«Все кончено, — постоянно напоминала себе девушка, — и чем скорее я постараюсь забыть его, тем лучше!»

— О чем вы думаете? — неожиданно спросил маркиз.

Кассии ничего не оставалось, кроме как сказать правду:

— Гадала, когда лучше всего отправляться завтра в путь и сможем ли мы опять воспользоваться вашей яхтой, чтобы пересечь пролив.

— Яхта будет ждать вас, когда бы вы ни решили уехать, — кивнул маркиз, — но неужели вам столь уж необходимо покинуть меня так быстро?

Кассия почувствовала, как заколотилось сердце, но прежде чем успела ответить, маркиз продолжал:

— Осталось еще так много всего, что я хотел бы показать вам теперь, когда скачки закончены. Вы не осмотрели замок и не выбрали лошадь, которую я собираюсь подарить вам.

— Мне очень хотелось бы… — тихо призналась Кассия, — но мы с мужем думали, что вы пригласили нас лишь на два дня…

— Значит, вы ошиблись, — возразил маркиз, — и я поговорю с вашим мужем после ужина.

Когда все выходили из столовой, Кассия заметила, что Перри и Лизетт уже успели тайком ускользнуть. Брат вел себя крайне неосторожно, но Кассия уже ничего не могла сделать. Мать маркиза разливала кофе, и девушка надеялась только, что это занятие отвлечет ее внимание и никто не заметит отсутствия молодых людей. Сама Кассия отказалась от кофе, побоявшись, что из-за него она не уснет и снова будет часами лежать в темноте, думая о маркизе. Он внезапно появился рядом и протянул ей крохотную рюмочку с ликером.

— Думаю, вам это понравится. Ликер делают монахи-бенедиктинцы, и вам такого наверняка не приходилось пробовать.

Сделав глоточек, Кассия нашла, что ликер восхитителен.

— Есть еще одно место, которое я хотел бы показать вам, — продолжал маркиз. — Это всего лишь небольшой монастырь, но он стоит на моей земле вот уже триста лет, и часовня там необыкновенно красива.

— Буду очень рада увидеть ее, — пробормотала Кассия.

— Обязательно, но сначала вы должны осмотреть замок. Есть одна картина, которую вы просто должны, увидеть! Если желаете, мы можем пойти туда прямо сейчас.

Кассия поставила на столик рюмку с ликером, а маркиз отнес пустую кофейную чашку на поднос, к тому месту, где сидела мать. Повернувшись, он едва не столкнулся с Орвилом, решившим последовать его примеру, и Кассия невольно удивилась, как не похожи они друг на друга. Будь это картина, подумала девушка, можно было бы назвать ее «Каин и Авель» или «Аллегория добра и зла».

Орвил что-то сказал маркизу, должно быть, очередную грубость, но тут дверь внезапно распахнулась и дворецкий объявил:

— Мадам де Сальре, месье маркиз. Маркиз застыл от изумления, а головы всех присутствующих повернулись к двери.

На пороге появилась мадам де Сальре в вызывающе ярком наряде из красного атласа, сверкающая бриллиантами. На мгновение она остановилась, оглядывая собравшихся гостей, но тут же медленно направилась к ним, не сводя глаз с маркиза. В руке она держала большой букет белых орхидей, что показалось Кассии весьма странным. Возможно, она хочет преподнести цветы матери маркиза в знак извинения за то, что явилась без приглашения?

Не дойдя нескольких шагов до маркиза, она остановилась и воскликнула:

— Добрый вечер, месье! Вижу, ваш брат Орвил был прав и вы действительно увлечены той англичанкой, ради которой бросили меня, когда мы гостили в ее ужасном доме?!

Тон ее показался Кассии намеренно оскорбительным, и маркиз, подавшись вперед, начал:

— Но послушайте, Ивонн…

— Ничего не желаю слушать, — перебила она. — Я пришла сообщить, на тот случай, если вам еще непонятно, что вы разбили мое сердце, и несмотря на все лживые слова, которыми убеждали меня не устраивать сцен в Англии, я узнала, что такое оказаться брошенной, как и многие другие ваши женщины!

— Вам лучше уйти! — твердо заявил маркиз. — Нам нечего сказать друг другу.

— Ошибаетесь, — взвизгнула мадам де Сальре, — потому что мне есть что сказать! Сейчас я докажу вам, мой благородный маркиз, что вам не удастся впредь обольщать и обманывать женщин и каждый раз выходить при этом сухим из воды! Поверьте, я ручаюсь, что отныне в вашей жизни вообще не будет ни одной женщины!

И не успел маркиз шагнуть к ней, как мадам бросила на пол орхидеи. В руке ее оказался пистолет. Она прицелилась в маркиза, который стоял неподвижно, не сводя с нее глаз.

— Не глупите, Ивонн, — спокойно приказал он. — Убив меня, вы предстанете перед судом!

— Знаю, — прошипела мадам, улыбаясь и презрительно кривя губы. — Я не собираюсь никого убивать, mon brave! Но вы будете страдать всю жизнь!

И тут Кассия поняла, что собирается сделать француженка. Дуло пистолета было направлено чуть пониже пояса маркиза, и Кассия бросилась вперед, пытаясь вырвать оружие у обезумевшей женщины. Ей удалось отвести руку мадам, но было слишком поздно — та успела нажать курок, и эхо выстрела отдалось от стен салона. Какая-то из дам вскрикнула. Орвил де Байе медленно, очень медленно опустился на ковер лицом вверх.

