Анна издала какой-то слабый звук. Горло ее перехватила судорога. Полицейский ласково взглянул на нее.
— Он жив, мисс. Но он в отделении интенсивной терапии и пока не пришел в сознание.
Анна плакала и смеялась одновременно. Ах, как она могла сомневаться в нем, как могла не доверять своим чувствам. Он возвращался, он спешил к ней!
Марк, бедный Марк, ему больно, он страдает. Анна подняла на мать заплаканные глаза.
— Мне нужно ехать, мама. Прямо сейчас.
— Я тебя отвезу. Тебе нельзя в таком состоянии вести машину.
— Но, мама…
— Пусть мама вас отвезет, мисс, — вмешался полицейский. — Вам действительно лучше не садиться за руль.
Анна не стала спорить. Что толку объяснять ему, что лишь сегодня утром родная сестра не пустила эту женщину за руль, сомневаясь в ее эмоциональной уравновешенности! Но, судя по ее решительному лицу, теперь маме гораздо лучше. Поистине, чужая беда заставляет человека забыть о своих переживаниях. Две недели назад из-за матери Анна забыла о своих проблемах и неурядицах, а теперь мама взяла себя в руки и пришла ей на помощь.
— Спасибо тебе, мама, — пробормотала Анна, все еще всхлипывая. — Я только заскочу в ванную и возьму свою сумку.
— Что ж, я поехал.
Анна и Розмари поблагодарили полицейского, и он вернулся к своей машине.
А обе мисс Фарли вскоре уже мчались по шоссе в сторону больницы. Им предстояло ехать минут сорок. За всю дорогу они не произнесли ни слова. Анна нервно ломала руки и кусала губы, а Розмари сосредоточилась на дороге. Анна просто извелась: ну когда же, когда поворот? Ну наконец-то! Отсюда еще несколько миль. Мили эти тянулись бесконечно, здесь было только по одной полосе в каждую сторону, и обогнать впереди идущие машины никак не удавалось.
— Здесь ты показывай дорогу, — напомнила Розмари. — Ты эти дороги знаешь лучше. Да и саму больницу тоже.
Так оно и было. Анна в прошлом году несколько месяцев проработала в этой больнице. Иначе им пришлось бы долго искать парковку, и еще дольше отделение интенсивной терапии. Посетителям приходилось нелегко: сначала лифт, потом бесконечные запутанные коридоры и переходы. Но, даже хорошо зная дорогу, Анна так изнервничалась, пока они добрались до отделения, что ее затошнило. Хуже, чем на аттракционах в Диснейленде.
Сестру за стойкой Анна не знала. Видно, новенькая. Толстая неприветливая женщина с плотно сжатыми губами и лицом строгим, как у налогового инспектора.
На сумбурные вопросы Анны она ответила спокойно и кратко:
— Нет, мистер Бейкер не умер, и умирать не собирается.
Анна снова расплакалась, на этот раз от счастья и облегчения. Но на местного цербера ее слезы не произвели никакого впечатления, сообщать подробности она не спешила. Наконец удалось выведать следующее: у Марка довольно сильное сотрясение мозга, сломано несколько ребер, множество синяков и кровоподтеков.
— Он пришел в сознание? — взволнованно спросила Анна.
— Сознание на короткое время возвращалось к мистеру Бейкеру, — снизошла до ответа медсестра. — Но ему сделали укол снотворного и обезболивающего, и он вновь погрузился в сон.
— Можно нам увидеть его?
Сестра недовольно сжала губы.
— А вы кто?
— Это его близкая подруга, — вмешалась Розмари, потому что Анна растерялась, не зная, как назваться.
— Как, еще одна близкая подруга? — саркастически подняла брови медсестра.
— Что это значит — еще одна? — возмутилась Розмари.
— Мама, она, наверное, имеет в виду Мишель, — догадалась Анна.
Она произнесла имя своей соперницы с нарочитым спокойствием. Кто знает, как все обернулось? Неизвестно, чем закончился разговор Марка с Мишель. Может, он и не собирался оставаться с Анной, может, он просто ехал сообщить ей, что ничего у них не выйдет…
— Верно, — подтвердила медсестра. — Та молодая леди, что сейчас в палате мистера Бейкера, именно так и представилась.
— Анна? — раздался мягкий женский голос. — Это ведь вы?
Анна медленно повернулась, со страхом ожидая увидеть что-то, что ее совсем не обрадует. Предчувствия не обманули ее.
Перед ней стояла настоящая красавица. Правильные черты лица, кожа свежая, как утренняя роза, густые ресницы, тонкие красивые брови. Блестящие волосы собраны в тугой узел, из которого не выбивается ни прядки. Прекрасно сшитый льняной костюм не скрывал изящества фигуры.
Анна со стыдом подумала, что рядом с этой рафинированной леди она выглядит простушкой. На ней были выцветшие джинсы и простой джемпер. Все это она надела еще вчера вечером, когда с озера начал дуть прохладный ветер. На лице ни грамма косметики, а волосы, наверное, стоят дыбом. Анна не могла вспомнить, держала ли она сегодня в руках расческу.
— Как хорошо, что полиции удалось вас разыскать, — приветливо сказала Мишель.
— Я была у мамы, — невпопад сказала Анна, которую необыкновенное самообладание Мишель заставило оробеть. Они, судя по всему, ровесницы, но Анна не посмела бы обратиться к ней на «ты». — Мама и привезла меня сюда.
