверяю вас, вы отнюдь не мужчина моих грез. Давайте отменим эту свадьбу-фарс. Наверняка мы сможем найти другой способ противостоять сплетникам.

— Нет; — ответил он с каменным лицом. — Мы просто ее передвинем… Мы поженимся через четыре дня.

— Как? В своем ли вы уме? Честное слово, я начинаю в этом сомневаться, — воскликнула Чентел. Он мрачно улыбнулся:

— Видишь, Ченти, твой план рухнул, более того, он привел к обратному результату.