Джуд Деверо - Озарение

— Мне бы следовало тебя просто убить, ты хоть понимаешь это? Так вот взять и убить! — заявил Джейсон Уилдинг, глядя на брата из-под прямых черных бровей, резко контрастировавших со стальной сединой львиной гривы волос.

— С чего бы это? — вопросом на вопрос ответил Дэвид, улыбаясь старшему брату своей знаменитой улыбкой, которая заставляла людей вверять ему свою жизнь. Дэвид Уилдинг, или просто доктор Дэвид, как его называли все жители Абернети, что в штате Кентукки, взял со стола бокал с пивом и одним глотком наполовину осушил его, в то время как Джейсон лишь пригубил свое виски.

— Так чего же ты хочешь? — спросил Джейсон, дугой выгнув бровь, отчего лицо у него приняло то самое выражение, которое у многих бизнесменов вызывало дрожь в коленках.

— Что заставляет тебя думать, будто я-че-го-тохочу?

— Многолетний опыт. Возможно, покой этого захудалого городишки и наводит кого-то на мысль, что тебя давно пора причислить к лику святых, но уж я-то тебя знаю. У тебя возникли какие-то проблемы, а потому тебе от меня что-то нужно.

— Может быть, мне просто захотелось повидаться с моим знаменитым старшим братом, а единственный способ заполучить тебя на Рождество домой, по-моему, это сказать тебе, что папа при смерти.

— Дешевый трюк, — процедил Джейсон сквозь плотно сжатые губы. Он пошарил было в кармане пиджака в поисках сигареты, но тут же вспомнил, что прошло уже больше двух лет, как он бросил курить. Однако в атмосфере бара этого городка, где он вырос, было что-то, пробудившее в нем прежнего школьника.

— Это было единственное, что я мог придумать, — возразил в свое оправдание Дэвид. Он телеграфировал в Нью-Йорк своему богатому, загруженному делами брату, что их отец перенес сердечный приступ и что жить ему, вероятно, осталось всего несколько дней. За считанные часы собственный реактивный самолет Джейсона приземлился на аэродроме в полусотне миль от Абернети, а часом позже Джейсон уже входил в их родной дом. Минут пять Дэвид с полным основанием боялся за свою жизнь, когда Джейсон увидел отца, потягивающим пиво за игрой в покер с приятелями. Но ему было хорошо известно, что гнев Джейсона куда страшнее любой его взбучки.

— Я сейчас же уеду, — объявил Джейсон, — и ты можешь сразу же выбросить из головы мысль о том, что я здесь останусь.

— А почему бы и нет? — спросил Дэвид, пытаясь придать своему голосу совершенно невинную интонацию. В семье всегда острили по поводу того, что Дэвиду все сходило с рук, а Джейсону за все доставалось. Дело было в их внешности. Дэвид — блондин с голубыми глазами и бело-розовым лицом — даже в тридцать семь лет выглядел сущим ангелочком. А когда надевал докторский халат и вешал на шею фонендоскоп, все, видевшие его, вздыхали с облегчением, потому что человек с такой божественной внешностью, как у него, не мог не быть наделен даром спасать человеческие жизни.

С другой стороны, Джейсон был столь мрачен, сколь Дэвид лучезарен, и отец часто говаривал ему: «Даже если ты ничего не натворил, выглядишь ты так, словно натворил», потому что у Джейсона с самого рождения был хмурый вид.

— Полагаю, — сказал Дэвид, — ты заказал недели на четыре гостиницу на Таити и будешь там укладывать в постель троих женщин одновременно.

Джейсон лишь отпил виски, бросив насмешливый взгляд.

— Нет-нет, ничего не говори, — продолжал Дэвид. — Я могу и сам догадаться. Может быть, это будет Париж, приключение с какой-нибудь сногсшибательной моделью. Из этих рослых, длинноногих холодных созданий с пластиковыми грудями.

Джейсон посмотрел на часы.

— Мне пора, Леон ждет. Дэвид знал, что Леон был личным пилотом брата, а в случаях, подобных нынешнему путешествию, исполнял также обязанности и его шофера. Он знал также и то, что персонал Джейсона заменял ему семью, поскольку брат вовсе не стремился вернуться домой и был всегда слишком занят, чтобы обзавестись собственной.

Джейсон еще раз посмотрел на брата, потом допил виски и поднялся.

— Послушай, ты знаешь, как мне хотелось бы остаться и послушать, как ты меня высмеиваешь, но я должен…

— Дай досказать мне, — с расстановкой заговорил Дэвид. — У тебя есть работа, которую ты должен делать.

— Да, есть, и я представляю себе, что из-за Рождества люди не перестанут болеть — даже в таком маленьком городишке, как Абернети.

— Верно, и они не перестанут нуждаться в помощи — даже в Абернети.

Джейсон снова опустился на стул. Он знал, что Дэвид просит помощи только тогда, когда она ему действительно необходима.

— В чем дело? Деньги? — спросил Джейсон. — Когда бы они тебе не понадобились, если они у меня есть, они — твои.

— Мне остается лишь желать, чтобы так оно и было, — ответил Дэвид, глядя на свой бокал с пивом.

Джейсон жестом попросил официанта принести еще, и Дэвид внимательно посмотрел на брата. Джейсон почти не пил. Он говорил, что алкоголь притупляет мозг, а ему необходима ясность мыслей в его работе. А работа, разумеется, была смыслом его существования, всем в его жизни.

— Я влюбился, — тихо проговорил Дэвид. Когда же брат ничего не ответил, он поднял на него глаза и увидел одну из весьма редких улыбок Джейсона.

