– Спасибо, Энди. Если я сдам физику в этом году, то только благодаря тебе.

Я рассмеялась.

– Ну, это уж вряд ли, но все равно спасибо.

Холли встала, закинув рюкзак на плечо. Внезапно она посмотрела на меня.

– Так, ты закончила тут? На сегодня?

Я кивнула.

– Пошли. Я отвезу тебя домой.

Я выглянула в окно библиотеки.

– Что-то я не вижу снаружи ни дождя, ни снега, – я снова перевела взгляд на нее.

Холли уперла кулак в бок.

– Ты хочешь ехать или нет?

Молча поднявшись, я собрала свои вещи и пошла за ней.

В тишине мы шли через автомобильную стоянку. Возле одного из джипов тусовалась группа подростков. Я покачала головой.

– И откуда у них деньги на машину в таком возрасте?

Холли хихикнула.

Мы сели в машину. Холли завела мотор и направила своего железного коня в сторону дома. По дороге мы проезжали улицу, также известную как ‘Переулок Жира’. Все заведения быстрого питания, которые только есть на свете, были расположены здесь.

– Ты случайно есть не хочешь?

Я повернулась к Холли, которая смотрела на вывеску ‘Райская пицца у Карлоса’.

– Не откажусь.

Когда Холли с визгом шин ловко припарковала машину возле забегаловки, я схватилась за ручку двери. Автомобиль замер, и я, широко раскрыв глаза, уставилась на водителя.

– Что?

– Где ты этому научилась?

Она усмехнулась и, поставив машину на ручник, выключила двигатель.

‘Райская пицца’ было местом, где часто околачивались школьники. Я проходила мимо каждый день по пути домой и каждый день видела одни и те же машины со школьной автостоянки возле входа. Я даже чуть не попала под них пару раз.

Это было так странно – идти вместе с Холли, зная, что мы столкнемся там с другими школьниками. Я даже не заметила, что иду на пару шагов позади Холли, пока не налетела на нее. Подняв на нее взгляд, я смущенно улыбнулась.

– Знаешь, ты не мой раб. Можешь идти рядом со мной.

Я ничего не ответила, но ускорила шаг, и на сей раз Холли была вынуждена догонять.

Мы нашли свободный столик около окна, сели и сразу взялись за меню.

– Как ты смотришь на пиццу? Мы могли бы взять одну на двоих.

Я опустила взгляд в меню и покосилась на Холли – из-за папки было видно только ее темные брови и лоб.

– Конечно. Что ты любишь?

Внезапно эти ярко-синие глаза с живостью заглянули в мои.

– Мясо. Много мяса.

Я усмехнулась и кивнула, откладывая меню.

– Хорошо. Заказывай.

Когда подошла официантка, Холли заказала среднюю пиццу с мясом, колбасой и канадским беконом. На запивку я взяла как обычно ‘Доктор Пеппер’, а Холли – Колу. Вскоре мы уже потягивали напитки, и она посмотрела на меня.

– Почему ты не пользуешься своим именем?

Я ошеломленно посмотрела на нее.

– Моим именем? Конечно, я им пользуюсь.

– Нет, я хочу сказать, Андреа. Твоя мама тебя так называла, и, ты знаешь, матери виднее.

Я покачала головой.

– Не в моем случае. Я ненавижу это имя.

– Почему?

Холли взяла салфетку и выплюнула в нее жвачку. Я пожала плечами, глядя на нее.

– Оно такое девчачье.

Холли улыбнулась, положив скомканную салфетку на край стола.

– Ну, ты – девочка, Энди.

– А, – я взболтала свой напиток. – Андреа – это не похоже на меня.

Мне действительно не нравилась эта беседа – обо мне и моем выборе имени. Черт, просто я так это понимаю, и почему я должна оправдываться?

– А что насчет Холли? Откуда это взялось?

– Мой отец – астроном.

– А. Комета?

Она застонала и отвела глаза, кивая.

– Да. Она очаровала отца. Мои родители решили назвать меня и моего брата в честь их выбора карьер. Я этого не понимаю.

– И как зовут твоего брата?

– Холден Данте Корриган.

Я удивленно подняла брови.

– Ничего себе. Дай догадаюсь. Парень – теологический циник?

Холли кивнула.

– Скорее – боль в заднице, но твое определение тоже недалеко от истины.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать. Он только перешел в старшие классы в этом году.

– О, и мой брат тоже. – Я усмехнулась.

– Кстати, как зовут твоего брата?

– Крис Литтман.

– Никогда не слышала.

– Ваш заказ, леди, – официантка поставила между нами блюдо с пиццей, положив перед каждой из нас тарелку и приборы, – наслаждайтесь.

Запах еды заставил нас обеих сглотнуть слюну. Забыв о разговоре, мы накинулись на горячую пряную пиццу.

Я закончила с третьим куском, когда Холли уже накладывала себе четвертый.

– Ничего себе, а еще говорят, что это у меня здоровый аппетит.

Единственным ответом был смешок.

Должна признать, это в самом деле было поразительно. Не представляю, куда девается вся эта еда в ее стройном, хорошо сложенном теле. Видимо она, как и я, отдает много сил спорту. Участвовать в группах поддержки футболистов не так легко, как может показаться со стороны.

