(Англия) Элизабет Чедвик - Отвергнуть короля

– Осталось недолго, – заметил Ральф, присоединившись к Гуго. Он завтракал ломтем хлеба, в который был завернут сыр с голубыми прожилками. – Хочешь?

Гуго принял отломанный Ральфом кусок.

– Думаешь, уже сегодня?

– Не исключено. Мы поставили их на грань капитуляции. Вероятно, на стенах прольется немного крови. – Ральф прожевал и сглотнул. – Помнится, когда мы с Длинным Мечом защищали одну крепость в Пуату, то завязали камни в рыбацкую сеть и сбросили на нападающих. Жуткое зрелище.

– Остается надеяться, что они подобного не замышляют. – Гуго разглядывал брата.

Оправившись от плена, Ральф снова, даже перед лицом большой опасности, стал оптимистом и искренне наслаждался жизнью. Гуго покачал головой, но все же неохотно улыбнулся.

– Как тебе Людовик? – Ральф засунул в рот остатки хлеба и смахнул крошки с рук.

– Что касается деловых качеств, он достаточно хорош, – пожал плечами Гуго. – Людовик не святой, но намного лучше, чем его альтернатива. Но мы должны следить за своими землями и привилегиями, чтобы он не отнял их в пользу своих французских лордов.

– Вы с папой так хорошо разбираетесь в законах, что нас вряд ли ограбят, – улыбнулся Ральф.

– Однако ослаблять бдительность нельзя.

Первый камень вылетел из осадной машины и обрушился на укрепления замка, и без того изрядно поврежденные. Удар выбил облачко пыли, и каменные осколки полетели во все стороны, будто стрелы.

– Неплохо прицелились, – отметил Ральф. – Но надо немного выше. В следующий раз попадут.

Гуго согласился, и они обернулись на суматоху у входа в лагерь. Гуго прищурился, чтобы лучше видеть.

– Флаги перемирия, – произнес он.

– Господи помилуй, это… Посмотри на щиты! – Ральф покраснел, указывая пальцем. – Это Длинный Меч и де Варенн.

У Гуго засосало под ложечкой, когда он увидел въехавших в ворота.

– Похоже, они собираются сдаться Людовику, – радостно произнес Ральф. – Отличная новость! Боже праведный… с ними Арундел и Альбини! – Он вытянул шею. – Никогда бы не подумал, что Длинный Меч на такое способен.

– Солсбери лежит у Людовика на пути, – пришел в себя Гуго. – Длинный Меч капитулировал, прежде чем мы осадили его. Так он сохранит свои земли. Кроме того, ему нужно поквитаться с Иоанном.

– А кому не нужно? И за что же на него осерчал Длинный Меч?

– За жену, – ответил Гуго.

– Хочешь сказать, Иоанн и Эла… – Ральф выглядел изумленным.

– Дело дошло до угроз и оскорблений, пока Длинный Меч был в плену.

– Зачем он это сделал? – скривился от отвращения Ральф. – При Бувине Длинный Меч сражался за Иоанна как лев.

– Из ревности, – объяснил Гуго, наблюдая за своим единоутробным братом на мощном коне в яблоках. – Он хотел, чтобы Длинный Меч принадлежал только ему, и Эла была помехой.

– Иногда я задаюсь вопросом, правильно ли мы поступаем, – произнес Ральф, – а потом, услышав нечто подобное, избавляюсь от сомнений.

– Это также вопрос власти. Возможности уничтожить нечто, принадлежащее другому. Я удивлен, что Длинный Меч продержался так долго, но, вероятно, ему нужно было рассчитать момент ради Элы. – Гуго поджал губы, поскольку эти слова напомнили ему, что его собственные расчеты оказались неверны и порушили его жизнь, как политическую, так и семейную. Махелт до сих пор почти не разговаривала с ним. – Нас позовут на совет, – коротко сказал он и махнул оруженосцу, чтобы тот принес его портупею.

Гуго стоял среди баронов, которые уже сражались за Людовика, и наблюдал, как французский принц принимает капитуляцию и клятву верности четырех лордов, что явились к нему на поклон. Людовик прекрасно знал, как с ними обходиться. Он участливо улыбался и был любезен. Он был необычайно вежлив, и Гуго видел, что просители начали расслабляться. В особенности учтивость Людовика обнадежила Длинного Меча. Он ступал по знакомой почве и говорил на знакомом языке. Из павшего врага Длинный Меч превратился скорее в дорогого союзника, немного опоздавшего на встречу. Людовик предложил им взять вещи и людей и разбить лагерь бок о бок. Поклонившись Людовику, Длинный Меч встретился глазами с Гуго, и мгновение они изучали друг друга, прежде чем отвернуться. Гуго знал, что рано или поздно заговорить придется, но все, что он скажет, будет вымученным и неестественным. Кто-то должен сделать первый шаг. Гуго закусил губу. После происшествия с маленьким Гуго он поклялся не иметь ничего общего со своим единоутробным братом, но не мог игнорировать его здесь, в лагере Людовика.

Размышляя, Гуго вернулся в свой шатер, затем остановился и посмотрел на пустое пространство рядом с ним. Лишив себя возможности передумать, он отправил Ральфа сообщить Длинному Мечу, что рядом с лагерем Биго есть свободное место.

– Сомневаюсь, что он найдет жилье в городе, половина которого сгорела дотла, – сказал он.

Лицо Ральфа просветлело, и он охотно умчался исполнять поручение. Гуго потер виски и вздохнул.

