Кэт Мартин - Ожерелье невесты

Наверное, он будет пытаться. Он сделает все, что может. Но суды очень строги в делах такого рода, и у него нет ни малейшего шанса на успех.

– Со мной все будет хорошо. Это Клер нуждается в помощи.

– Я вас не оставлю, – сказал граф с еще большей горячностью, глаза у него были темными и суровыми. Тревога сжимала его скулы, когда он протянул руку и коснулся ее щеки.

Тори еще раз взглянула на него, запоминая черты красивого лица, думая о проведенной вместе ночи, в первый раз признаваясь себе, как много он стал значить для нее. Она поняла, что по-настоящему любит его.

И если Харвуд добьется своего, она никогда больше не увидит графа.

– Значит, это правда. – Корд мерил шагами восточный ковер в китайской комнате городского дома герцога Шеффилда, великолепного особняка на Хановер-сквер, подавляющего собой большую часть соседних строений. Китайская комната также впечатляла своим великолепием: черные с золотом потолки, глубокие диваны, обитые восточным шелком, мебель, сверкающая черным лаком, и вазы цвета киновари с затейливыми узорами.

Рейф пожал плечами, отчего по его синему фраку пробежали морщины.

– Мы не знаем наверняка, но мадам Фонтено – очень надежный источник информации в такого рода делах.

– И она говорит, что, когда дело доходит до плотских утех, – добавил Корд, – аппетиты Харвуда простираются от очень молоденьких девушек до мальчиков. Более того, он замечен в садистских замашках. Таков человек, во власти которого Виктория и Клер.

Рейф сделал глоток бренди.

– Что вы намерены предпринять?

Корд провел рукой по волосам, нарушив безукоризненность прически.

– То, к чему меня обязывает честь с момента, когда на шхуне я отнес ее в свою каюту. Я лишил ее невинности. Виктория дочь пэра. Я обязан жениться на ней.

– Я не верю, что она ждет этого. У меня сложилось впечатление, что она независимая девушка.

– Возможно, замужество как раз то, чего она ждет. Возможно, по этой причине она поощряла мой интерес. Она хотела вырваться из лап отчима. Выйдя за меня замуж, она избавится от него.

– Но что тогда будет с ее сестрой? Вы говорили мне, что она горой стоит за нее. Вы действительно думаете, что она поставила своей целью выйти за вас замуж и оставить младшую сестру в руках такого негодяя, как Харвуд?

Корд не мог заставить себя поверить в это, никакими силами.

– Нет. Не думаю, что она могла бы решиться навредить Клер. – Он вздохнул, взял свой бокал и направился к буфету. – Я еще выпью.

– Имеете полное право.

Корд вынул пробку из хрустального графина и налил себе изрядное количество бренди.

– Я уже виделся с магистратом. Он сказал, что у него связаны руки. Так как Харвуд является их опекуном по завещанию, я ничего не могу сделать.

– За исключением женитьбы.

Корд сделал большой глоток.

– Вот именно. – Он покачал головой. – Я надеялся прирастить фамильные владения. В последнее время я всерьез подумывал о том, чтобы сделать предложение Констанс Фэрчайлд.

– Девчушка Фэрчайлд совсем еще зелененькая, только что из школы. Вы бы с ней отчаянно скучали.

– Развлечься можно за пределами дома. – Корд смотрел куда-то в окно. – Не могу поверить – я снова подвожу отца. Он, должно быть, переворачивается в гробу.

Рейф только усмехнулся:

– Мне кажется, он одобрил бы ваш выбор. Корд скривился.

– Виктория придет ко мне без единого пенни. У нее нет земли, нет наследства. – Он горько засмеялся неприятным, скрежещущим смехом. – Черт, никогда не думал, что женюсь на собственной экономке.

Рейф тихонько хихикнул.

– Едва ли это так, мой друг. – Его большая рука легла на плечо Корда. – Я думаю, она прекрасно подходит вам. Деньги деньгами, но ваша жизнь никогда не будет скучной.

Корд ничего не сказал. Виктория солгала ему, провела его и разрушила планы на будущее. Он надеялся с лихвой возместить сыновний долг. Он дал себе слово и вот теперь не может сдержать его.

Он обречен на неудачу.

Снова.

Дверь в ее спальню скрипнула и отворилась.

– Тори? – Клер в ночной рубашке и стеганом капоте проскользнула внутрь. В слабом свете фонаря, стоявшего у кровати, ее тоненькая фигурка растворялась в тени. Тревога залегла морщинками на ее лбу. – Как ты?

Ночь они провели в дороге и к полудню были в Харвуд-Холле. После ужина барон призвал Тори в свой кабинет и жестоко отплатил ей за жемчужное ожерелье и все беды, которым она была причиной. Тори сморщилась, приподнимаясь на постели.

– Со мной все в порядке. Утром мне станет лучше. – Но спина у нее горела, вся в красных следах от побоев. Тори ожидала такой расправы и смогла удержаться от криков.

Она не пыталась сопротивляться. Она уже знала, что тогда он получает большее удовольствие. Но она не могла позволить ему сломить себя.

– Я принесла тебе мазь. – Клер прикрыла дверь и подошла к сестре. – Кухарка сказала, что она помогает, чтобы не осталось следов, и успокаивает боль.

