Диана Кади - Отвратительная истина

Марта постоянно думала о Вадиме. Она восхищалась им. Он был единственным мужчиной, которого ей хотелось узнавать. Походы к психологу имели для нее теперь совершенно другое значение. Она забыла о работе, и только Вадим занимал все ее мысли. Терапевтические сеансы стали лишь поводом увидеться с ним, и Марте было плевать на то, что ее увлечение стоило немалых денег. Ей хотелось одного – чтобы Вадим был рядом с ней, а в какой роли, было уже неважно.

После приема брошенной мужем спустя двадцать лет брака женщины Келлер думал о Лере. «Смог бы я уйти? Оставить детей?» – спрашивал себя он. Вадим не мог взять на себя такую ответственность, но в последнее время слишком часто отправлял жену на отдых. Надеясь на то, что, вернувшись из очередной такой поездки, она скажет: «Я полюбила другого. Ухожу», Келлер не жалел никаких денег. Ему было противно от этой мысли, но он продолжал мечтать об этом. Ему бы не пришлось больше мучиться, а всю вину за будущее детей можно было бы свалить на Леру.

Марта все время думала о Вадиме. Ей было непривычно это состояние влюбленности, в котором она боялась себе признаться. Она уже не была такой резкой, подолгу молчала, и порой на ее строгом лице без причины появлялась улыбка. Она стыдилась своих чувств и как только замечала за собой уже ставшие привычными мысли о Келлере, тут же говорила себе: «Даже не вздумай. Он обычный психолог. С ним ничего не может быть». Но как бы она ни пыталась не думать о нем, ее волновало, что он делает. Как он живет. «Нет. Между нами никогда ничего не будет, – снова уговаривала себя она. – Нужно думать только о работе. Приду в себя и больше никогда с ним не увижусь», – твердо решила Марта.

Ольга пригласила Марту к себе домой, чтобы похвастаться новым ремонтом, и Марта с радостью согласилась, так как в одиночестве все ее мысли были только о Вадиме. Любовь не входила в планы карьеристки. Ей нужно было думать о карьере. О том, как избавиться от кошмаров и вернуться на работу, сулившую долгожданное повышение. Девятилетний сын Ольги вернулся из школы. Он вежливо поздоровался с редкой в их доме гостьей и пошел переодеваться. Вернувшись на кухню, где сидели подруги, он принялся готовить себе обед. Рома был самостоятельным парнем и все делал сам: собирался в школу, гладил рубашки, готовил завтрак. Ольга не заботилась о сыне и не давала ему материнского тепла, в котором так нуждался ребенок. Для нее было важнее, сыт ли ее любимый кот, а на собственного сына ей по большому счету было наплевать. Она делилась с Мартой своим отношением к материнству. Ольга рассказывала, что она презирает сына за то, что он станет таким же, как все мужчины: будет использовать женщин, менять их на более молодых и оставит свою жену с грудным ребенком, как сделал его отец. Она была холодна к Роме и совсем не принимала участия в его воспитании. Пожарив яичницу, Рома сел за стол.

– И что ты здесь расселся? Ты не видишь, мы разговариваем? Ты нам мешаешь, – холодно сказала Ольга.

Сын не ответил ни слова и послушно пошел в свою комнату. В этот момент на колени к Марте вскочил кот. Марта брезгливо сморщилась и быстрым движением руки оттолкнула его. Ольга тут же схватила любимого кота и принялась целовать его рыжую морду, отчего Марте стало противно.

– Ты мой хороший. Не любит тебя Марта, да? Не любит!

Ольга дала коту мороженое из своей ложки. Марта скривилась. Ольга обнималась с котом, а Марта недоумевала, как женщина, игнорирующая родного сына, может любить животное. Сама Марта очень не любила животных, причем всех, и не понимала, как можно жить в одном доме с линяющим, писающим где ни попадя существом да еще и есть с ним из одной ложки. Но больше всего Марте было непонятно, почему Ольга так холодна с сыном. Она знала, что ее подруга стала матерью-одиночкой по вине бывшего мужа, но при чем здесь сын? Да, он будущий мужчина, которых презирает Ольга, но он еще не совершил ошибок, он всего лишь ребенок. Марте было жаль Рому, но она с сожалением понимала, что не хочет быть матерью, а если бы и стала, то вряд ли ее отношение к собственному ребенку было бы лучше, чем у Ольги. Коту надоели ласки хозяйки, он отскочил от нее и, перебирая толстыми лапами, лениво и вальяжно побрел в другую комнату. Ольга облизнула ложку после кота и бросила ее на стол. Марте снова стало тошно, но она старалась не подавать вида и решила завести разговор только для того, чтобы отвлечься от этих навязчивых мыслей, в которых человек и животное едят с одной ложки.

– Я все время думаю о нем, – произнесла Марта. Она хотела о чем-то поговорить, но сама не ожидала, что первым, что она произнесет, будут слова о Вадиме, о котором она запрещала себе даже думать.

– Ммм… Марта влюбилась. Не ожидала! – с иронией заметила Ольга.

– Почему сразу влюбилась? Да, мне интересен этот человек. Он не похож на тех мужчин, которых я встречала раньше.

– Да? Странно. И чем он же он так отличился?

