- Что с тачкой-то случилось? - заботливо спросил Шурик, закуривая новую сигарету. Мы сели в первом ряду партера на большие бархатные кресла. Шурик нажал на невидимую кнопку, мраморный пол раскрылся, и перед нами очутился столик со всякими явствами, винами и закусками. Герцогиня восхищенно вздохнула и принялась за орешки.

- Да знаешь, как всегда - поленился купить запасной ремень, заменить-то его ничего не стоит, но в результате из-за какой-то мелочи мы тут можем надолго застрять.

Шурик взял радиотелефон и, выпуская дым, сказал, глядя на сцену:

- Ахмет? Ну как там? Все тихо? Слушай, надо тут ремень заменить в одной машине, сделай пожалуйста, - и он бросил трубку. - У меня тут ребята есть, но все совки, работать как следует не умеют, представляешь, объявил конкурс, пришло человек двести, так никто мне не понравился, все-таки в этой поганой стране не на кого положиться, с ними уже ничего не сделаешь. Все здесь всегда будет плохо, грязно, глупо.

- Одна у нас осталась надежда, это ты! - поддакнул ему я.

- А что ты думаешь! Мы тихо работаем, делаем помаленьку наши дела, недавно вот купили один английский остров с замком, будем там склад строить, а ты вот чем занимаешься? Все там же маешься дурью? Я тебе прямо, по-товарищески скажу, вся эта твоя писанина - дерьмо, и никто это не купит, а, значит, никто не будет печатать, люди-то теперь денежки считают, понимают, что печатать, а что нет. Да и вообще, я бы никогда не стал больше печатать книги. Не выгодно! Куча мороки, хлопоты с оформлением, художниками, бумагой, типографией, авторскими правами и все за твои же кровные, и потом жди годы, пока из книжного магазина придут какие-то копейки! Прибылей нет в этом деле никаких, одни убытки, а сами книжные магазины - смех да и только, - давно уже сдали свои площади другим конторам, продают вместо книг или Пепси, или компьютеры, или ботинки. У меня сейчас на складе есть для тебя, Белочка, совершенно новые ботинки по последней парижской моде, на тракторной подошве, со шнурками, сейчас скажу, чтобы тебе принесли. У тебя какой размер-то?

И он снова позвонил Ахмету. - Надоели уже эти звонки, с утра уже человек двадцать пришлось обслужить, но такие гости как вы, меня давно не посещали. Эх, молодость, молодость! А я ведь помню, как ты тогда в походе приставал к девушке! - и Шурик погрозил мне пальцем. - О чем мы говорили-то?...А, при книги...Да не нужны они никому. Посудите сами, вот у вас двухкомнатная квартира, дети есть? Ну вот, у них уже, наверное, вещами все шкафы забиты, а тут еще ваши книги! Вот пройдет еще годик, другой, и они выкинут эти книги вначале с полки в шкаф, затем из шкафа в кладовку или на антресоли, а потом на помойку. Слишком много места занимает эта макулатура, и, главное, без толку. Телевизор и то удобнее. В Америке вот давно уже не держат книг дома, зато какие там удобные встроенные шкафы для одежды! Вот к чему нам надо стремиться! А если и найдется какой-нибудь придурок, пусть читает себе в библиотеке, да и то, скоро вот я куплю одну библиотеку в центре, устрою там супермаркет, и все местные жители и сами библиотекари будут счастливы, что нашелся такой человек, который облегчил им жизнь и дал приличную работу в красивом месте. Так что, брат, зря ты взялся за эту писанину, хочешь, я устрою тебя в одну французскую фирму, будешь встречать иностранцев в Шереметьево на приличной машине, можешь даже быть им гидом, показывать всякие там достопримечательности, ведь ты, кажется, по Москве давно ездишь, дороги знаешь неплохо, объясниться сможешь?

Герцогиня с надеждой посмотрела на меня. Я замешкался, не зная, что ответить.

- Ну, ладно, не буду тебя торопить, ребята в этой фирме - мои друзья, и сделают для меня все, что нужно. Шурик нажал кнопку, раздался легкий звонок, занавес раскрылся, и не сцене оказался оркестр "Виртоузы Москвы". Дирижер поклонился Чинарику. Музыканты встали и заапплодировали смычками. - Вова, привет! Сыграй что-нибудь для нашей Белочки средневековое, она почему-то любит всю эту тягомотину.

Спиваков улыбнулся своей ослепительной улыбкой, стремительно повернулся к оркестру, взмахнул палочкой, и начались "Времена года" Вивальди. Моя герцогиня тут же растаяла, даже забыв про "Мальборо" и орешки. Шурик продолжал тем временем вести переговоры по телефону про супермаркет, таможню, парламентский комитет, восстановление храма, строительство моста и про что-то еще. Почувствовав полный размах и грандиозность проносящихся мимо великих дел, я сморщился на своем кресле и ждал, когда же, наконец, закончится это представление.

Я почему-то думал о том, как Ахмет будет открывать мой капот, ведь замок там тоже сломан, и нужно вначале чем-то смазать защелку. Ключ в скважину на левой двери тоже не вставляется, на морозе все детали так застывают, что скоро вообще будет невозможно попасть внутрь машины, если старый кусочек металла, который я так часто небрежно ронял на асфальт, наконец, обломится. А запасного ключа у меня ведь нет. Как я тогда попаду внутрь? Я вспомнил, как однажды я познакомился с взломщиком машин на улице Дмитрия Ульянова. Я остановился рядом с телефонной будкой, запер машину и вышел позвонить. Расстояние от машины до будки было метров двадцать. Номер был занят, я повесил трубку, оглянулся и увидел, как какой-то худой мужчина лет сорока ковырял ножиком в ручке задней двери. Мимо спокойно проходили прохожие. Мужчина даже не смотрел по сторонам. Я хлопнул его по плечу и спросил:

- Ты чего это тут делаешь?

