Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

Уже у выхода из зала, не дойдя до нее пару метров, Таранов сам заставил медиков остановиться.

— Надеюсь, зрелище понравилось, — голос мужчины звучал глухо. В голове шумело, словно поблизости раскручивал лопасти вертолет. — Вот только лицо не уберег, придется Вам завтра самой как-то разбираться с интервью.

— Таранов, ты точно псих! — Барская не выдержала и шагнула навстречу.

Пальцы нежно приложили платок к разбитой губе, промокнули кровь. Андрей скривился от боли, но лицо не отвернул. Не хотелось. Смотрел в перепуганные глаза напротив и сам себе поражался. Откуда только взялась эта странная потребность в ее участии? Анастасия Барская, снежная королева и безжалостная стерва… А тут чуть ли не плачет. Неужели из-за него?

Вокруг словно все исчезло, лишь короткие неловкие взгляды и легкие прикосновения. Кровь уже не текла, но Настя все не решалась убрать платок. Они так и стояли вдвоем, окруженные медиками, пока не подбежал запыхавшийся Репин.

— Андрей, скорая тебя уже ждет, бригада врачей в больнице предупреждена, примут по высшему разряду, — он махнул капитану. — Давай быстрей!

Настя стряхнула с себя оцепенение и убрала руку. Прямо на глазах капитана она снова возвращалась в привычный образ Анастасии Игоревны Барской. Горящий взгляд потух, а губы сжались в тонкую линию.

Андрей лишь удивленно моргнул, не в силах сейчас что-либо понять. Боль и шум вновь заслонили все мысли.

Опираясь на руки санитаров, он направился к выходу.

* * *

Третий период матча закончился ничьей. Никакие стратегические ухищрения тренера, так же как и грубая словесная встряска не принесли плодов. Отсутствие нынешнего капитана и оплошность бывшего безнадежно подорвали командный дух. Воспользовавшись этим, соперник усилил атаку. Гагарин держался молодцом, но в середине периода, оставшись в меньшинстве из-за досадного фола, «Северные волки» совершили ошибку. Защита провалилась, а вратарь не успел спасти ситуацию.

Настя досматривала игру в одиночестве. Она и сама была этому рада, никого не хотелось видеть. Сегодня и без того слишком много эмоций, а это плохо. Сейчас нужно быть собранной и серьезной, впереди много работы, команда в самом низу турнирной таблицы, а завтра ответственное интервью. Скорее всего на нем придется отдуваться самой, без капитана.

На трибунах людей становилось все меньше, все спешили по домам. Вечер пятницы накладывал свой утомительный отпечаток на все. Даже если это пятница тринадцатого.

— Псих… Настоящий псих… — с загадочной улыбкой неслышно прошептала женщина, бросая в урну окровавленный платок.

Александр Михайлович Барский по своему обыкновению всегда начинал день с чтения прессы. Его интересовала масса вещей от биржевых котировок до публичных разоблачений политиков и бизнесменов. В свои шестьдесят пять он уже научился предугадывать первое и не беспокоиться о втором. Жизненное кредо банкира лишь укрепляло эту позицию: «Только легальные сделки, только надежные исполнители!»

Исполнителей на все ключевые посты Александр Михайлович отбирал сам, заинтересовывая морально и материально. Все они безоговорочно исполняли поручения щедрого руководителя, какими бы те ни были. Без возражений и осечек, как один целый, хорошо отлаженный, механизм. И мало кто догадывался, что он не одинок. Всегда рядом находился кто-то еще, дублер, способный в любой момент перехватить на себя ведущую функцию и выполнить задачу.

Дела шли в гору, бизнес процветал, и свежая информация поступала оперативно. Утренний звонок из ледового дворца лишь подкрепил уверенность — все идет так, как надо. Он не ошибся в выборе и на этот раз.

* * *

Телефонный звонок застал Андрея в машине. Такси уже вырулило на центральный проспект, и скоро пассажир должен был прибыть на место.

— Таранов, мать твою… — голос Ивана звучал грозно. — Какого черта ты смылся из больницы? Ты вчера последние мозги на льду оставил?

— Вань, а что случилось-то? — спортсмен почесал гладко выбритый подбородок и скривился. Вот зачем, спрашивается, он удумал побриться? Полгода бегал себе бородатый и усатый, а тут на тебе — послушал ворчливую врачиху. Рану ей, ведете ли, обрабатывать неудобно. Барская сейчас сто процентов уцепится за это и, пока не доведет его до бешенства, в покое не оставит.

— Случилось? — вратарь не унимался. — Ну, ты… Я половину больницы на уши поставил, тут все в панике, пациента потеряли!

— Мне там делать нечего. Сотрясения нет, кости на месте, а баланду больничную я ни под каким предлогом есть не буду.

— Так ты из-за еды сбежал? — Гагарин в трубке прыснул со смеху. — Таранов, твои гастрономические причуды — это что-то! Смыться втихаря из больницы из-за гречневой каши… На такое способен только ты!

— Я себе не враг. Мне форму терять нельзя, а у них диетпитание!