Тори села в кровати. Потянув за шнурок, стягивающий ворот рубашки, она спустила ее с плеч, обнажив израненную спину. Жалостный звук вырвался из горла Клер, когда она уселась рядом и начала осторожно накладывать мазь на ужасные метки.

– Почему он всегда избивает тебя, а не меня?

Клер до сих пор не поняла этого. Она не осознавала, что барона влекло к ней ее совершенство. Он не хотел нарушить его. По крайней мере не сейчас.

– Он не бьет тебя, потому что ты не заслуживаешь этого. Это ведь я взяла ожерелье. Я подговорила тебя бежать.

– Мне страшно, Тори.

Тори тоже боялась, но не за себя.

– Может быть… может быть, граф найдет способ помочь нам. – Она не могла отказать себе в надежде, она молила Бога, чтобы у Корда получилось. Но не очень-то верила в это.

Лицо Клер прояснилось.

– Да, я уверена, он сможет, сможет, – твердо сказала она и, как всегда, мысленно упорхнула туда, где были свет и надежда, где не было боли. – Лорд Брант очень изобретательный человек.

Тори представила себе Корда, сильного и невозможно красивого. Вспомнились голодные поцелуи и горячая плоть, непреодолимое желание и слепящая страсть.

Она сумела изобразить улыбку.

– Да, конечно, я уверена, он придумает что-нибудь. Может быть, и придумает, но сколько времени уйдет на это?

Избив Тори, Харвуд уехал по делам до конца недели. Тори слышала, как он сказал это дворецкому. А когда вернется… Боже, она отказывается думать об этом! Клер закончила смазывать раны.

– Спасибо, моя дорогая. Теперь мне гораздо лучше. – Надев рубашку на плечи, Тори затянула ворот.

– Почему бы тебе не пойти в свою комнату и не лечь спать? Сегодня лорда Харвуда не будет и нам ничего не грозит.

Клер кивнула. За месяцы, которые они провели за пределами Харвуд-Холла, она изменилась. Стала немного взрослее, а если барон не отступится от своих намерений, она перестанет быть наивной. Совсем.

Тори слышала, как тихо закрылась дверь, и Клер почти бесшумно ушла. Лежа в темноте на боку, она начала считать тени, колышущиеся на стене. За окном листья на ветвях большого клена раскачивались, издавая негромкий царапающий звук.

Тори закрыла глаза, но заснуть не могла.

– Извините, мисс. – К ней спешил дворецкий, пожилой, тщедушный маленький человечек, который боялся потерять место и поэтому работал за меньшую, чем другие, плату. Она возилась у шкафа для постельного белья, пересчитывая его содержимое. Хотя она больше не была экономкой, ее обязанности не изменились.

– К вам посетитель, мисс. Граф Брант. Я провел его в гостиную.

Сердце у нее сжалось и болезненно затрепетало. Корд здесь. Она боялась, что он не придет.

– Спасибо, Пейзли. Граф проделал долгий путь из Лондона. Распорядитесь, чтобы для него приготовили одну из гостевых комнат.

Сняв фартук, повязанный поверх яблочно-зеленого муслинового платья, она направилась в гостиную. Не дойдя до нее, остановилась, чтобы пригладить волосы, сожалея, что они убраны назад в незатейливый узел. Только бы руки перестали дрожать.

Граф, расставив ноги, стоял перед камином спиной к ней. Какое-то время она просто наслаждалась его фигурой, широкими плечами, узкой талией, аккуратно причесанными темными волосами.

Он повернулся к ней – и эмоции, с которыми она только что боролась, снова вырвались из-под контроля, угрожая переполнить ее. Ее глаза горели. Все силы ушли на то, чтобы не броситься в его объятия.

– Милорд. – Она произнесла это мягче, чем ожидала, но ее голос не задрожал, не выдал, что творилось внутри ее.

Он двинулся к ней. В глазах его было беспокойство и что-то еще.

– Как вы? Все хорошо?

Она сглотнула. Спина горела. Все болело после вчерашнего наказания, но барон всегда предусмотрительно не оставлял следов там, где они были бы заметны.

– Все хорошо. И у меня, и у Клер. На следующий день после нашего приезда лорд Харвуд уехал по делам.

– Когда он вернется? – Его глаза были глубокого золотисто-орехового цвета. В них что-то таилось. Хотела бы она знать что.

– Он будет дома сегодня же. Он кивнул:

– Прекрасно. У нас есть время, чтобы поговорить.

Она провела рукой по юбке, словно расправляя ее, и постаралась справиться с дыханием.

– Распорядиться, чтобы принесли чай?

– Может быть, позже.

Пройдя перед ним по комнате, она указала ему на зеленый бархатный диван, и они сели на приличествующем расстоянии друг от друга.

Корд не стал тратить время на формальности.

– Прежде всего мне нужно сообщить вам, что я виделся с магистратом. К сожалению, он говорит – со всем, что касается опекунства, ничего нельзя поделать.

У нее вырвался возглас разочарования, и Корд взял ее за руку, деликатно не придвинувшись к ней.

– Это не значит, что все кончено. Я пробую другие подходы. Мы найдем способ помочь Клер.