— И что же дальше? — спросил Джейсон. — Она нарушила правила движения? Наверное, здешние курочки всполошились, предчувствуя, что их драгоценный доктор Дэвид отныне будет для них недоступен?

— Мне бы хотелось, чтобы ты не питал к этому городку такой ненависти. На самом деле он замечательный.

— Конечно, если тебе нравятся ограниченные фанатики, — весело отозвался Джейсон.

— Видишь ли, то, что случилось с мамой… Нет, я не намерен вдаваться в это. Просто мне нравится этот город, и я собираюсь в нем жить.

— Со своей новой возлюбленной. Так, значит, именно проблема с этой девушкой навела тебя на мысль о том, что я могу быть тебе полезен? Ты хочешь узнать, что я думаю о любви?

— Ты искушен в знакомствах. Я постоянно вижу твое имя в колонках светской хроники.

— М-м. Мне нужны знакомства в целях благотворительности… и это помогает мне всегда иметь под рукой женщину, — сказал Джейсон без какого-либо особого чувства.

— Это прекрасно, что сопровождающие тебя женщины оказываются одними из красивейших женщин на свете.

— И при этом самыми алчными, — добавил Джейсон, на сей раз довольно эмоционально. — А имеешь ли ты хоть какое-нибудь представление о том, сколько стоит горючее для реактивного самолета? Если бы имел, то понял бы, во что обошлись твоя ложь и вызов меня сюда.

— Думаю, что один полет стоит меньше, чем электрокардиографическая установка. Джейсон пропустил намек мимо ушей.

— Ты понял правильно. Ну а теперь хватит пустых разговоров и вернемся к делу. В кого же ты влюбился и в чем проблема? Ты хочешь, чтобы я оплатил свадьбу?

— Хочешь верь, хочешь нет, — сердито сказал Дэвид, — но в этом мире есть люди, которые хотят от тебя чего-то другого, нежели деньги, которые, по-видимому, составляют смысл твоей жизни.

Джейсон немедленно отступил.

— Извини. Но расскажи мне об этой женщине и как, черт возьми, я могу тебе помочь. Дэвид глубоко вздохнул. — Она вдова. Она… — он посмотрел на брата, — она вдова Билли Томпкинса. Джейсон протяжно свистнул.

— Она не такая. Я знаю, у Билла были проблемы, но…

— Да, целых три: наркотики, выпивка и автомобили.

— Ты не знал его в последние годы его жизни. Он жил на окраине, нанялся на какую-то работу за рекой, а через два года вернулся с Эйми, которая была на четвертом месяце беременности. Казалось; он открыл новую страницу в жизни. Он даже купил старую «Салму».

— Неужели эта халупа еще не развалилась? — удивился Джейсон.

— Едва держится. Как бы то ни было, он купил ее с помощью своей матери. Она вместе с ним подписала закладную.

— Но кто в Абернети дал бы Билли взаймы?

— Вот именно. Но дело не в этом, потому что через четыре месяца он умер. Врезался на машине в дерево.

— Пьяный?

— Да, пьяный, и жена его осталась одна, если не считать Милдред. Ты помнишь ее? Мать Билли?

— Она всегда мне нравилась, — заметил Джейсон. — Она заслуживала лучшего, чем Билл.

— Она нашла это в Эйми, которая прелестнее всех, кого тебе доводилось когда-либо видеть.

— Так в чем же состоит твоя проблема? Не могу представить, что Милдред стоит у тебя поперек дороги. И не говори мне, что папа…

— Он любит Эйми почти так же, как я, — сказал Дэвид, не отводя глаз от бокала, который был уже почти пуст.

— Если ты будешь тянуть и дальше, я поехал, — пригрозил Джейсон.

— Все дело в ее сыне. Я сказал тебе, что Эйми была беременна, когда вернулась вместе с Билли. Родился мальчик.

— Роды принимал ты? — спросил Джейсон, выгнув бровь.

— Нет, не я, и не начинай все сначала. Я же не гинеколог.

— М-м. Ну и что же ее сын? Он похож на своего отца?

— Билли не был лишен чувства юмора. Этот мальчишка… Тебе нужно увидеть его, чтобы понять, что я имею в виду. Он безжалостен. И начисто лишен совести. Это самое своенравное и необузданное маленькое чудовище, которое я когда-либо встречал.

Объяснить его поведение ревностью совершенно недостаточно. Он полностью подчинил себе Эйми.

— И она не имеет никакого понятия о том, чем занимается мальчишка, не так ли? — почти не разжимая губ, заметил Джейсон. Ему уже доводилось очутиться в положении Дэвида. Несколько лет назад он встретил женщину, к которой испытал нечто большее, чем чисто физическое влечение. После одного из свиданий с нею он начал подумывать о том, что между ними могло бы быть нечто более значительное. А потом встретил ее тринадцатилетнего сына. Мальчишка был явно с уголовными наклонностями. Он взял себе за обыкновение обшаривать карманы пальто Джейсона и крал из них все, что только мог обнаружить. Однажды он выкрал ключи от автомобиля, и Джейсон был вынужден возвращаться той ночью к себе без своего «ягуара». Спустя неделю машина была найдена на дне Ист-Ривер. Мать парня, конечно же, не поверила, что ее сыночек может заниматься чем-нибудь подобным, и это стало причиной их разрыва. Последнее, что слышал о нем Джейсон, так это то, что парень работает на Уолл-стрит и стал мультимиллионером.