— Естественно, ведь Анна была слишком расстроена, чтобы самой вести машину, — с намеком сказала Розмари.
— Естественно, — согласилась Мишель.
Анна не смогла уловить в ее краткой реплике ни малейшего оттенка иронии.
Тогда что эта Мишель делает здесь, в больнице?
Есть один способ узнать все сразу: просто спросить.
— Поскольку вам известно о моем существовании, — осторожно ступила Анна на скользкий лед, — я должна сделать вывод, что Марк разговаривал с вами обо мне. Он рассказал вам о том, что произошло вчера?
— О да. Он рассказал, что без ума от вас, и сообщил, что не может жениться на мне, учитывая обстоятельства. В тот момент я, честно говоря, подумала, что он сошел с ума. Я так ему и сказала. Но с тех пор я все хорошенько обдумала и пришла к выводу, что он прав. В таком состоянии души жениться нельзя. Это была бы настоящая катастрофа.
— Значит, вы… не слишком болезненно это восприняли?
— О, я бы так не сказала! Но я реалистка, Анна. Марк не любит меня, он любит вас. Поверьте, если бы он был в сознании, то он бы вызвал вас, а не меня. Меня вызвали по ошибке. У Марка в машине лежало письмо, адресованное моим родителям. Полицейские по адресу на конверте и по фамилии нашли телефон, позвонили, а трубку сняла я. Я примчалась сюда и сразу распорядилась, чтобы отыскали вас. Но я-то знала только ваше имя. Пришлось позвонить адвокату Марка, он дал мне адрес Розмари и назвал фамилию. Ведь вы — Розмари Фарли?
И она одарила Розмари улыбкой. Та молча кивнула.
— Я так сразу и подумала, — продолжала Мишель. — Вы с Анной очень похожи. Сразу скажу, что Марк все мне рассказал о вас и Оливере.
— Все?! — ошеломленно выдохнула Розмари.
— Ну, во всяком случае, немало, — подтвердила Мишель. — Честно говоря, я была поражена. Не подозревала, что Оливер может быть настолько… безрассуден. Да и Марк тоже. Он казался мне олицетворением здравого смысла. Но, видно, ваши фамильные чары любого мужчину заставят потерять голову.
Анна несказанно удивилась комплименту со стороны женщины, красивее которой она в жизни не встречала. С трудом подбирая слова, Анна проговорила;
— Мне очень жаль, Мишель. Но поверьте, я и не думала красть у вас Марка. Это получилось само собой.
Мишель протянула руку и коснулась плеча Анны.
— Я очень хорошо понимаю, как это бывает, Анна. Не корите себя. Мне пора ехать. Марк скоро очнется, так что идите к нему. Его палата в дальнем конце коридора. Да, когда его увидите, не пугайтесь. Доктор сказал, что эти синяки и ссадины только с виду страшны, а на самом деле ничего серьезного.
— О, меня синяками не испугаешь, — заметила Анна. — Я их каждый день вижу на работе.
Мишель кивнула.
— Да, я забыла — ведь вы физиотерапевт.
Господи помилуй, Марк действительно ничего от нее не скрыл!
— Весьма кстати, — добавила Мишель. — Когда Марк начнет выздоравливать, он может рассчитывать на бесплатные сеансы массажа!
Анну смутил явно сексуальный подтекст последнего замечания, как и дерзкая искорка, промелькнувшая в красивых глазах Мишель. О, она совсем не безмятежна, под этой холодновато-спокойной маской скрывается дерзкий чертенок. Да и в постели эта женщина наверняка совсем не снежная королева.
Анна почувствовала укол ревности, но немедленно заставила себя успокоиться. Все, что было между Марком и этой женщиной, осталось в прошлом. Теперь он принадлежит ей. Весь, безраздельно.
— Вы позаботитесь о нем? — спросила Мишель.
На этот раз ни намека на что-то большее, кроме обычного сочувствия и вежливого беспокойства.
— Конечно, — пообещала Анна. — И еще, Мишель…
— Слушаю, — ободряюще улыбнулась Мишель.
— Простите нас. Мне действительно очень жаль. Вы проявили такое понимание и великодушие… А я ведь знаю, что на сердце у вас сейчас тяжело. Еще раз простите.
— Сейчас, когда я уже смирилась с неизбежным, мне легче. Мы ведь не были безумно влюблены друг в друга. Просто нам было хорошо вместе, мы считали, что прекрасно подходим друг другу. Я думала, этого достаточно. Но я ошибалась.
— Конечно, этого недостаточно! — возразила Анна. — Самое главное — это любовь.
Мишель скривила губы:
— Спорить не стану. Но каждый имеет право на собственное мнение. У меня к вам просьба: передайте Марку, чтобы он связался со мной, когда у него будет настроение. Где меня искать, он знает. Он ведь сделал мне прощальный подарок — отдал свою квартиру. И еще обещал неплохое денежное обеспечение, так что жалеть меня не нужно. Со мной все будет в порядке.
— С этой точно все будет в порядке, — язвительно проговорила Розмари, как только Мишель скрылась из вида. — Вот уж крепкий орешек. Хотя с виду — настоящая орхидея. А тронь ее — зашипит и укусит, змея такая.
"Озеро любви" отзывы
Отзывы читателей о книге "Озеро любви". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Озеро любви" друзьям в соцсетях.