Но мама при мысли о Марке вдруг встрепенулась. В глазах ее мелькнуло смятение.

— Ты права, Анна. Мне нельзя здесь оставаться. Вдруг приедет Марк и обнаружит меня здесь. Господи, Оливер умрет, если его сын что-нибудь узнает!

Тут Розмари сообразила, какую ужасную вещь сказала, и из груди ее вырвалось сдавленное рыдание.

— Вряд ли сын Оливера приедет сюда сам, — возразила Анна. — Скорее всего, он пришлет юриста или агента по недвижимости. Но даже если он здесь и появится, тебя тут уже не будет. Я отвезу тебя к тете Мелани. Ты поживешь у нее, пока я не подыщу тебе что-нибудь постоянное.

У Розмари из глаз хлынули слезы. Она замотала головой:

— Нет! Нет, только не к Мелани! Она никогда не одобряла моих отношений с Оливером. Она его ненавидит!

Будто кто-то одобрял эти отношения, хмыкнула про себя Анна. Мы все его ненавидели! Но сейчас не время говорить об этом. Тем более, что для мамы это не новость.

— Мама, пойми, Мелани не испытывала ненависти к Оливеру. Она просто винила его за то, во что он превратил твою жизнь, понимаешь? Это совершенно разные вещи. Потом, теперь причина для ненависти в любом случае исчезла.

— Она никогда не могла этого понять! — со слезами закричала Розмари. — И ты тоже! Вы обе думали, что я дура, а он меня использует. Разве не так?

— Я никогда не считала тебя дурой, мама, — возразила Анна.

— Нет, считала! Может, я и была дурой. Но любовь всех лишает разума!

Ну уж нет, с мрачной решимостью качнула головой Анна. Никогда! Если ей суждено влюбиться, она никогда не позволит себе потерять голову из-за ничтожества вроде Оливера Бейкера.

— Я понимаю: ты считаешь, что Оливер никогда меня не любил по-настоящему, — дрожащим голосом произнесла Розмари. — Но я точно знаю: он любил меня.

— Раз ты так говоришь, мама…

Какой смысл сейчас спорить с ней?

— О, я вижу, ты мне не веришь! Но есть кое-что, о чем ты не знаешь. О чем я никогда тебе не рассказывала…

— Мама, прошу тебя, и не начинай!

Меньше всего сейчас Анне хотелось выслушивать бесконечные душещипательные истории о лживых уверениях в любви, которыми Оливер столько лет морочил голову своей легковерной подруге. А также разнообразные версии причин, по которым Оливер никак не мог оставить семью и жениться на ней. Уже несколько лет Анна решительно пресекала все разговоры об Оливере.

Розмари испустила глубокий горестный вздох. По мере того, как воздух выходил из ее легких, жизненные силы, казалось, оставляли ее тело. Плечи сгорбились, в глазах погас блеск, даже волосы стали серыми и безжизненными.

В одно мгновение живая, пышущая здоровьем красавица превратилась в собственную тень. Еще недавно ей никто не дал бы больше тридцати. Теперь же она выглядела на каждую минуту своих сорока двух лет. Причем не очень счастливых лет.

— Наверное, ты права, Анна. Какая теперь разница? Оливера больше нет. Все кончено.

Безысходность в голосе матери напугала Анну гораздо больше, чем недавние бурные слезы. Она с тревогой вглядывалась в глаза Розмари. Этого Анна и боялась: мама считает, что теперь, с кончиной Оливера, и ее жизни настал конец.

Анна в смятении опустила голову. Она сама очень похожа на мать. Так люди говорят. И верно, внешне они очень похожи: те же широко расставленные серо-голубые изменчивые глаза, те же золотистые буйные локоны, та же длинная стройная шея. И фигура у нее мамина. Но на этом сходство заканчивалось. По характеру они — совершенные противоположности. Мама — романтичная и мечтательная, а Анна всегда стремилась стоять на твердой земле обеими ногами. А что касается мужчин… Вряд ли в Анне осталась хоть капелька идеализма: ведь она двадцать лет наблюдала, как женатый мужчина коверкает жизнь ее матери.

Сначала-то она была от него в восторге. Шестилетняя девочка, выросшая без отца. Когда в их с мамой тесном мирке появился красивый и веселый Оливер, который осыпал ее игрушками и сладостями, шутил и дурачился, она была счастлива.

Только через несколько лет, когда Анна подросла достаточно, чтобы разобраться в природе его интереса к матери, ее отношение к приятелю Розмари резко изменилось. Она в одну минуту лишилась розовых очков, стала замечать, что визиты его, во время которых мама радуется и смеется, не настолько часты, чтобы компенсировать ее горькие слезы и уныние, которые царили в доме в его отсутствие. Постепенно восхищение и доверие, которые Анна испытывала к этому человеку, сменились презрением и ненавистью.

Однажды она накинулась на Оливера со всей яростью юношеского максимализма, обвинила его во всех смертных грехах, излила на него всю горечь развенчанных иллюзий. Когда после его ухода мама устроила ей выволочку, она рыдала всю ночь: ведь она хотела ее защитить! Однако эта вспышка возымела действие — любовники перестали встречаться у них дома. С тех пор Анна почти не видела Оливера, но о его постоянном присутствии в жизни мамы свидетельствовали ее частые слезы и приступы уныния. Анна дала сама себе страшную клятву никогда не влюбляться. Разве что в мужчину, который по всем статьям соответствовал бы званию «Мистер Совершенство». Соискатель должен быть добрым и честным, храбрым и надежным, отважным и верным в любви, веселым и нежным с детьми. И, конечно, он не может быть женат. Разумеется, кроме всего прочего, он должен быть хорош собой и уметь целоваться. Анне было тогда тринадцать лет.