– Такое ощущение, что я знаю его всю жизнь. Доверяю ему. Говорю то, в чем боюсь признаться самой себе, – сделав небольшую паузу, Марта продолжила: – Но меня это настораживает. Понятно, что между нами и быть ничего не может, но мне кажется, что это мешает мне полностью открыться.

– Что «это»?

– Чувства к нему, – неожиданно для самой себя призналась Марта.

– Да уж… Сходила к психологу. И что теперь?

– Не знаю, – ответила Марта, тяжело вздохнув. – Странно, но мне было легче говорить с ним о своем прошлом, когда он был мне безразличен.

– Так иди к другому психологу. В чем проблема? – сухо спросила Ольга. – Их сейчас, как собак нерезаных.

– Ой, это значит снова привыкать к человеку… Нет, не хочу.

– Тогда не морочь себе голову. Давай уже скорее избавляйся от своих проблем, пока Ходаков не взял на твое место какую-нибудь грудастую телку.

– Я не думаю, что Денис сделает это. Несмотря на его похождения, он профессионал и понимает, что лучше меня ему не найти.

Марта подумала о работе, и это помогло ей снова настроиться на карьеру. Отбросив все сомнения, она решила продолжать сеансы с Вадимом, потому что только ему она могла доверить самое сокровенное. А о чувствах к психологу она пообещала себе больше не думать. Ведь это мешало ей идти к своей цели.

– Марта, у Вас есть кто-нибудь? – спросил Вадим, в глубине души боясь услышать положительный ответ.

– Вы о чем?

– О мужчинах, разумеется. Любимый, любовник, друг?

Ее лицо словно окаменело. Она метнула на Келлера холодный взгляд и твердо ответила:

– Я могу обойтись и без них.

– Можете. А хотите ли?

– Нет, я, конечно, здоровая женщина, и у меня есть любовники. Но они мне нужны исключительно для удовлетворения физиологических потребностей. Что касается остального, в них нет необходимости. Мужчины нужны только слабым женщинам.

Келлер смотрел на Марту и не переставал изумляться. В ее строгости было столько очарования, что порой ему хотелось отказаться от идеи сделать ее женственной.

– Вы считаете, что слабой быть плохо?

– Я уже говорила Вам, как отношусь к слабым. Быть слабой не только плохо, но и глупо. Нужно рассчитывать исключительно на себя. Это миф, что женщины – слабый пол. Все они могут. Только ленятся. Внушили себе, что годны лишь на то, чтоб борщи варить и детей рожать. Если на этом способности женщины заканчиваются, ее ждет участь моей мамы. Как она живет, Вам уже известно. Вот Вам пример слабой женщины.

Каждое слово Марты было сказано четко и убедительно.

– А много еще Вы знаете таких женщин? Сколько еще таких примеров Вы можете привести?

– Достаточно посмотреть на этих девок, которые ждут своих «принцев», ничего не делают и хотят на все готовое. Это еще полбеды. Что с ними будет, когда их вышвырнут на улицу? А они все эти годы только и делали, что рожали. Мужчин достойных нет: стриптизеры, алкоголики и бездари. Сегодня мужчина есть, а завтра его нет. И если женщина будет слабой и безгласной рабыней, то она закончит так же, как моя мама, – стиснув зубы, ответила Марта.

– Вы никогда не любили?

– У меня были одни-единственные отношения в юности.

– Расскажите о них.

– Мы познакомились в кафе. В день рождения моей однокурсницы. Андрей был первым парнем, который подарил мне цветы. Он передал через официантку розу. Тогда я была очень скромной. Точнее, закомплексованной. Отец называл меня шлюхой, когда мне было двенадцать. Постоянно оскорблял меня, и все это вылилось в комплексы. Я впервые поцеловалась только в двадцать – с Андреем. А этот называл меня шлюхой! – отчаянно воскликнула Марта. Затем, мысленно отчитав себя за проявленные эмоции, она взяла себя в руки и успокоилась. В воздухе повисло молчание. Спустя некоторое время Марта добавила:

– Он был моей первой любовью.

– Все-таки любовью?

– Не знаю. Мне сложно судить, любовью были наши отношения или нет, но Андрей был первым мужчиной, которому я рассказала об отце. Тогда мы весь вечер, обнявшись, плакали. Мне кажется, что Андрей был единственным, кто знал меня настоящую. И любил такой, какая я есть. То есть была…

– А Вы любили его?

Она отвела взгляд и задумчиво прикусила губу. «Какие же совершенные и чувственные у нее губы», – думал Келлер. Ему было тяжело оставаться собранным и не поддаваться чувствам, когда Марта была рядом.

– Не знаю. Может, это было благодарностью. За то, что он принял меня. Поддерживал, давал то, чего у меня никогда не было, – заботу и любовь. Он постоянно повторял, что любит меня. Называл меня «моя маленькая». Только с ним я чувствовала себя слабой, маленькой девочкой, – задыхаясь от волнения, говорила она. – Я училась и работала, но мне не хватало этих денег, чтобы платить за все. Мне было нечего есть, а Андрей как-то привез мне продуктов. Это были макароны и овсяные печенья. Да, это, конечно, не ужин в дорогом ресторане, но он сам был студентом, и такая его забота была несоизмерима ни с какими деньгами.