— Кассия! Где ты? Они сворачивают на подъездную аллею.

Девушка метнулась в коридор и, оказавшись на верхней площадке, подошла к окну. Оттуда даже на расстоянии были видны экипажи, пересекающие мостик через озеро. Какие прекрасные лошади! Вороные, и так хорошо подобраны!

Мужчина, правивший каретой, почему-то надел цилиндр чуть набекрень, а когда они подъехали поближе, Кассия смогла разглядеть даму в шляпке, на которой трепетало множество перьев.

— Поспеши, — окликнул Перри, — ты должна принять их в гостиной! Я обожду в холле.

Оглянувшись, она увидела Хамбера. Старик, в длинной ливрее, шаркая, ковылял к передней двери. Кассия успела разглядеть только верховых, сопровождавших фаэтон, и подумала, что и их кони выглядят дорогими и породистыми. Она спустилась в холл и, пробежав мимо Перри, поспешила в гостиную. Сердце девушки колотилось, воздуха не хватало. И теперь, когда маркиз вот-вот появится в доме, Кассия почему-то испугалась. Так много зависит от его визита! Если все сорвется, смогут ли они оплатить счета, как новые, так и пришедшие неделю назад? Кассия и без того постоянно ломает голову, стараясь выпутаться из очередных долгов!

Она попросила одного из обитателей деревни помочь Хамберу перенести наверх багаж. Тот в молодости был слугой, но теперь работал в кузнице и не хотел возвращаться назад, в те дни, когда, по его словам, был рабом и подчинялся приказам господ. Только потому, что отец Кассии был всегда к нему добр и нанимал на охотничий сезон, он согласился перейти в дом на те два дня, что маркиз останется погостить.

— Никакой ливреи, мисс, — твердо объявил он.

— Нет, конечно, нет, — поспешно согласилась Кассия, хотя надеялась на обратное. — Если вы хотя бы поднесете блюда к столовой, так, чтобы Хамбер смог их взять, и присмотрите за камердинером гостя, я буду вам крайне признательна.

Она так умоляюще смотрела на него, что даже каменное сердце растаяло бы. Неудивительно, что Дуглас, хотя и неохотно, согласился. Правда, она пообещала заплатить ему больше, чем кому-либо другому, совсем необученному. Но эти расходы окупятся, если исход их предприятия будет удачным.

Если маркиз не купит ожерелье, в панике думала Кассия, придется придумать, что еще продать. Картины и мебель должны перейти к наследнику Перри, которого, как часто говаривал брат, он просто не может себе позволить.

Теперь же, ожидая приезда маркиза, Кассия отчаянно молилась, чтобы тот купил ожерелье и, решившись на такое приобретение, уехал как можно скорее. Услыхав голоса в холле, она подошла ближе к камину, пытаясь выглядеть как можно более непринужденно. Перри что-то говорил гостю, и, хотя голос его звучал совершенно естественно, девушка понимала, что на самом деле брат вне себя от волнения. Ему отвечал глубокий бархатистый баритон.

Первой в раскрытую дверь вплыла мадам де Сальре, и сердце Кассии безнадежно сжалось. Она в жизни не представляла, что женщина может быть такой прекрасной. Слово «шик» идеально ей подходило. Кроме того, француженка была с головы до ног увешана драгоценностями, ухитряясь, однако, при этом не казаться ни вульгарной, ни чересчур разряженной.

Несколько мгновений внимание Кассии было настолько поглощено красавицей гостьей, что она даже не заметила стоявшего позади мужчину. Она с трудом сделала несколько шагов к даме, напоминающей чем-то корабль под всеми парусами.

— Позвольте представить вам мою жену, — объявил Перри.

Девушка присела в реверансе, и мадам де Сальре протянула ручку, туго затянутую в тончайшую перчатку.

— Надеюсь, поездка была приятной, — мягко заметила Кассия.

— Non, просто омерзительно, — отозвалась мадам с резким французским выговором. — Пыль на ваших дорогах просто… как это сказать… ужасная… я вся от нее почернела!

Она говорила так, словно именно Кассия была виновата в ее неприятностях. Но в этот момент вновь раздался глубокий баритон. Маркиз говорил на чистейшем английском, правда, с едва заметным акцентом.

— Ивонн, вы, как обычно, преувеличиваете свои страдания, хотя я тоже рад, что мы наконец приехали.

Кассия так и не успела взглянуть на маркиза, хотя подумала, что голос у него достаточно приятный. Она снова присела, и он небрежно поднес ее руку к губам. Только сейчас, подняв глаза, она обнаружила перед собой совсем не то, что ожидала. Почему7 то девушка воображала, что, как большинство французов, он окажется темноволосым, невысокого роста и, вероятно, из-за того, что наговорил Перри, будет напоминать дьявола из детских книжек.

Но маркиз был выше Перри. Широкоплечий и узкобедрый, атлетически сложенный, он хотя и мог похвастаться темными волосами, однако на загорелом лице выделялись поразительно синие глаза, не голубые, как у ее матери, цвета летнего неба, а темно-синие, оттенка морской волны. Девушка была так поражена, что несколько мгновений не могла вымолвить слова. Но потом, вглядевшись пристальнее, она заметила, что на его губах играла легкая издевательская улыбка, придававшая красивому лицу непередаваемо циничное выражение, совершенно ему не шедшее.

