Поворачиваясь к дому, чтобы подняться на крыльцо, Северов машинально окинул взглядом окрестности, и что-то зацепило его внимание, выбиваясь из общей картины.

Так, стоп!

Всмотрелся он в ту точку, которая «отсветила». Точно – имеется какое-то движение на горе. Антон поднялся на крыльцо, взял бинокль, который держал здесь постоянно, регулярно осматривая озеро и местность вокруг, навел… и откровенно офигел, увидев стройную фигурку в знакомом спортивном костюме, взбегавшую легкой трусцой на вершину скалы.

Это что за ерунда? Не понял. Она же в лес ходить опасается после находки раненого, да и вряд ли бы пошла, если бы все же собралась, скорее всего, поехала на велосипеде.

Не, рассуждать и делать предположение – дело хорошее, но этим вполне можно заниматься и в движении. И, не задерживаясь более ни на мгновение, Антон прошел к себе в комнату, четко-споро оделся, экипировался, прихватив самое необходимое, похлопал привычно по карманам, проверяя, все ли на местах, запер дом и, сразу же взяв определенный темп, побежал в сторону тропы.

Не успел. Твою ж дивизию!

Он не успел всего на пару минут. По следам прочитал, куда свернули женщины, шел ходко и уже видел и слышал в отдалении Анну, мысленно посмеиваясь про себя поразительному умению девушки создавать столько шума, прячась и соблюдая конспирацию.

В какой-то момент Северов внезапно остро и четко почувствовал опасность, грозящую девушке, словно кольнуло что-то в сознании. И пошел в рывок, резко ускорившись, услышал глухой удар, звук падения тела и два голоса – женский и мужской, что-то горячо обсуждавшие, – далеко, но в той уникальной тишине, что стоит в лесу на рассвете, все звуки приобретают особую звонкость и разносятся на большое расстояние и достаточно четко слышны, особенно тому, кто умеет слушать.

Он умел, поэтому и прибавил ходу насколько мог.

– Аня… – звал ее кто-то издалека.

«Что?» – хотелось ответить ей. Но почему-то не получалось.

– Анечка… – снова позвал кто-то, и она почувствовала, как ее усаживают и прислоняют спиной к чему-то твердому.

Усаживают? Она что, лежала?

– Аня, – позвал ее знакомый голос в третий раз.

– Да, – ответила она, открыла глаза и зашипела от резкой боли в голове: – Щи-и-и-и… – потрогала затылок, почувствовала что-то мокрое, поднесла ладонь к глазам, уставилась на пальцы, кончики которых окрасились кровью, и сразу же сунулась снова пощупать, что там за рана.

– Тихо, тихо, – нежно придержал ее руку Северов.

– Это кровь, – объяснила она ему очевидный факт и пожаловалась: – Больно.

– Наверняка, – согласился с ней мужчина и объяснил: – Вас ударили по голове толстой веткой.

– Кто? – спросила она пораженно.

– Вот и я бы хотел знать.

– А… – вдруг вспомнила она, – это, наверное, Алевтина Степановна, – и призналась, смутившись: – Я за ней следила.

– Вряд ли, у нее на такой удар сил не хватило бы, – опроверг ее предположение Антон.

– Тогда это был убийца, – испугалась Аня, дернула головой и снова зашипела сквозь зубы от приступа боли, стрельнувшего в голове: – Ш-ш-ш-ш.

– Вам лучше не двигать головой, – предупредил девушку Антон.

– Да, я уже поняла.

– Так, – деловито произнес Северов и показал ей три пальца, спросил: – Сколько?

– Три.

– Хорошо, – похвалил он. – Не двигая головой, одними глазами посмотрите вправо и влево. Голова кружится?

– Вроде нет.

– Хорошо. Дайте-ка я посмотрю, что там у вас, – и осторожно притянув к себе девушку, осмотрел ее затылок и вынес вердикт, снова прислоняя к стволу большой старой сосны: – Повезло. Удар ветки пришелся аккурат по пучку волос по касательной, и, соскользнув, она несильно оцарапала шею. Голова болеть будет, возможно, немного кружиться и подташнивать, в общем и целом неприятно, конечно, но ничего тяжелого, – и спросил: – Анечка, можете посидеть одна тихонько? А я осмотрюсь.

– Но тут же убийца где-то рядом? – запаниковала Анна.

– Нет, я вас перенес подальше от места нападения, и посмотрите, – указал он подбородком, – вы тут надежно укрыты.

Аня посмотрела, куда указал Северов – действительно надежно: Анна сидела под сосной, росшей в небольшом углублении, опираясь на нее спиной, защищенная с двух сторон валунами.

– Я не дам никому к вам приблизиться.

– Вы хотите сходить на хутор? – забеспокоилась Анюта. – Но это же опасно, там же убийца.

– Вряд ли, – высказал сомнения Северов. – Сдается мне, что это случайный пассажир, попавший под чужие дела, – и спросил: – Посидите?

– Идите, – отпустила она его. – Не беспокойтесь обо мне.

– Я постараюсь быстро, – пообещал мужчина, поднялся с корточек, шагнул в сторону…

И словно растворился в пространстве.

Аня прикрыла глаза и с максимальной осторожностью прислонила голову к стволу дерева. Болело сильно. Нудной такой, тяжелой постоянной болью, которую она пыталась хоть немного унять, уговаривая себя расслабиться.

Он двигался к хутору, выдыхая гнев и успокаивая себя, настраиваясь на работу.