Начали прибывать рыцари Длинного Меча в сопровождении вьючных лошадей и грузовых повозок. Гуго указал им на свободное место и перебросился парой слов с камергером Длинного Меча. Краем глаза он увидел коренастого черно-белого пони и повернулся в изумлении и потрясении.

– Роджер?! – Гуго не верил собственным глазам.

Его сын ловко спрыгнул с пони и побежал к нему с радостным криком. Гуго схватил его, поднял на руки, и Роджер едва не задушил отца в объятиях.

– Дядя Длинный Меч сказал, что мы едем к тебе! – Голос Роджера звенел от возбуждения. Лицо мальчика было румяным и оживленным, темные волосы блестели, как у матери, и пахло от него травами и чистотой.

– Неужели? – с трудом вымолвил Гуго.

Мысль о том, что Роджер – заложник короля, стала для него неутихающей болью, особенно острой из-за чувства собственной вины. Увидев Роджера здесь, такого бойкого и полного жизни, Гуго едва не расплакался от радости, облегчения и угрызений совести.

– Что ты делаешь у дяди? – Он поставил Роджера на землю.

– Я его паж, – решительно ответил мальчик.

– В смысле, как ты оказался на его попечении? – Подняв взгляд, Гуго увидел, как Длинный Меч приближается к ним, знакомый зеленый плащ развевался за его плечами, солнце играло на оковке длинных ножен на бедре.

– Он приехал за мной, – объяснил Роджер.

– Смотрю, вы воссоединились. – Длинный Меч остановился в нескольких футах от Гуго и сложил руки на груди. – Как видите, он цел и невредим и полон жизни.

Гуго заметил новые морщинки, залегшие в уголках глаз и у рта Длинного Меча, и тени над обтянутыми кожей скулами, говорившие о недостатке сна.

– Несомненно, но мне хотелось бы знать, как он оказался под вашей опекой.

– А вы не знаете? – Темно-карие глаза Длинного Меча были настороженными и удивленными.

– Естественно, иначе бы не спрашивал, – коротко ответил Гуго.

Длинный Меч потер затылок.

– Это женщины договорились, – произнес он. – Ваша жена попросила мою забрать Роджера в наш дом и проследить, чтобы ему не причинили вреда. – Его губы искривились в горькой улыбке. – По крайней мере, ваша жена полагает, что мне можно доверить мальчика. Неудивительно, что она решила не спрашивать вас.

У Гуго перехватило дыхание от такого предательства.

– Махелт попросила вас забрать его?

– Она попросила Элу, когда ездила в Браденсток, и Эла согласилась и написала мне. А я согласился, потому что Эла – моя возлюбленная жена… и мой суверен. Моя верность принадлежит ей, и я сделаю все, о чем она ни попросит.

– Поскольку ваша верность больше не принадлежит вашему брату королю?

Длинный Меч смерил его тяжелым взглядом.

– Нет, – произнес он, – больше не принадлежит… и, полагаю, вам известно почему.

Все еще не оправившись от потрясения, что Махелт обратилась к Эле, не посоветовавшись с ним, Гуго только молча кивнул.

– Эла говорит, вы позаботились о ней в то время, и я благодарен. – Длинный Меч покраснел.

– Я сделал это не ради вас, а ради Элы.

– Я понимаю, но все равно благодарен вам.

– Благодарите, если хотите, но это лишнее, – отмахнулся Гуго. – Я же благодарен вам, что мой мальчик жив и здоров.

Глаза Длинного Меча блеснули.

– Итак, полагаю, мы заключили перемирие.

– Глупо было бы его не заключить, – сухо кивнул Гуго.

У всех на виду братья обнялись и поцеловали друг друга в знак мира, и хотя жест выглядел натянутым, он был искренним. Длинный Меч занялся своими делами, но прежде, чем уйти, взъерошил темные волосы Роджера.

– Ты славный парнишка, племянник, – заметил он. – Мне приятно твое общество. – (Роджер улыбнулся и отвесил ему безупречный поклон.) – Он очень быстро усвоил хорошие манеры, как только ему показали пример, – хохотнул Длинный Меч.

Гуго сощурился:

– Мой сын обладал хорошими манерами и до того, как попал к вам, но пришивать побрякушки к добротной одежде всегда было вам по душе.

Длинный Меч удивился и слегка обиделся:

– Я хотел его похвалить.

– О да, – выдохнул Гуго. – Не сомневаюсь.

Лондон, июль 1216 года

Махелт сидела подле Иды и держала ее за руку. Свекровь становилась все слабее. У Иды не было аппетита, и приходилось уговаривать ее поесть. Она много спала, а когда бодрствовала, часто витала в облаках. Отец Майкл и врач регулярно навещали ее, но врач заявил, что его искусство бессильно, и графиня Норфолк либо поправится милостью Господней, либо Он, в качестве величайшей милости, заберет ее к себе.

Сейчас Ида бодрствовала и сознавала, где находится. Глядя на открытые ставни, она с тоской прошептала:

– Я больше не увижу своего сына. Слишком поздно.

– Ну конечно увидите! – ответила Махелт с наигранной бодростью. – К осени вы вернетесь домой во Фрамлингем, помяните мое слово.

Ида покачала головой.

– Это неважно, – устало произнесла она. – Фрамлингем больше дом графа, чем мой. Я была счастлива поселиться с ним в том старом каменном доме, до того, как были воздвигнуты башни, и желала лишь одного – тихой жизни. О, в юности мне нравилось жить при дворе… Постоянные игры и танцы… Но прошло много лет с тех пор, как мой господин танцевал со мной… И с тех пор мы нанесли друг другу много ран.