Джил Грегори - Отважный герой, нежные поцелуи

Ранчо «Синяя даль», Вайоминг, 1867 год

Вся долина, насколько хватало взгляда, утопала в снегу. Крепкий бревенчатый дом, построенный среди деревьев, казался крошечным на склоне гор, покрытых сверкающим снегом. Ничто не двигалось, только легкий дымок вился над каминной трубой. Безлюдные просторы были объяты мертвой тишиной и покоем.

В одной из комнат дома, построенного собственными руками, служившей конторой, Риз Саммерз, наклонив голову, рассматривал троих мальчиков. Лампа ярко освещала их всех. Семилетний Ник, девятилетний Клинт и Уэйд, которому было одиннадцать, стояли в ряд, плечо к плечу, точно игрушечные солдатики. Они казались трогательно маленькими и беззащитными, но при этом все же по-братски сплоченными. Именно такими хотелось бы видеть сыновей Линку Баркли, их отцу, подумал Риз, вглядываясь в детские лица, на которых застыло выражение боли и неуверенности.

— Ребята, я должен кое-что вам сказать. — Голос его звучал сурово, но под этой суровостью скрывалась искренняя нежность. — Ваш отец был моим лучшим другом.

Старший из братьев, Уэйд, кивнул. На лицах остальных не дрогнул ни один мускул.

— Кроме того, ваш отец был храбрейшим человеком из всех, кого я знал. Он погиб, пытаясь спасти жизнь вашей матери, и я хочу, ребята, чтобы вы всегда об этом помнили. Помнили их обоих, как самых замечательных людей, когда-либо ходивших по нашей земле.

Все трое кивнули, но ни один не произнес ни слова. Поднялся ветер, стуча в окна крепкого квадратного дома ранчо «Синяя даль», огонь в очаге весело вспыхнул. Трое темноволосых мальчуганов, совсем недавно осиротевших, стиснув зубы, молча смотрели на старинного друга их отца.

Ник, младший, не сказал ни слова с тех пор, как они приехали на ранчо, но слушал и замечал все своими темными глазами с длинными ресницами. Клинт, средний, был точной копией отца, даже волосы его были того же оттенка темно-красного дерева. Лицо мальчика, несмотря на резкие черты, было красиво. Уэйд, старший, явно опекал братьев. Он унаследовал материнские волосы, черные как вороново крыло и, хотя выглядел еще совсем ребенком, уже был подтянут и худощав, обещая стать высоким и мускулистым, как покойный отец.

— Мы благодарны вам за то, что вы взяли нас к себе, мистер Саммерз, — сказал наконец Уэйд, делая шаг вперед и встретившись взглядом с проницательными карими глазами Саммерза.

Тот положил руку ему на плечо.

— Зови меня Ризом, сынок. Мальчик кивнул.

— Хорошо, Риз, — неуверенно сказал он.

Потом с гордостью, как заметил Риз, вскинул голову.

— Мы себя прокормим, — с достоинством сказал мальчик. Его руки были сжаты в кулаки. — Обещаю: мы никогда не будем для вас обузой.

— Это верно, — пискнул Клинт. — Я умею метать стога. И бросать лассо.

Маленький Ник, на глазах которого дилижанс наехал на родителей, задавив их насмерть, и кото-рый с того рокового дня не сказал ни слова, молча кивнул, хотя в его огромных глазах, устремленных на Риза Саммерза, читалось смешанное выражение удивления и надежды. Риз положил руки на плечи Уэйда и Ника, как бы обнимая их.

— Послушайте меня, ребятки. Вы никогда не станете мне в тягость. Я хочу, чтобы вы жили здесь. Поняли? Я не нанял вас в помощники. Вы… моя семья. Вот что я хотел вам сказать. — Он откашлялся. — Вы будете моей семьей, а я — вашей.

— А как же насчет вашей собственной семьи, мистер… э-э-э… Риз? — спросил Уэйд.

Риз перевел взгляд на фотографию в бронзовой рамке, стоявшую на каминной полке наискосок от письменного стола, несколько мгновений рассматривал ее, а потом снова взглянул на своих подопечных.

— Дело в том, — спокойно сказал он, — что я тоже потерял свою семью.

— Вот как? — спросил Клинт. Он вдруг повернулся и посмотрел на фотографию, на которой была изображена элегантно одетая женщина в обитом цветастой тканью кресле с подголовником с маленькой золотоволосой девочкой на коленях.

— А они тоже умерли, как наши мама с папой? — осмелился спросить Уэйд.

Риз покачал головой.

— Нет. — Голос Риза давал понять, как тяжело у него на сердце. — Они не умерли. Но все равно я потерял их.

Внезапно маленький Ник подался вперед и сунул свою крохотную ручку в большую мозолистую ладонь Риза.

Риз встретился с мальчуганом глазами, и в горле у него застрял комок. Он посмотрел на Клинта и Уэйда. Мальчики изо всех сил старались казаться сильными и не заплакать, но каждый из них по-настоящему страдал.

— Все будет хорошо, ребята, — медленно проговорил он, обведя дружелюбным взглядом всю троицу. — Теперь ранчо «Синяя даль» — ваш дом, так же, как и мой. Мы будем одной семьей, слышите? Настоящей семьей. Только немножко потерпите.

