Кэт Мартин - Ожерелье для возлюбленной

Она не смотрела на него, просто продолжала говорить. Он чувствовал, как она дрожит.

– Я бесплодна, ваша светлость. Я должна была сообщить ему правду, но не сделала этого. В то время я не думала, не понимала, насколько важно для вашей семьи иметь наследника.

Он тряс ее за плечи. Он не мог позволить, чтобы она так унижалась.

– Я запрещаю тебе говорить, Даниэла. Ты моя жена. И моей матери не место в этой дискуссии.

Она повернулась к нему, слезы блестели в ее глазах. Он видел, чего ей стоило это. Ощущал ее боль. И на мгновение потерял дар речи.

– Она имеет право знать правду, – мягко возразила Дэни. – Пока ты женат на мне, ее будущее в опасности. – Она снова повернулась к вдовствующей герцогине. – Существует единственный способ решить проблему. Рейфел должен жениться на женщине, которая сможет дать ему сына. Ему необходимо развестись со мной.

Ужас объял его, казалось, мощный кулак стиснул сердце. Ярость закипела в глубинах его души.

– Это безумие! В нашей семье не будет развода! Мы женаты. Перед законом и Господом мы муж и жена. И это не может измениться.

Слезы текли по ее щекам.

– Ты должен сделать это, Рейфел. Твои обязательства перед…

– Нет. Моя первая забота – это ты, Даниэла, ты и никто больше. – Он обнял ее, и она вся затрепетала. – Я потерял тебя однажды, – сказал он, уткнувшись в ее волосы. – Я не хочу лишиться тебя вновь.

Ее тихие рыдания пронзили его душу. Она оторвалась от Рейфа и посмотрела на его мать. Вдовствующая герцогиня сидела на софе бледная, в ее выцветших голубых глазах стояли слезы.

– Объясните ему… – прошептала Даниэла. – Скажите, что иного выхода нет.

Мать молчала, просто смотрела на Дэни, как будто она была неким существом, которого вдовствующая герцогиня никогда не видела прежде.

Рейф схватил Дэни за плечи.

– Моя мать никогда не скажет такого. Я твой муж и не разведусь с тобой ни сейчас, ни когда-либо.

Даниэла подняла на него глаза. Она заморгала, крупные слезы катились по щекам.

– Тогда я разведусь с тобой, Рейфел.

Высвободившись из его объятий, она бросилась вон из комнаты.

– Даниэла! – Рейф кинулся за ней.

– Рейфел! – Резкость в голосе матери остановила его.

Рейф повернулся к ней:

– Не трать силы попусту, мама. В том, что произошло, нет ее вины. Виноват во всем я. Прости, что не получается так, как ты планировала. Но я люблю ее и не позволю ей уйти.

Слова шли из глубины души легко и убедительно. И он знал, что говорит правду. Он пытался не любить Даниэлу, делал все, чтобы держать свои чувства в узде, но в последние месяцы она стала значить для него все.

Повернувшись, он долго смотрел на дверь, затем вышел в коридор, направился к лестнице, ведущей в их комнаты на втором этаже.

Вулсон остановил его у лестницы.

– Наверху ее нет, ваша светлость.

– Где она?

– Боюсь, что герцогиня ушла из дома.

– Что?

– Прежде чем подняться в гостиную, она попросила заложить ее карету. Когда она вышла, то была в плаще и быстро побежала к дверям. Больше я не видел ее, сэр.

Все, что мог сделать Рейф, – это сдержаться и не схватить за грудки дворецкого и отругать его за то, что он позволил леди уйти. Где-то бродит убийца, жизнь Даниэлы в опасности.

Но виноват был не дворецкий, а он.

Если бы он сказал ей, что любит ее… Если бы объяснил, что нет ничего важнее ее в его жизни, в его мире, она бы поняла, что ребенок не самое главное для него. Все, что ему нужно, – это она, Даниэла.

Когда он выбежал на улицу, кареты уже и след простыл. Рейф устремился в конюшню. Он найдет ее, вернет домой. Скажет ей, что любит ее. Господи, молился он, лишь бы не было поздно.

Рейф почти подошел к задним дверям, когда столкнулся с Робертом Маккеем и Каро.

– Что, черт побери, происходит? – спросил Роберт.

– Где Даниэла? – набросилась на него Каро. – Один из слуг сказал, что она села в карету и уехала. И еще, что она плакала. Почему она была в слезах, ваша светлость?

В глазах у него потемнело.

– Не знаю… Это недоразумение. Я найду ее, заставлю ее понять. – Он посмотрел на Роберта. – Где-то бродит убийца. Ей угрожает опасность.

– Я еду с вами. – Роберт хлопнул его по плечу. – Вперед.

Они побежали к конюшне, чтобы оседлать лошадей и без промедления отправиться на поиски. Каро едва поспевала за ними.

Пока двое слуг подтягивали подпруги, Рейф говорил с Каро:

– У вас есть какие-то соображения, где может быть Даниэла?

– Единственное место, которое приходит на ум, – Уиком-Парк. Она всегда чувствовала себя там в безопасности, и леди Уиком сейчас в своем имении. Но в последние дни Даниэла странно вела себя. Даже не знаю, что она может натворить.

– Мы едем в Уиком! – крикнул Рейф. – Будем останавливаться на дороге и спрашивать, не видел ли кто герцогиню в карете Шеффилдов. На ней герб. Если она действительно отправилась в Уиком, кто-нибудь непременно заметит карету.

