Подойдя, Эш крепко обнял сестру и расцеловал в обе щеки. Бриттани смотрела на него так, как большинство сестер смотрят на старших братьев, когда те любят и балуют их.

— Бритт, хочу познакомить тебя с Джоузи. Джоузи, это моя младшая сестра Бриттани.

— Здравствуй, Джоузи, — тоном благовоспитанной девочки произнесла Бриттани.

Судя по этому тону, она происходила из богатой семьи, где родительские деньги всегда устраняли жизненные трудности. Но уже в следующее мгновение она тепло обняла Джоузи и поцеловала в щеку.

— Здравствуй, Бриттани. Я рада, что наконец-то увидела тебя. Эш так много о тебе рассказывал.

От этих простых и, в общем-то, невинных слов на лице Бриттани появилась настороженность.

— Он рассказывал много хорошего, — поспешила добавить Джоузи, пожалев о допущенном ляпе. — Эш говорил, что ты быстро освоилась с работой и делаешь большие успехи. Эш сказал, что мы не успеем и глазом моргнуть, как ты станешь управляющей этого отеля.

Бриттани улыбнулась. Слова Джоузи успокоили ее.

— Я просто наслаждаюсь своей работой, — призналась она, когда все уже сидели за столом, а официант принял их заказ. — Так приятно чувствовать себя… полезной. Моя работа очень живая. Я всегда хотела заниматься чем-то подобным, но потом… Потом я добросовестно тупела в четырех стенах. Хорошо, что не отупела окончательно. Теперь наверстываю упущенное.

— Бритт, ты обязательно все наверстаешь, — успокоил сестру Эш. — Главное, у тебя теперь самостоятельная жизнь. Только не заполняй ее целиком одной работой. Давай себе передышки. Как говорят, Рим не вдруг строился.

Услышав старую пословицу, Джоузи засмеялась:

— Эш прав. Я тоже успела понаделать ошибок. Но постепенно научилась не казнить себя за них и идти дальше.

Эш стиснул ее руку под столом, а потом, к немалому удивлению Джоузи, поднес ее пальцы к губам и поцеловал:

— Рад это слышать, малышка. Очень своевременные слова.

Бриттани удивленно посмотрела на обоих, но потом снова улыбнулась. Улыбка была теплой и искренней. Джоузи понимала: Эш красноречиво продемонстрировал сестре, что пришел сюда не с временной женщиной, с которой расстанется через неделю-другую. Да и зачем ему брать временную женщину на встречу с сестрой?

— Бритт, мамочка не докучает тебе своим назойливым вниманием?

Бриттани поморщилась и отхлебнула вина:

— Про тот визит я уже рассказывала тебе. Потом она стала донимать меня звонками. Я перевела ее номер на голосовую почту. Один раз она позвонила сюда. Я пригрозила, что в следующий раз занесу ее номер в черный список. С тех пор она молчит.

— Правильно, сестренка, — одобрительно кивнул Эш. — Постепенно мамочка убедится, что назад ты не вернешься, и найдет другую жертву для своих коготков.

— Тебя она долго доставала, — напомнила Бриттани.

— Ну, я был гораздо моложе, — сказал Эш. Чувствовалось, ему и сейчас неприятно вспоминать семейные баталии. — Ты слишком долго оставалась послушным ребенком. На тебе она будет пробовать разные приемчики. Главное — не давай ей зацепок, и она отстанет.

— Я тебе завидую, — призналась Бриттани. — Знаю, что уже говорила это, и не раз. Но я бы отдала что угодно, только бы приобрести твою уверенность.

Джоузи захотелось ободрить Бриттани. Может, даже обнять. Однако она сидела тихо, не решаясь мешать разговору брата и сестры.

Эш пододвинул свой стул впритык к стулу Джоузи, только усмехнувшись жалобному скрипу обоих стульев. Потом он, обняв Джоузи за плечи, продолжил разговор.

— Мы с Джоузи живем вместе, — небрежным тоном сообщил он сестре.

— Так это замечательно. Вы смотритесь прекрасной парой. Джоузи, расскажи о себе. Чем ты занимаешься?

Получалось, Бриттани ничего о ней не знала. Эш не посчитал нужным рассказать. Джоузи стало немного не по себе. Что бы Эш ни говорил о трудной жизни Бриттани, его сестра происходила из мира богатых. Мира, столь же незнакомого Джоузи, как и мир бездомных. Богатые родители, богатый муж (правда, теперь уже бывший). А брат Эш — тот вообще сверхбогач.

— Я художница. Еще я делаю украшения. Но в основном занимаюсь живописью.

Глаза Бриттани округлились. Джоузи насторожилась и внутренне приготовилась к обороне.

— Вот бы взглянуть на твои картины, — сказала Бриттани.

— Со временем — обязательно. Но не сейчас, — поспешил ответить Эш. — Сейчас Джоузи по горло занята. Она делает серию картин лично для меня, а также выполняет заказ одного любителя живописи, который покупает все ее работы.

— Значит, ты знаменитость? — с детской наивностью спросила Бриттани.

Джоузи покачала головой:

— В искусстве многое зависит от случайности. Пожалуй, сейчас меня можно назвать успешной. Но так было не всегда. Вплоть до недавнего времени мои картины покупали редко. И вдруг в галерею, куда я носила свои работы, пришел какой-то человек, скупил все, что там было, и пообещал покупать каждую мою новую вещь. Никаких сведений о себе этот любитель живописи не сообщает. Я не представляю, куда уходят мои картины. Возможно, в какую-нибудь галерею. Вероятнее всего, в чью-то частную коллекцию, откуда они уже никогда не попадут на выставки.

