– Да? – она полуобернулась в дверях, придерживаясь о косяк.

– Ну, я тут подумала, может, увидимся сегодня вечером? Посмотрим какой-нибудь фильм или поужинаем или что-то в этом роде?

Она повернулась ко мне полностью и по лицу ее расплылась искренняя улыбка.

– Я с удовольствием. Спасибо за приглашение, – она посмотрела на часы. – У меня пациент в четыре пятнадцать и я буду занята с ним не меньше часа, а то и полутора. Может, я позвоню тебе, когда освобожусь?

– Да, это будет хорошо.

– Спасибо. Тогда и договоримся.

И она выпорхнула из моего офиса, а потом и из лаборатории. Тут меня осенило вдохновение. С кривой ухмылкой я цапнула ключи и поспешила к выходу.


Вздохнув, я посмотрела в окуляр микроскопа еще раз, чтобы понять – это обман зрения или может быть, ну вдруг, все-таки, эксперимент прошел удачно…

– Да!

Я вскочила, вскинув руки над головой, и закружилась в победном танце, а потом остановилась, как вкопанная.

Хейли захлопала в ладоши, все еще смеясь.

– Как мило. А можно на бис?

– Привет, – я смущенно улыбнулась. – То, над чем я работала, получилось.

– Ну, тогда я полагаю, твои пляски совершенно уместны, – она снова улыбнулась. – Я просто зашла сказать тебе, что у меня отменился прием, и я абсолютно свободна.

– Ой, а мне нужно еще хоть полчасика, – я записала результаты и почесала голову ручкой. – А может и сорок пять минут.

– Тогда как насчет того, если я поеду домой, переоденусь и подъеду к тебе около семнадцати тридцати?

Я кивнула:

– Ага. Пойдет.

– Отлично. Увидимся!

Я проводила ее взглядом и вернулась к работе.


– Привет, малыш, – я подняла щенка на руки и, пытаясь увернуться от его слюнявых поцелуев, поспешила в спальню, чтобы переодеться. Хейли должна была появиться с минуты на минуту, и я хотела быть готовой.

Динь-дон.

Как раз вовремя!

Я натянула майку, застегнула шорты и поспешила к двери.

– Привет, – улыбнулась мне Хейли.

Я едва раскрыла рот, чтобы ответить, но тут же его захлопнула. Хейли подняла голову и принюхалась. Все еще опираясь рукой на дверь, я глядела, как она, втягивая в себя воздух, мелкими шажками пошла на запах.

– Брауни…- промурлыкала она, продвигаясь в сторону кухни. Я услышала скулеж и посмотрела вниз.

Там сидел страшно разочарованный Бунзен, не понимая, почему эта веселая леди на этот раз обошла его стороной, не уделив никакого внимания. Я взяла его на руки и поспешила вслед за Хейли, которая, все еще принюхиваясь, сворачивала за угол в кухню.

Хейли прошла прямо к столу рядом с духовкой. На нем ее ждала целая тарелка столь обожаемых ею брауни. Она повернулась ко мне с невероятно широкой улыбкой на лице:

– Можно?

Я кивнула, и она со счастливым стоном вгрызлась в печенье, как пиранья.

– Ну а фильм ты все еще хочешь посмотреть? – пробормотала я, качая головой.


Неделя промелькнула очень быстро, и во многом благодаря Хейли. Мы виделись почти каждый вечер, либо чтобы посмотреть фильм вместе, либо чтобы выпить кофе после работы. В пятницу я даже выбралась из лаборатории на ланч.

Мы с Бунзеном шли по дорожке, направляясь в парк. Было субботнее утро, в девять у меня была тренировка, а пока я думала о времени, которое мы провели вместе с Хейли, и о том, насколько я, оказывается, в этом нуждалась. Дружба с ней вытаскивала меня из мглы, в которой я, оказывается, пребывала. Это было так же, как и двенадцать лет назад. В ней было что-то такое, отчего окружающий мир делался ярче. Как будто она отбросила задернутый мной некогда занавес, и в мою жизнь снова хлынул свет. Каким удивительным даром она обладала!

Мы прошли мимо парка и свернули на уводящую влево дорожку. Бунзен важно вышагивал рядом со мной.

Я шла, и все сильнее погружалась в мысли о Хейли. Ее столь недолгий брак, ее муж… каким он был? Что она в нем нашла? Что она вообще искала? Почему она вернулась домой? Я не верила в совпадения. Конечно, все происходящее было легко объяснить с точки зрения логики, но, воля ваша, было что-то странное в том, что она вернулась с другого конца страны.

Я осмотрелась и удивилась, обнаружив, что мы забрели в район, где жила Хейли. На какое-то мгновение мне стало неловко – как мы могли здесь оказаться? А главное, так далеко от дома… Я посмотрела на Бунзена.

– Ох, маленький мой!

Он лежал на тротуар возле моих ног, высунув из пасти язык, и тяжело, отрывисто дышал. Ну, раз уж я так далеко зашла, то не отступать же! Я ухватила своего уставшего мопса на руки и пошла вниз по улице. Вот и дом Хейли… Я взлетела по ступенькам и внезапно осознала, что я стою у нее под дверью и снова чувствую себя ребенком. В животе что-то переворачивалось, ладони вспотели и прилипли к короткой шерсти Бунзена.

Да что ж это такое? Почему рядом с Хейли я чувствую себя так, будто мне снова семнадцать?