Глава 7

На мгновение все, кто был в салоне, окаменели. Маркиз первым пришел в себя и выхватил пистолет у мадам де Сальре. Та, словно только дожидаясь этого, оглушительно вскрикнула и побежала к двери. Двое мужчин, немного очнувшись, нагнулись над Орвилом, но Кассия уже ничего не видела.

Внезапная тьма окутала ее, и девушка протянула руки, чтобы схватиться за что-нибудь. Но кругом была лишь пустота, и Кассия наверняка упала бы, если бы маркиз не швырнул на стул дымящийся пистолет и не подхватил ее.

Никому не сказав ни слова, не обращая внимания на взволнованно переговаривавшихся родственников, он вынес девушку из комнаты и направился в холл, где едва не столкнулся со спешившим навстречу камердинером.

— Кто-то стрелял, месье! — встревоженно воскликнул тот.

— Немедленно пошлите за доктором, — велел маркиз и начал подниматься наверх. На полпути Кассия очнулась, но сначала не могла вспомнить, что произошло. Она чувствовала себя так, словно грохот выстрела ее оглушил и все еще отдается в ушах. Поняв, кто держит ее, Кассия нерешительно пробормотала:

— Она…, она хотела… убить вас.

— Но вы меня спасли, — тихо ответил маркиз и, распахнув дверь в спальню Кассии, вошел и осторожно положил девушку на постель.

— В-вы не р-ранены?

Маркиз нежно прикоснулся губами к ее губам, и этого оказалось достаточно, чтобы Кассия мгновенно ожила. Сама того не сознавая, она старалась прижаться к нему, и поцелуй с каждым мгновением становился все более властным и настойчивым.

И когда Кассии показалось, что слепящий свет окружил их и пронизывает ее тело, маркиз поднял голову. Взгляды их встретились и замерли. Прошло несколько минут, прежде чем Кассия, собравшись с силами, еле слышно прошептала:

— Она… не ранила вас?

— Вы спасли меня, — снова повторил маркиз, — но теперь я должен спуститься и узнать, что» с братом.

Руки Кассии вздрогнули, но она не сделала попытки коснуться маркиза.

— Не… покидайте… меня…

— Я вернусь, — пообещал маркиз, — а пока отдохните и попытайтесь забыть весь этот ужас.

Он еще раз взглянул на нее, словно пытаясь запечатлеть в памяти эту несравненную красоту, и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Кассия опустила веки. Неужели все это было на самом деле?

Может, ей просто приснился кошмар, в котором мадам де Сальре пыталась убить маркиза, но по милосердию Господню Кассия смогла его спасти? Она смутно припомнила, что перед тем, как потеряла сознание, Орвил, кажется, упал. Неужели он все-таки ранен?

Но тут она вспомнила, как мадам де Сальре сказала, что именно Орвил проговорился, что Кассия с братом гостят в замке. Должно быть, решил в очередной раз доставить неприятности ненавистному брату.

— Пожалуйста… Боже… не дай ему причинить зло… маркизу, — молилась она, но тут же замерла, не в силах думать ни о чем, кроме блаженства его поцелуя и невыразимого восторга, охватившего ее. Она в жизни не представляла, что поцелуй может быть таким! Или что она испытает неописуемый экстаз, заставивший почувствовать себя так, будто она парит высоко в небе и слышит пение ангелов.

— Я люблю его! Люблю! — повторяла девушка в который раз те слова, которые твердила прошлой ночью, лежа в той же постели.

Потом она вспомнила, что маркиз, по всей видимости, любит мадам де Сальре, и хотя она унизила и опозорила его, все-таки это чувство не могло исчезнуть так сразу. Но в таком случае почему он поцеловал Кассию?

Даже если она вернется в Англию и никогда не увидит больше маркиза, он все равно навеки покорил ее сердце, и больше оно ей не принадлежит. И все равно Кассия ни о чем не способна думать, кроме этого рокового поцелуя.

Она долго лежала без сна, терзаясь тяжелыми мыслями. Дверь тихо открылась, и на пороге появился маркиз. Еще не успев открыть глаза, девушка ощутила его присутствие. В груди запылало пламя, и невыразимая радость пронзила ее словно удар молнии.

— Вам лучше? — спросил он своим глубоким бархатистым голосом. Кассия взглянула в синие глаза и протянула руку.

— Что… случилось? — прошептала она. Маркиз сжал ее ладонь.

— Хотя пуля предназначалась мне, — пояснил он, — вы успели отвести пистолет, и Орвил ранен.

Пальцы Кассии судорожно сжали его руку.

— Он… он мертв?

— Еще нет, — ответил маркиз, — но пуля прошла рядом с сердцем, и вряд ли он протянет долго.

Дыхание Кассии перехватило.

— Это… я… виновата, — только и смогла пробормотать она.

— Но я остался жив благодаря вам, — тихо ответил маркиз, — а если бы Ивонн убила меня, любой суд оправдал бы ее, поскольку преступление, совершенное из ревности, весьма обычное дело для Франции.

Кассия, только сейчас осознав, что могло бы произойти, смертельно испугалась.

— К счастью, кроме вас, в замке не было других гостей, а все мои родственники согласились считать случившееся просто несчастным случаем. Решено объявить, что мадам де Сальре будто бы принесла мне из музея древний пистолет и, не зная, что он заряжен, случайно нажала на курок.