Следует признать, что, хотя последующие годы добавили ей жизненного опыта, она не торопилась снижать планку. «Мистера Совершенство» она пока не нашла. Более того, ни один из тех мужчин, с кем она встречалась за эти годы, не смог продержаться достаточно долго, не разочаровав ее. И не только в интимном плане.

Возможно, у нее действительно слишком высокие требования. Ее подружки всегда так говорили. Возможно, именно поэтому все ее романы заканчивались фиаско.

Последний из них завершился несколько месяцев назад. Он был футболист, Анна лечила его после спортивной травмы. Когда курс процедур, массажа и лечебной гимнастики закончился, молодой человек не пожелал с ней расставаться. Преследовал ее, обещал достать луну с неба, если только она согласится встретиться с ним.

Она, в конце концов, согласилась. Парень он был симпатичный. Ей всегда нравились высокие и хорошо сложенные мужчины. Да и кому они не нравятся? А у этого к тому же была голова на плечах и неплохое чувство юмора. И казалось, он совершенно искренне был увлечен ею. Но она заставила его помучиться. Анна принципиально не ложилась в постель с мужчиной при первом свидании. И после второго тоже. И после третьего. А когда она наконец уступила, то горько об этом пожалела. Вместо кульминации приятного знакомства она получила букет неприятных впечатлений.

Он же, казалось, был совершенно удовлетворен. Анна заметила, что у мужчин иначе и не бывает. Их ничуть не волнует, если женщина не получает сексуального удовлетворения. Они никогда не ищут причин в себе, а всегда обвиняют женщин. И каждый раз обещают, что со временем все уладится.

Иногда, если парень был симпатичный, Анна уговаривала себя подождать в надежде, что со временем интимная жизнь нормализуется. Но когда симпатичный футболист, после второй попытки, с очаровательной непосредственностью сообщил, что его предыдущая подружка за это время уже раза три бы кончила, Анна решила, что на Мистера Совершенство он, пожалуй, не тянет.

Наутро она распрощалась с ним навсегда.

Очень жаль, что мама в свое время не поступила так же с Оливером. Сразу же, как только узнала, что он женат. С другой стороны, для мамы Оливер и был тем самым Мистером Совершенство, по крайней мере, в постели. Впрочем, она в свое время сделала несколько неубедительных попыток расстаться с ним, только Оливер искусной ложью, страстными клятвами и туманными обещаниями всегда умудрялся вернуть Розмари. А со временем и вовсе подчинил ее своей воле, воцарившись в ее жизни навечно.

Анна не спорила: это была истинная, огромная, всепоглощающая любовь. Но только с одной стороны. Что касается очаровательного Оливера, то он всего лишь тешил свою похоть, как бы несчастная мама ни пыталась убедить себя в обратном.

Раньше Анна злилась на мать за то, что та была такой романтической дурехой, а сегодня почему-то не могла. Сердце у бедной мамы и так разрывается от горя.

— Мама, ты бы пошла, приняла душ и оделась, а я пока позвоню тете Мелани, хорошо?

Розмари безразлично пожала плечами.

Тетя Мелани жила неподалеку, милях в десяти от озера. Джон, ее муж, работал на местной электростанции, а взрослые сыновья жили отдельно от родителей. В доме у тети Мелани найдется место для мамы.

— Я соберу тебе самое необходимое, а потом заеду и заберу все остальное. Это не срочно.

Действительно, это не к спеху. Вряд ли в ближайшие несколько недель здесь появится хоть одна живая душа. И уж конечно, не Марк Бейкер. Он теперь достаточно богат, чтобы посылать с подобными поручениями других.

Она поднялась, сжимая в руках ключи.

Розмари в последний раз обвела глазами гладь озера, деревянный причал, тропинку, ведущую от озера к ступеням дома.

— Оливер так любил здесь все, — со вздохом сказала она. — Он говорил, что только здесь чувствует себя совершенно счастливым. Он все устроил по своему вкусу, специально для нас двоих…

В этом не было никаких сомнений. Деревянное строение с крышей в форме буквы «А», со стеклянным фасадом и широкими деревянными террасами — идеальное любовное гнездышко. Простой, но красивый и комфортабельный дом в прекрасном уединенном местечке, где неделями не увидишь живой души. Внизу в гостиной огромный камин, выложенный из грубо отесанного песчаника, а рядом с ним — стоящие под углом друг к другу мягкие диваны с целой горой уютных подушек. Наверху, в спальне, не было почти никакой мебели. В центре просторной комнаты стояла огромная кровать. Полированные деревянные полы были застелены разноцветными циновками. Вдоль одной из стен располагались встроенные шкафы, а противоположную стену занимали раздвижные стеклянные двери. Открыв их, можно было попасть на верхнюю террасу и полюбоваться синей гладью озера сверху. К спальне примыкала ванная. Причем ванна была такого размера, что в ней без труда помещались двое. Одним словом — просто мечта для тайных любовников.