Мужчины уселись на лошадей, Рейф на Тора – рослого черного жеребца, Роберт – на гладкую гнедую кобылу, обе лошади нетерпеливо плясали на месте.

Каро положила руку на стремя Роберта.

– Будь осторожен. – Она посмотрела на Рейфа. – И вы тоже, ваша светлость.

Роберт наклонился и нежно поцеловал ее.

– Поговори с прислугой. Спроси, может, кто-то знает, куда направилась герцогиня.

Каро кивнула, убирая белокурый локон за ухо.

– Сделаю все, что смогу.

Мужчины пришпорили лошадей, и те пустились вскачь.

Время тянулось. Лошади устали и продрогли до костей. Они останавливались в каждой маленькой гостинице, на каждом постоялом дворе и почтовой станции, что располагались вдоль дороги; опросили дюжину путешествующих и полдюжины возниц, но никто не встречал карету Шеффилдов.

Уже стемнело, когда их измученные лошади доплелись до очередной стоянки, которая, должно быть, была пятнадцатой по счету.

– Она не поехала в Уиком-Парк, – устало проговорил Рейф. – В этом мы можем быть уверены.

– Нам нужно вернуться в город, – сказал Роберт. – Может, Каро что-то узнала о планах герцогини.

Мужчины повернули лошадей и поскакали навстречу ветру. И без того холодный ветер становился ледяным, и одежда не могла защитить от его пронизывающих порывов. Рейф подгонял жеребца.

– Я так надеялся, что она поехала к тетушке.

– Может, она решила просто прокатиться и потом вернется домой?

Рейф покачал головой.

– Она сочла, что нам надо разойтись. Она не могла прийти к такому серьезному решению, не обдумав его хорошенько. Чтобы я не мог разубедить ее, она пошла на этот шаг.

– Она любит вас, Рейф. Зачем ей думать о разводе?

Рейф вздохнул.

– Это длинная история. Если бы я открыл ей свои чувства, как вы Каро, этого бы не случилось.

Роберт улыбнулся:

– Тогда не о чем беспокоиться. Как только вы найдете ее, вы расскажете ей о них, все будет хорошо.

Рейф молился, чтобы Роберт оказался прав. Но его беспокойство с каждой минутой возрастало. Даниэла такая же упрямая, как он, и она убеждена, что должна сделать так, чтобы ему было лучше.

Господи, что за тупик! Ему оставалось только уповать на Господа и верить, что его жена в безопасности и ничто не угрожает ей.

Когда Рейф, продрогший до костей, вернулся домой, его ждало письмо с требованием выкупа. Вулсон в замешательстве протянул ему конверте восковой печатью, видимо, что-то подсказывало дворецкому, что послание не сулит ничего хорошего.

Стоя рядом с Робертом, Рейф вскрыл конверт и пробежал глазами письмо. Но уже до этого он знал, что там написано.

Ваша жена у нас. Если вам дорога ее жизнь, вы должны следовать нашим инструкциям. Прибыть в полночь в Грин-парк. Подняться на холм и ждать около старого дуба. Вы должны быть один. Если расскажете кому-то, ваша жена умрет.

Грин-парк, то место, где он стрелялся с Рэндаллом.

– Что там? – спросил Маккей.

Каро испуганно держала его за руку.

– Они схватили Даниэлу.

– Кто?

– Оливер Рэндалл. Здесь говорится, что в полночь я должен приехать в Грин-парк. Там тот самый холм, где была дуэль. Рэндалл был ранен очень серьезно. Очевидно, он тот, кого мы ищем. – Он постучал по записке. – Макфи подозревал, что надо следить за ним, пока Ярмут занимался моим кузеном, но, видимо, что-то пошло не так.

Роберт бросил взгляд на старинные фамильные часы над камином.

– У вас менее часа, чтобы добраться туда. Нужно разработать план. – Роберт направился к кабинету, но Рейф схватил его за руку.

– Никакого/ плана, Роберт, потому что вы не едете со мной. В записке говорится, что я должен появиться один. Я так и поступлю.

– Не глупите. Человек, который дважды пытался убить вас и почти преуспел, разумеется, нанял помощников. На этот раз они окажут ему поддержку, и он не промахнется. Если вы отправитесь туда один, то подпишете себе смертный приговор.

– У меня нет выбора. Я не могу рисковать жизнью Даниэлы. Я ценю ваше предложение, но вынужден отказаться от него.

– Проклятие…

Рейф быстро отдавал приказы дворецкому. Распорядился приготовить его фаэтон, чтобы он в любую минуту мог отвезти их домой.

– Я не поеду без оружия, – заверил он Роберта. – Я неплохо стреляю. – Но гарантий не было, и Рейф повернулся к Каро: – Если что-то произойдет не так, как нам хочется, прошу вас быть здесь, когда вернется Даниэла.

– Я буду, ваша светлость.

– Вы скажете ей, что я люблю ее. Обещаете? Я хотел сделать это сам, но…

Голубые глаза Каро наполнились слезами.

– Да, ваша светлость, я скажу ей. Он повернулся к Маккею.

– Вы хороший человек, Роберт. Если что-то случится со мной, позаботьтесь о них обеих.

– Черт побери, старина, позвольте мне поехать с вами. Никто не увидит. Я буду держаться в стороне и прикрою вас в случае необходимости. Поверьте, никто не заметит, что я там.