- А че, твоя тачка?

- Да...

- Ну, тогда извини...

И мужик протянул мне руку в знак примирения. Ножик он держал в левой руке. Мне стало интересно.

- Чего, угнать что ли хотел?

- Да не, ты че, я просто за сумкой.

Вот я идиот, оставил на переднем сиденье сумку с документами.

- А у меня бы сигнализация загудела.

- Ну и черт с ней, я бы сумку взял и все.

- А как машину открыть ножиком?

И тут на моих глазах умелец засунул лезвие под ручку задней дверцы, зацепил там за что-то и дверца отворилась. Вся операция заняла меньше десяти секунд.

- Здорово! - сказал я. Расстались мы с ним почти знакомыми, мужик предлагал помощь ("если че надо, давай, сделаем"), а я с тех пор сколько сам ни пытался, так и не научился открывать свои двери без ключей. Вот что значит ловкость рук!...

- Ну как, ты согласился на предложение Шурика? - спросила меня моя баронесса в перерыве между частями концерта. Музыканты тихо подстраивали скрипки и безмолвно переглядывались между собой, разговаривая только губами или бровями. Еще секунда, все потянулись к дирижеру, и началась "Осень". Шурик громко высморкался и снова взялся за телефонную трубку.

- Да что ты там ничего не слышишь, что это у тебя за телефон, давай мне генерального, - заорал он, - а вы, ребята, чуть потише, - и он махнул рукой в сторону эстрады.

Спиваков, смущенно улыбаясь, оглянулся, закивал головой и руками приглушил звук оркестра. Все-таки генеральный на проводе! А они могут и вообще прерваться, велика важность! Потом ведь могут и продолжить, а можно и не продолжать. Герцогиня, вся красная от стыда, смотрела в мраморный пол. Я искал глазами выход. Наконец, после "Осени" я дернул свою подругу за руку, и мы тихо вышли из зала. Миновав корт, бассейн, фонтаны и теплицу, мы очутились у лестницы. По дороге я успел сорвать ананас. Несколько ступенек, и вот мы снова у металлоискателя. Охранник возвращает мне ключи от машины, берет трубку и спрашивает:

- Можно выпускать?

В ответ из трубки раздались крики и выстрелы. Охранник схватил пулемет и бросился вниз по лестнице на помощь шефу. Мы же благополучно вышли на волю из этого райского места. Холодный ветер ударил в грудь. Я вздохнул с облегчением. Слава Богу, охранник нас выпустил, а то ведь мог бы уложить запросто! Потом бы тихо сложили трупы в топку немецкой мини-теплоэлектростанции "Крупп" (лишь слегка усовершенствованной с 1941 года), и мы вылетели бы в трубу, а пепел использовался бы на подземных плантациях, увеличивая урожайность фиников и киви в 1.7 раза. А что, вы сомневаетесь? Человек-то теперь не очень дорого стоит, Мерседес и то дороже, а про квартиру и говорить нечего. И действительно, если так задуматься, сколько хорошей жилплощади занимают всякие никому не нужные старушки и алкаши! А важным, главным, солидным и основным людям некуда деться! И ведь у них тоже есть друзья, любовницы, наследники и проч., и проч. Так что, господа гуманисты, придется вам где-то строить небольшой зоопарк для всяких бесполезных и лишних людей, чтоб хоть вы о них позаботились. Где-нибудь подальше, на Севере или в пустыне, только чтоб места этот зоопарк не очень много занимал, и чтоб там все было по-проще, подешевле, грамм по 50 черного хлеба в день - и достаточно, старушки ведь мало кушают, а некоторые очень даже располнели, можно было бы и похудеть немного.

Вообще, нужно заметить, немцы и наш великий друг всех физкультурников товарищ Сталин очень правильно использовали людские резервы, посмотрите, какие великолепные высотные дома построили в нашей столице, давно уже ничего подобного у нас никто не строил, ведь они теперь определяют силует всего города! А почитайте народного нашего товарища Максима Горького или его немецкого друга Фейхтвангера! Одно только название чего стоит - "Если враг не сдается, его уничтожают", 1938 год.

Мы пошли по замерзшей дороге в сторону к брошеной машине. Вскоре она показалась на обочине. Моя подруга шла рядом и стучала зубами. Лишь бы аккумулятор не подкачал! Эта мысль, бывало, не давала мне уснуть зимними ночами. Лежишь иногда в постели, согревшись наконец после холодного дня, и думаешь - сколько градусов, интересно, будет к утру? Если небо без облаков и видны звезды - тогда может быть градусов 10 мороза, масло застыло, и тока для запуска не хватит. Один выход - снять аккумулятор (пятнадцать килограмм) и переть его домой, в теплую кладовку, присоединять к нему провода (минус - к минусу, плюс - к плюсу) и заряжать всю ночь слабым током в один ампер. Если, конечно, зарядное устройство не перегреется и не загорится. И вот лежишь и думаешь - загорится или нет, загорится или нет. Хорошо, если захочется под утро в туалет - тогда можно проверить, перегревается или нет. А если не захочется?