— Вы сама доброта, что пригласили нас, — сказал маркиз, — и, надеюсь, уже знаете, что я вне себя от нетерпения поскорее увидеть ожерелье и портрет.

— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — вмешался Перри прежде, чем Кассия смогла ответить. — Я слышал, ваша коллекция великолепна.

— Хотелось бы думать так, — вздохнул маркиз, — но лучшее всегда враг хорошего, как вы уже успели заметить.

— Совершенно верно, — поспешно согласился Перри. — А сейчас позвольте мне предложить вам чего-нибудь освежающего, и я уверен, нет ничего более подходящего, чем вино вашей родины.

Он подошел к боковому столику, куда Кассия поместила ведерко со льдом, на чистку которого у Хамбера ушло полночи. В нем ждала своей очереди бутылка шампанского. Перри налил два бокала и отнес один мадам де Сальре, сидевшей, по мнению Кассии, с довольно надменным видом на диване. Мадам подчеркнуто старательно расправила юбки, чтобы показать их ширину.

— Бокал шампанского именно то, что мне сейчас необходимо, — заметила она. — В горле так пересохло, что я не говорю, а каркаю.

— Тогда пейте залпом, — посоветовал маркиз, — чтобы тот сладкозвучный голосок, который, по вашим же уверениям, так напоминает соловьиные трели, вновь зазвучал в этом красивом доме, хотя не сомневаюсь, что в саду поют настоящие соловьи.

— Это правда, — засмеялась Кассия, — но еще больше у нас грачей и ворон, как в любом английском поместье.

Маркиз, сделав глоток шампанского, попросил:

— Расскажите о своем доме, мадам Фокон. Я не успел рассмотреть его как следует, но очень надеюсь на это, так как он показался мне очаровательным. Насколько я могу предположить, он был построен в царствование Карла Второго.

— Вы настоящий знаток! — воскликнула Кассия. — Он был выстроен после Реставрации[3], как только тогдашний баронет Фокон чудом избежал казни в Тауэре!

— Я надеюсь, вы расскажете мне эту историю. Думаю, она должна быть весьма интересной.

В голосе и манере говорить звучало нечто позволяющее думать, что маркиз каким-то непонятным образом наградил ее комплиментом. Девушка покраснела и, повернувшись к Перри, пролепетала:

— Ты уже объяснил, милый, что кучеру и эскорту придется остановиться в гостинице?

И, поняв, что Перри обо всем успел позабыть, снова зарумянилась.

— Нет, — покачал головой брат, — но я сейчас же пойду и скажу им об этом, а ты пока извинись перед маркизом за то, что мы не сможем принять всех.

Кассия затаила дыхание.

— Надеюсь… вы не станете… возражать… — нерешительно начала она. — Но у нас слишком мало людей в доме, и поскольку наши слуги стары и мы не смогли за такой короткий срок найти новых, и…

— Понимаю, — кивнул маркиз, — я должен был сам об этом подумать.

— Нет… конечно, нет! К чему вам заботиться об этом? Уверена, что хозяин гостиницы устроит их со всеми удобствами.

Говоря по правде, она сама отправилась к мистеру Джири, владельцу «Лисы и Гончих», когда ходила в деревню за припасами к столу, и умоляла его сделать все, чтобы слугам маркиза было удобно.

— Вы же знаете, мы люди' непривычные к гостям, мисс, да и хозяйка моя совсем состарилась — тяжко ей убирать за постояльцами.

— Знаю, что попросила вас в последний момент, — вздохнула Кассия.

— Ну что же, сделаю, что могу, мисс. Дам им постели, но вот как насчет еды? Все-таки лучше им жить в большом доме!

— Но мы не сможем принять так много народа, — умоляла Кассия. — Так что, пожалуйста, мистер Джири, помогите мне. Очень, очень важно, чтобы они всем остались довольны.

Мистер Джири рассмеялся:

— Ни в чем вам не могу отказать, мисс, ведь я знаю вас едва ли не с пеленок, но через голову не перепрыгнешь, вот что я скажу.

Кассия в душе была совершенно согласна с хозяином постоялого двора. Но теперь она испугалась, что маркиз рассердится и тогда ничего хорошего ждать не придется.

— Обещаю, что ваши лошади будут накормлены, — поскорее сказала она, стремясь загладить неприятное впечатление от своих слов.

Губы маркиза как-то странно дернулись.

— Кажется, леди Фокон, вы предлагаете мне конфетку, чтобы скрасить вкус горького лекарства?

— Именно так со мной поступали в детстве, — кивнула Кассия.

— Со мной тоже, но не волнуйтесь, с моими слугами все будет в порядке, а если и нет, им придется потерпеть.

И не успела Кассия подумать, что он совершенно пренебрегает мадам де Сальре, как француженка капризно объявила:

— Я не успокоюсь, пока не смою эту мерзкую пыль с волос! Не будете ли вы так добры показать мне мою комнату? Я хотела бы отдохнуть перед ужином.

— Да, конечно, — согласилась Кассия, — и, поскольку мы сейчас в деревне, надеюсь, вы не будете возражать, если мы поужинаем в половине восьмого.

Мадам де Сальре в ужасе воздела руки к небу.

— Половина восьмого! — воскликнула она. — В Париже я никогда не ужинаю раньше девяти!