— Таранов, Таранов… А Машка, между прочим, курицу тебе потушила. Аромат потрясающий, а нам даже кусочка попробовать не дала.

— Мясо… — желудок голодного мужчины тут же заурчал. — Машка у тебя — сокровище!

— Это я и так знаю, а с курицей как быть? Куда я ее сейчас дену?

— Вези в ледовый дворец, я как раз туда направляюсь.

В трубке повисла минутная пауза. То ли Гагарин придумывал какими еще лестными эпитетами наградить друга, то ли соображал, что тому может понадобиться в дворце. Тренировка уже закончилась.

— Вань, интервью у меня там, — Таранов беспокойно глянул на часы. Не успевает.

— А пресс-секретарь на что?

— Барская? — Андрей снова потер бритый подбородок. — Да что она расскажет? Она ж баба! Ляпнет еще что-нибудь, а нам с Эдуардом Станиславовичем опровергай потом.

— А, так в этом причина? — протянул друг. — Я уж было подумал, что она тебе понравилась.

— Барская? Мне? Да никогда в жизни! — Андрей аж закашлялся. — Такую стерву, как она, еще пойди-найди! Не, я еще не совсем умом тронулся.

— Ну-ну, — многозначительно хмыкнул Гагарин.

— Не нукай! У меня на одну ее фамилию иммунитет, про остальное и говорить нечего, — такси уже притормаживало у парковки ледового дворца. — Ладно, Иван, мне идти надо. Жду тебя здесь. Курицу не забудь

— Не забуду, не баись! Беги уже, спасай принцессу, пока ее кто-нибудь другой не спас.

— Дурацкие у тебя шутки, Гагарин.

— Друзья у меня такие же.

* * *

За пятнадцать минут интервью Настя уже многократно пожалела, что отказалась от помощи Репина. Вместо того, чтобы прислать какого-нибудь толкового журналиста, редактор явился сам, расфуфыренный и вальяжный. Глаза-пуговки хитро поблескивали, осматривая будто сканером молодую женщину, а потные пухлые ручонки так и норовили прикоснуться, взять за руку. Барская, с трудом сдерживая желание послать подальше досужего ухажера, мило улыбалась и выдавала нужную информацию. Заранее продуманные факты, радужные перспективы и достижения — лишь «плюсы», о которых так важно было напомнить сейчас читателям.

Многократные попытки редактора выведать причины последних неудач неумолимо завершались пустой болтовней о тяготах спортивной журналистики и обсуждением предстоящего свидания в кабинете достопочтенного Карла Францевича.

Во время одного из таких задушевных разговоров служебная дверь конференц-зала приоткрылась, и бесшумно вошел капитан. Собеседники не сразу заметили хмурого, широкоплечего мужчину, а когда заметили, удивленно замерли оба.

— Здравствуйте господа. Я так понимаю, интервью продвигается успешно и без меня? — Таранов, игнорируя присутствие незнакомца, повернулся к Барской.

Настя поплотнее запахнула на груди элегантную кофточку и подняла глаза на вошедшего.

— Андрей, здравствуйте, — она постаралась не выдать своего удивления. — Вас так быстро выписали?

— А у меня, как у кота, девять жизней! — ответил он, пожимая протянутую руку редактора.

— Карл Францевич, — представился тот. — Лучше, просто Карл.

— Ах, Карл… — капитан загадочно улыбнулся пресс-секретарю.

Настя напряглась еще больше. В голове уже стучали тревожные молоточки, а память прокручивала воспоминания о телефонном разговоре с редактором в машине. Жалеть о содеянном было поздно.

— Андрей, замечательно, что Вам удалось придти, — редактор схватился за свой блокнот. — У меня как раз было несколько вопросов для вас.

— Тогда не будем тратить мое и ваше время, — тот снял куртку и небрежно бросил ее на соседний стул.

Сейчас, рядом с низким и обрюзгшим Карлом, он еще больше стал казаться похожим на древнего скандинавского бога. И пусть без бороды и усов, пусть с разбитой губой и ссадиной на щеке. Манеры и взгляд остались прежними, все так же уверен в себе, все такой же игривый лев.

Из под рукава майки выглядывал фрагмент сложной татуировки, привлекая к себе внимание, сильные руки скрещены на груди, глаза горят — Тор во всей красе. Настя невольно им залюбовалась.

— Скажите Андрей, — на диктофоне щелкнула кнопка записи. — Вы, на сегодня, один из самых ценных игроков «Северных волков», к тому же капитан, а легко ли команда восприняла смену лидера и появление нового форварда?

Боясь, что Андрей может обнародовать свой конфликт с Коневым, Настя готова была ответить за него. Только она открыла рот, как горячая сильная ладонь незаметно легла ей на колено и тихонько сжала. Слова застряли в горле.

— Главным лидером любой команды является, в первую очередь, тренер, — Таранов говорил четко и уверенно, одним своим тоном развеивая любые опасения Барской. — В нашем случае, эта должность не претерпела никаких изменений. Я, кстати, очень рад играть под руководством Эдуарда Станиславовича, а капитан… Мы ведь профессионалы, каждый делает свое дело.