— Так это же здорово! — воскликнула Бриттани. В ее голосе звучала грусть. — Ты независима. О такой жизни можно только мечтать.

— Независимость еще не все. Я была независима и с трудом сводила концы с концами. Если сегодня мои картины скупают на корню, это еще ничего не значит. Обстоятельства могут измениться, и интерес к моей живописи упадет. Но пока я очень рада, что твердо стою на ногах и могу себя обеспечивать.

Эш сидел, плотно сжав губы. Заметив это, Джоузи снова насторожилась. Неужели ему что-то не понравилось в ее словах? Разве стремление зарабатывать самой — это недостаток? Вряд ли Эшу нужна праздная женщина, целиком зависящая от его денег. И потом, ее финансовая независимость никак не сказывалась на их отношениях. Наоборот, это давало ей больше оснований быть рядом с Эшем и покоряться ему, поскольку ее подчинение носило добровольный характер. Джоузи не знала, как на это смотрит Эш. Конечно, деньги, получаемые ею за картины, по его меркам — капля в море. Но ей они давали моральную силу. Джоузи знала: она вместе с Эшем потому, что ей так хочется, а не потому, что ей не на что жить.

Разговор был прерван появлением официанта, принесшего их заказ. Некоторое время все трое сосредоточенно ели. Потом Бриттани, явно не привыкшая молчать за столом, подняла голову, собираясь что-то сказать. И вдруг ее глаза сердито блеснули, а губы вытянулись в тонкую линию.

— Вот дерьмо! — пробормотала она.

Эш нахмурился и посмотрел туда же, куда смотрела сестра. Он тоже что-то пробормотал, но совсем неслышно. А вскоре перед их столиком остановилась светловолосая женщина.

Она не нуждалась в представлении. Джоузи сразу поняла, что это мать Эша и Бриттани и что дети пошли в нее. Ей либо удалось сохранить естественный цвет волос и их блеск, либо она умело подкрашивала седину. Учитывая, что у Эша имелись старшие братья, его матери было явно за шестьдесят, но Джоузи дала бы ей лет на пятнадцать меньше. Гладкое лицо без морщин. Такая же гладкая кожа рук. Безупречный маникюр. Джоузи сразу бросилось в глаза обилие дорогих колец и браслетов.

— Только тебя тут не хватало, — буркнул Эш, даже не поздоровавшись с матерью.

Мать бросила на него испепеляющий взгляд. Неудивительно, что она так долго держала Бриттани в тисках своей власти.

— Думай, что говоришь, — холодно заметила она сыну. — Кажется, я не давала поводов для вульгарного обхождения со мной.

— Что тебе понадобилось здесь? В моем отеле? — сердито спросил Эш.

И его мать, и Джоузи уловили акцент, сделанный на слове «мой».

Глаза матери вспыхнули гневом. Она выразительно посмотрела на Эша, затем на Бриттани. Чувствовалось, та была рада, что мать до сих пор не обращала на нее внимания.

— Когда ты прекратишь свою дурацкую игру? — строго спросила мать у Бриттани.

Бриттани покраснела. Даже здесь, рядом с братом, она чувствовала силу матери и свою слабость.

— А ты? — накинулась мать на Эша, тыча пальцем в его сторону. — Я же прекрасно знаю, что это твоих рук дело. Только у тебя ничего не получится.

От голоса этой женщины и ее облика веяло ледяным холодом. Джоузи невольно вздрогнула. Казалось, мать Эша и Бриттани забыла, что ее дети давно выросли. Более того, она обращалась с ними как с врагами, к которым не испытывала ничего, кроме ненависти.

— И что же, интересно знать, я такого делаю? — нарочито растягивая слова, спросил Эш.

Он не убрал своей руки с плеч Джоузи. Наоборот, еще крепче обнял ее. Другая рука, находившаяся под столом, до боли сжала ей запястье. Это был неосознанный жест, наглядно показывающий, до чего Эшу противна неожиданная встреча с матерью. Чувствовалось, его до сих пор задевает стервозный материнский характер.

Зеленые глаза матери злобно сощурились. Джоузи подумала, что эта женщина либо никогда не умела улыбаться, либо очень давно разучилась.

— Думаешь, я не догадываюсь, кто толкнул Бриттани на уход из дома и кто поставил ее в унизительное положение? Надо же, Эш, какой ты благодетель! Устроил ее работать в отель. Удивительно, что не горничной! Она сдуру не понимает всей унизительности своего положения, а ты со своими дружками сидишь и посмеиваешься. Тебе приятно меня терзать?

Эш резко выпрямился, словно его огрели плетью по спине. Бриттани испуганно посмотрела на брата. Джоузи послала ей ободряющий взгляд, давая понять, что не верит ни одному слову ее матери.

— Мне ровным счетом плевать на твои терзания, — бросил матери Эш. — Сколько помню, ты вечно чем-то терзалась. Странно, как ты до сих пор не поняла, что мир не будет играть по твоим правилам. Когда Бриттани надоело смотреть на твои терзания, она пришла и попросила у меня помощи. Я ей помог. Но, в отличие от тебя, у меня нет желания подчинять ее своей воле. Бриттани не ребенок и умеет говорить от своего имени. Спроси ее: чувствует ли она себя дурой, танцующей под дудку брата? Спроси: унижает ли ее ответственная работа, уважение коллег и достойная зарплата?