Наконец, она выпрямилась, удовлетворенно вытерев рот салфеткой.

– Хорошая была пицца, – с улыбкой протянула она, похлопывая себя по животу.

– Да уж, я вижу. Было вкусно?

Она усмехнулась и кивнула, отодвинув тарелку.

– Так, Энди.

– Да, Холли?

– Каково это – быть тобой?

– Прости? – я чуть не подавилась содовой. Какой странный вопрос.

– Ну, я хочу сказать, ты отличаешься от большинства людей, с которыми мы ходим в школу, ты просто, ну, уникальна.

– О, так ты хочешь знать, что такое – быть школьным изгоем?

Она склонила голову набок, глядя на меня.

– Знаешь, я думаю, ты могла бы стать очень популярной, если бы захотела. Ты – умная девочка, и я думаю, что ты делаешь это нарочно. Но почему?

– Ладно. Ты меня поймала, – я поставила стакан на стол и откинулась на спинку сиденья, – если коротко и ясно – то я считаю, что большинство людей, с которыми мы ходим в школу – идиоты.

– Н-да, ты довольно прямолинейна.

– К чему лгать? – Я пожала плечами, чтобы подчеркнуть свою мысль. – Большинство из тех, кого я знаю, несерьезно относятся к своему образованию. Они ходят в школу только потому, что должны. Им совсем неинтересно самосовершенствование, и они жестоки.

Мгновение Холли смотрела на меня, переваривая мои слова. Она задумчиво покусывала трубочку.

– Что значит – жестоки? – ее слова были невнятными из-за соломинки.

– Ну, разве ты сама не видишь, как они обращаются друг с другом? Говорят ужасные вещи, отпускают глупые шутки, собираются в стаи. Меня это просто бесит. Еще один год в этом аду, который называется школой, и я смогу уехать в колледж и действительно начать жить.

– Ничего себе, – Холли отложила трубочку и наклонилась вперед, – я и не думала, что ты так решительно настроена.

Я пожала плечами.

– Вообще-то не очень, и ты сама спросила.

– Но-но, не нужно закрываться от меня, Энди. Просто было любопытно. Наверное, у тебя есть веские причины для такого мнения и, безусловно, ты имеешь на них право.

Я отвела взгляд, чувствуя себя плохо из-за того, что знала – большинство из тех, о ком я только что столь нелицеприятно отозвалась, были друзьями Холли. Это было неправильно, но я не представляла, как выкрутиться из этой ситуации, не выставив себя при этом полной идиоткой, так что я просто промолчала. Я глотнула содовой, думая о том, что мне следует сделать или сказать теперь.

– А как насчет тебя? Каково это – быть, так сказать, на твоем месте?

– Ну, на этом месте существуют определенные ограничения, – Холли посмотрела на меня, – веришь ты или нет.

Я улыбнулась, старательно поддерживая нейтральное выражение лица.

– У меня много друзей, но они не взялись из ниоткуда, Энди. Мы с тобой разные; я люблю говорить с людьми, и я всегда открыта для этого. Я могу подойти к любому и просто начать болтать. Люди – это люди, и я наслаждаюсь ими из-за того, кем они являются. Понимаешь?

Я кивнула.

– Я погружаюсь в это, и, обычно, это приводит к появлению нескольких типов друзей, к сожалению.

“Думаю, это также помогает в том, чтобы быть самым великолепным человеком на земле.”

– Так, ты не с рождения являешься мисс известность и мисс популярность?

Холли помотала головой и наморщила нос.

– Боже, нет. Меня действительно все это не волнует. Черт, мы с Келли – друзья с детского сада, так что это длинная история. Мы через много прошли вместе. Со всеми остальными нас просто свело вместе, со всеми моими друзьями.

Я смотрела на нее, удивленная ее отношением к этому. Я знала о Холли Корриган начиная с того момента, как впервые пошла в школу; она была исключительно талантливым и красивым ребенком с первого дня. Не было в Уинстоне человека моложе двадцати, который не знал бы, кто она такая. Я понятия не имела, что она за человек. У меня всегда было предвзятое мнение, которое в большинстве случаев оказывалось верным, насчет ее окружения и того, как они обращаются с теми, кто в это окружение не входит. У меня был свой опыт общения с некоторыми членами группы ‘популярные’.

– Хочешь посмотреть, как живет другая сторона?

Вопрос Холли оторвал меня от моих мыслей.

– А?

– Прекрасный ответ, – усмехнулась она, – я спросила, не хочешь ли ты пойти завтра со мной на вечеринку?

– Эм-м, куда?

– Вечеринка в доме Брэда Мартина, его родители снова уехали, – она закатила глаза, – и он собирается устроить настоящий кутеж. Как бы то ни было, хочешь пойти?

Брэд Мартин – самый симпатичный парень в четырех округах, бывший парень Холли и самая большая сволочь в четырех штатах.

– М-м, наверное…

«Нет! Не могу поверить в то, что я только что это сказала. Я не хочу идти, не заставляй меня!» Но мой внутренний голос был уничтожен моей же вежливостью и любопытством.

– Правда? Ты пойдешь?

Я молча кивнула, мысленно ударив себя в челюсть.

На лице Холли расцвела широкая улыбка.