Когда он нашел ее без сознания… Твой же Гондурас! И когда она пришла в себя и посмотрела на него своими светло-зелеными глазищами, взглядом испуганной разбуженной совы…

«Убью», – подумалось в первый момент Северову первой яростной волной.

И остыл немного, когда, осмотрев девушку, понял, что она не сильно пострадала, но это не отменяет неотвратимости наказания того недоумка, что ее ударил.

На хуторе находились двое – женщина и парень лет двадцати пяти, торопливо собиравшие вещи в рюкзак и небольшую дорожную сумку, хоть и спешным образом, но не так чтобы суетливо быстро.

– Это оставь здесь, – руководила женщина и поторопила: – Давай быстрей, Виталик. Надо срочно уходить, – и проворчала: – И принесла же нелегкая эту девку.

– Ладно, ба, хорошо, что сваливаю отсюда. Знаешь, какой тут стрем торчать было. Ночью вообще зае… шибись, – не ругнулся-таки, сдержался он. – Полная задница. Темнота, тишина, какие-то зверушки шуршат, гавкают, скулят. Пипец какая засада.

– «Стрем» ему, – проворчала тетка раздраженно: – Как беды натворить, тебе не стрем, а тут испугался, – и приказала: – Все, идем скорей, а то эта очнется, еще что удумает.

Высунув голову из двери сруба, сколоченной из грубых досок, женщина осмотрела местность внимательным, настороженным взглядом, прислушалась и махнула внучку:

– Идем, – и, шустро перебирая ногами, насколько могла споро, потрусила вперед.

Они дошли до того места, где напали на Анну, и замерли в недоумении.

– Не понял, а девка где? – настороженно озирался по сторонам парень.

– Видно, пришла в себя и спряталась где-то, – отмахнулась Алевтина Степановна. – Ничего страшного. Пусть ползет. Идем, надо торопиться.

И, подтолкнув парня в спину, обошла его и двинулась вперед по тропе.

– Но она же тебя видела, – припустил за ней внучок.

– Ну и что? Я за грибами ходила, в известное только мне место в лесу. А кто на нее напал, мне неведомо. Тебя-то она не видела.

– Жаль, что сбежала, – осклабился похотливо парень, – зачетная телочка, я бы с такой покувыркался.

– Покувыркался он! – тетка остановилась, подлетела к парню и с размаху дала тому мощный подзатыльник. – Ты уже покувыркался с одной на каре своем бешеном до смерти, не знаешь, как ноги унести! Послал же бог внучка: сам дурак и друзья такие же.

– Ба, ну ты чо! – возмутился внучок, потерев ушибленную голову.

– «Чо»… – передразнила та его, продолжив движение. – Ты бы думал, как голову сберечь, а не про девок всяких.

– Ладно тебе, ба, не наезжай, – поспешил за ней внучок.

– Посидишь пока в доме, в закуте подвальном, – объясняла по ходу Алевтина Степановна. И, остановившись, повернулась к внуку и потрясла пальцем, со всей строгостью предупреждая: – И чтоб не как в прошлый раз, даже не думай вылезать и шастать по дому ночью. Поймают – ведь убьют дурака. Олег тебя по всему Питеру ищет, прибьет, не задумываясь.

– Сколько сидеть-то? – капризным тоном тянул внучок. – Как в карцере тюряжном, с ведром вонючим, ладно хоть вайфай есть.

– Не ной, посидишь пару деньков. Есть у меня одна мысль, – и отрезала: – Все, хватит болтать, надо успеть, пока все спят, – и пожаловалась: – Ноги еле идут, набегалась из-за тебя, дурака непутевого, устала, а ты все ноешь, хоть бы что умное сказал, так нет же, один блуд да пьянки-гулянки в голове. И в кого такой бестошный пошел, – качала скорбно головой тетка, целеустремленно двигаясь вперед.

Северов призадумался и родственную парочку отпустил, не стал вести дальше, лишь проводив взглядом до калитки в зеленом заборе.

Интересный у нас тут карамболь получается.

Ладно, посмотрим, подумаем.

– Я вернулся, не пугайтесь, – так же неожиданно, как исчез, возник перед Анной Северов.

Видимо, она задремала или отключилась снова на какое-то время, ей показалось, что он вот только что отошел, вернее, растворился среди деревьев.

– Давайте вставать, Анечка, – подхватив ее под руку, начал поднимать ее мужчина. – Вот так, – похвалил он ее за усилия и спросил, когда девушка поднялась: – Идти сможете?

– Куда? – уточнила она.

– Для начала ко мне домой. А там посмотрим по вашему самочувствию, – разъяснил он свой план и предложил: – Ну что, попробуем идти?

Она попробовала, и ничего так, справилась, не рухнула кулем и почти не шаталась, так, совсем немного поштармливало, но вполне терпимо, правда, слабость все-таки чувствовала.

– Ничего, – подбодрил Северов. – Дойдем. Я помогу.

Он не помогал, а банально тащил на себе, закинув руку Ани на плечо, обхватив за талию и приняв на себя ее вес. И как-то так быстро пошел, пошел сначала прямо через лес и вышел на незнакомую Анне тропку, которая привела их к калитке, расположенной прямо напротив одной из задних калиток забора, окружавшего участок Антона.

Мягко, но решительно отодвинув руки девушки, Северов, осторожно вытащив шпильки, распустил пучок ее волос и осмотрел голову.