Вытерев ладонь о шорты, я сжала пальцы в кулак, трижды постучала в дверь и стала ждать, поглаживая Бунзена по голове. Его дыхание замедлилось, но его все еще нужно было напоить. Мы прошли почти две мили (2 мили = 3.22 километра), и это было чересчур для такого малыша.

Я услышала шум внутри дома, и бабочки в моем животе снова развернули крылья и замахали ими изо всех сил. Она рассердится из-за того, что я нагрянула к ней без приглашения? Господи, Энди, повзрослей уже! Ты больше не ребенок.

Дверь отворилась, и передо мной предстала Хейли – в халате, полы которого она придерживала руками, с сонными глазами и спутавшимися волосами. Я посмотрела на часы и оцепенела, когда поняла, что сейчас всего-навсего десять минут восьмого.

– Энди?

Я подняла глаза на нее и попыталась прикрыть свое смущение улыбкой.

– Привет, эээ… с добрым утром! Мы тут гуляли, и, – я посмотрела на своего пса, а потом в ее смущенные, усталые глаза. – Воды дашь?

Она посмотрела на меня и ее бровь медленно поползла вверх.

– Для Бунзена. Он не привык к таким долгим прогулкам.

О да, вот теперь я почувствовала себя полной дурой.

– Конечно. Заходите.

Хейли отошла от двери, позволяя нам пройти.

– Может, тебе тоже дать воды? Или предложить что-нибудь бодрящего, горячительного?

– Горячительного? Ты предлагаешь мне алкоголь?

– Ну не совсем, – Хейли подтолкнула меня в направлении кухни.- То, что я тебе предлагаю, оно странного цвета, со странным вкусом и запахом, и делается из бобов. Из кофейных бобов, если быть точным.

Она улыбнулась мне, и я заулыбалась в ответ:

– Хорошо. Пусть будет горячительное.


Пока она готовила кофе, я осматривалась. Местность была красивая, просторная и открытая. Эти таунхаусы были построены совсем недавно, лет пять назад. Сводчатый потолок кухни переходил в световое окно, и лучи утреннего солнца согревали комнату, играя на стенах кремового цвета. На черных поверхностях кухонной техники не было ни единого пятнышка. Такими же безупречно чистыми были и развешанные по стене кастрюли и прочие кухонные принадлежности.

– Славно тут у тебя.

– Спасибо. Хочешь, покажу квартиру, пока кофе варится?

– Ага.

– Бунзен без нас не заскучает?

Мы обе поглядели на моего пса, который нашел себе уютное местечко прямо посреди гостиной и прилег.

– Ох, вода!

Она схватила миску, наполнила ее водой из-под крана, и поставила перед мопсом.

– Попей, малыш, – негромко сказала она, нежно приподнимая его голову.

Бунзен жадно напился, потом рухнул обратно и мгновенно уснул, похрапывая.

Хейли провела меня через гостиную ко второй спальне, расположенной в задней части дома. Там у нее стоял компьютер и наполовину заполненные книжные шкафы. На стенах висело несколько картин и фотографий, но этим украшения исчерпывались.

Хозяйская ванная была большой, в углу размещалась красивая полноразмерная ванна, рядом – отдельная душевая кабинка. Узкая лестница вела на верхний этаж, который и являлся, собственно, хозяйской спальней. Центр комнаты занимала красивая кровать с балдахином, у стены стоял одинокий комод.

– Какой красивый набор, – сказала я и пробежалась пальцами по гладкой, темной поверхности вишневого дерева.

– Спасибо. Это бабушкин. Она умерла несколько лет назад, и мои родители держали ее мебель в хранилище, а сейчас разрешили мне ею попользоваться.

Оо, – я заметила прикроватную тумбочку и улыбнулась – на ней лежал старый знакомый оранжевый мячик куш. – Все свое ношу с собой?

Она с улыбкой кивнула:

– Знала бы ты, сколько поклонников в испуге сбежало от моего маленького друга…

– Я себе представляю!

– Если они не поладили с моим кушем, они не поладят и со мной.

– О, у тебя строгие правила. Планируешь какое-то время оставаться одной?

– Ха-ха. Все шутим, да? Пойдем, познакомлю тебя с кроликами.

В углу кладовой был оборудован небольшой манеж для кроликов, хотя я лично скорее назвала бы его кроличьим дворцом.

– Да у тебя тут просто два разбалованных маленьких ушастика!

– Точно!

Она улыбнулась мне, отодвинула засов и подняла верхнюю крышку загона. Я посмотрела на двоих обитателей.

– Вот этот, дружелюбный, это Орео.

Она вытащила одного зверька. У него были длинные свисающие уши, и весь он, включая эти самые уши, был белым с черными пятнышками. (Орео, если кто не знает, это популярное в США печенье-сендвич, состоящее из двух круглых шоколадных печенек, склеенных белым сливочным кремом – прим. пер.)

– Я не знала, что кролики бывают такой далматинистой расцветки. Привет, дружок, – я нерешительно протянула руку и погладила его по мягкой спинке. Его темные глаза смотрели на меня настороженно, а усики подрагивали. – Ух ты, он такой неимоверно мягкий!

– Правда, они приятные? Это, наверное, и нравится мне в кроликах больше всего. Держи!

Она передала пушистого зверька мне. Я приняла его в ладони и прижала к себе. Меня всегда изумляло, насколько хрупкими мне казались такие создания, как будто их косточки были не прочнее бумаги, и я могла нечаянно раздавить или сломать их в мгновение ока.