Риз не знал, поверили ли дети ему, но поклялся, что все будет так, как он сказал. Конечно, понадобится время, но все это осуществится — на этот раз он постарается создать крепкую семью.

Поздним вечером, когда мальчики улеглись спать в большой комнате, расположенной напротив комнаты Риза, он, потягивая виски, задумался над тем, что ему предстояло осуществить. А предстояло ему помочь своему старому другу, покончив с собственным мучительным одиночеством.

Медленно оживало в нем сердце. «Как хорошо, когда ты кому-то нужен», — подумал Риз. В доме на ранчо «Синяя даль» снова поселятся дети, зазвучат веселые голоса, шум и смех.

Наверное, когда здесь будет жить кто-то, кроме него, он наконец почувствует, что у него опять есть дом.

Он взял старую фотографию и с тоской всмотрелся в нее. Теперь у него будут сыновья, трое прекрасных сыновей. Но боль, с которой он всматривался в личико своей маленькой дочки, не стала от этого меньше. Ее отсутствие он ощущал как невосполнимую потерю.

Кэтлин… если бы только…

Риз закрыл глаза и предался воспоминаниям, постепенно в нем воспряла решимость. Как-нибудь он добьется, чтобы его дочь вернулась сюда, на ранчо «Синяя даль». Домой, где он ждал ее все эти годы.

— Ах, мисс Саммерз, запомните, что я сказала. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не влюбляйтесь в ковбоя.

Дилижанс, покачнувшись, резко остановился в центре маленького городка под названием Хоуп в штате Вайоминг. Тучная женщина в красновато-коричневом дорожном платье и в шляпе с перьями наклонилась вперед и кивнула с умудренным видом белокурой девушке, сидевшей напротив.

— Если вы влюбитесь, — вздохнула она, — он только разобьет вам сердце.

— Не беспокойтесь, миссис Каспер, — успокоила ее девушка. Расправив атласный бант на нарядной розовой шляпке и разгладив юбку цвета бледной лаванды, она заставила себя улыбнуться спутнице. Женщина эта говорила не останавливаясь с того момента, как села в дилижанс, повествуя в основном о своей племяннице в Канзасе, которой разбил сердце ковбой с хорошо подвешенным языком. Но хотя миссис Каспер и любила поболтать, она была доброй женщиной, а Кэтлин ценила доброту — в последнее время она видела ее очень мало.

— Обещаю вам, что обо мне не придется беспокоиться, — спокойно сказала девушка. — Нет никакой вероятности, что я полюблю кого бы то ни было.

«Никогда больше я не сделаю такой глупости», — твердо решила она.

Одного раза более чем достаточно.

Красивое лицо Алека Бэллентри всплыло у нее в памяти, и Кэтлин постаралась заглушить боль, сжавшую ей сердце. Ей не хотелось думать об этом, равно как и о том, что в ее ридикюле лежат всего лишь жалких двенадцать долларов и сорок семь центов — все деньги, которые еще у нее оставались, — а также и о многом другом, из-за чего ее жизнь так резко изменилась за последние несколько месяцев. Ей хотелось думать только о Бекки, ее маленькой сестренке, которой она, Кэтлин, необходима, и о том, что она должна сделать, чтобы их будущее было обеспечено.

При мысли о лежащей на ней ответственности у Кэтлин все внутри сжалось. Бледное личико одиннадцатилетней сестры, ее тревожные глаза не выходили у нее из головы. Она знала, что не имеет права потерпеть неудачу.

Девушка стала рассматривать панораму города, открывающуюся из окна дилижанса, пытаясь забыть о своей усталости, продолжительном путешествии и неведомом будущем. Теперь она здесь, в Хоупе, и всего через несколько часов доберется до отцовского ранчо.

Ранчо «Синяя даль». Смысл жизни Риза Саммерза. Городок был небольшим, но оживленным. По тротуарам со смехом бегали дети, мужчины в ковбойских штанах и сапогах со шпорами разъезжали верхом по мостовой, женщины в шляпках и ярких ситцевых платьях в клетку или полоску сновали из лавки в лавку. Повсюду, куда ни посмотри, двигались повозки, экипажи и лошади. Из открытых дверей салуна раздавались звуки расстроенного фортепиано и низкий хриплый смех.

Визгливый голос миссис Каспер перекрыл все остальные звуки:

— М-м-м, возьмите, к примеру, вон того. Ну разве не хорош собой этот парень? Именно таких и нужно обходить стороной, милочка. Запомните мои слова.

Кэтлин заметила его еще до того, как миссис Каспер открыла рот. На мгновение у нее перехватило дыхание. Перед «Торговым заведением Хикса», прислонившись к перилам лестницы, стоял темноволосый человек и смотрел на дилижанс. Большими пальцами он зацепился за карманы брюк, на поясе, обхватывающем его стройные бедра, висели два шестизарядных револьвера. Выражение «хорош собой» не совсем ему подходило. Сильный, великолепный, пугающий — вот какие определения были бы здесь уместны, мелькнуло в голове у Кэтлин.

Ростом значительно выше шести футов, он был широк в плечах и мускулист. Черты его сильно загорелого лица были немного резкими, ярко-синие глаза смотрели на окружающих уверенно и слегка презрительно.

Наверное, он охотник, подумала Кэтлин. В этом человеке было что-то опасное, но эта опасность исходила от его внешности и манеры держаться едва ощутимо.