Патриция Хэган - Отважное сердце

В изумительном костюме из темно-синего бархата, мужчина был просто великолепен. Никогда еще он не казался Джули таким прекрасным. Густые пряди кофейных волос обрамляли его красивое сильное лицо, а устремленный на нее взгляд темных глаз красноречивее всех слов говорил о его чувствах.

Он встал рядом с ней, твердо взял ее за руку, и они повернулись к священнику, который торжественно приступил к обряду бракосочетания.

Джули выходила замуж за Дерека. Наконец-то сбывалась ее давняя мечта, наконец-то можно было навсегда отбросить все терзания, все сомнения. Любовь до самой смерти, навеки вместе – все это становилось явью.

Внезапно откуда-то сзади раздался слабый крик – такой печальный, такой тоскливый! Джули хотела повернуться, чтобы посмотреть, что же это такое, но не могла пошевелиться – какая-то неведомая сила удерживала ее. Она попыталась сбросить незримые оковы – шею пронзила острая боль. Затем что-то заставило ее повернуть голову вверх, от розовой дымки к плывущим в вышине золотым облакам. Она увидела окруженное неземным сиянием лицо Терезы, ее милую улыбку. Вдруг что-то коснулось лица Джули, что-то бесконечно мягкое и легкое. Она подняла руку, и на ее раскрытую ладонь упал розовый лепесток, затем желтый, потом голубой, потом белый… Внезапно лепестки повалили густо, начался просто снегопад из цветов, они засыпали ступни Джули, добрались до колен, затем до пояса. Она увидела, что Дерек тоже просто утопает в лепестках.

– Мои цветы! – закричала Тереза. – Отдайте мои цветы!

Лепестки превратились вдруг в слезы, а улыбка Терезы – в ужасную гримасу.

– Мой ребенок! Отдайте мне моего ребенка! – кричала она.

Дерек исчез, оставив Джули наедине с этим доселе милым лицом, которое вдруг превратилось в настоящий кошмар. Слезы снова стали лепестками, теперь уже они падали густой плотной пеленой, ворох лепестков добрался до лица Джули, они забивались ей в рот, ноздри, ей стало трудно дышать. Джули напрягла все свои силы и попыталась убежать. Убежать к Дереку. Но не могла сдвинуться с места…

Со сдавленным криком Джули проснулась. То, что начиналось как чудесный сон, окончилось кошмаром.

Джули села и рассеяно уставилась в темноту. Что-то было не так. Случилось что-то ужасное.

Она с трудом поднялась, нащупала во тьме одежду и, спотыкаясь о наставленные кругом ящики, пробралась к выходу из фургона. Небо на востоке уже заалело, возвещая о приближении нового дня, но сердце подсказывало Джули, что этот день может оказаться совсем не радостным.

Джули опустилась у фургона на корточки, шепотом повторяя имя Майлза. Ответа не было. Она протянула руки, пытаясь нащупать его во тьме. Но под фургоном его не было.

Джули побежала к хозяйственному фургону. Но и он был пуст. Тогда она вспомнила: когда заканчивалась вахта Дерека, он иногда не возвращался в фургон, а спал где-нибудь на холме. Джули бросилась бежать, выкрикивая его имя и нимало не заботясь о том, что она может разбудить остальных.

Дерек, привыкший просыпаться от малейшего шума, услышав ее голос, вскочил и побежал ей навстречу. Они встретились на полпути к холму. Джули торопливо ему все объяснила.

– Ты должен догнать его!

Дерек задумчиво запустил пятерню в свои всклокоченные волосы, пытаясь вспомнить что-то существенное. Вдруг его словно ударило.

– А где же, черт возьми, Томас? – воскликнул он и твердой поступью направился к лагерю. Джули поспешила за ним.

Дерек подбежал к фургону Юджина Крума, где обитала Элиза Тэтчер с тех пор, как продала собственный фургон. Одно быстрое движение, и он уже оказался внутри, совершенно не обращая внимания на испуганные крики Юджина, его жены и двух малолетних дочерей. Как он и предполагал, тюфяк Элизы был пуст.

– Томас! – Рев Дерека разорвал предрассветную тишину, но почти тут же сменился глухим яростным рыком, так как из-под фургона Крума мгновенно появился сам Томас. Джули заметила Элизу, которая попыталась отползти в сторону и спрятаться. Ее распущенные волосы были спутаны и растрепаны.

На ошеломленное лицо Томаса обрушился кулак. Он упал. Дерек нагнулся, схватил его за горло и дернул так, что Томас чуть не задохнулся.

– Ты, сукин сын! Ты же должен дежурить! – бушевал Дерек. – Ты покинул пост! Я убью тебя!

Он замахнулся снова, но Джули решительно вклинилась между ними.

– Дерек, перестань! На это нет времени! Ты должен догнать Майлза, пока он не ушел слишком далеко.

Дерек отпустил Томаса, который тут же согнулся, кашляя и хватаясь за горло.

– Майлз ушел? – с трудом прохрипел он, глядя на Джули и не смея посмотреть в глаза Дереку.

– Если бы ты был на посту, ты бы услышал, как он уезжает, – прорычал Дерек. – Ты бы мог его остановить!

– Дерек, пожалуйста! – в отчаянии повторила Джули. – Не трать время на обвинения.

Сумев наконец кое-как одеться, Элиза выбралась из-под фургона.

– Право же, капитан, – вызывающе сказала она, – я думаю, вы не имеете права упрекать кого-либо в том, чем сами частенько занимаетесь. Я могу напомнить несколько случаев, когда искали вас… и долго не могли найти. – Она ненавидяще взглянула на Джули.

– Тогда я не был на посту, – заметил Дерек, – и, кстати, мы вполне можем обойтись и без вашего вмешательства, Элиза.

– Я поеду за ним, – быстро предложил Томас. – Я найду его, Арнхардт. Клянусь, я найду!..

– Лучше не клянись, а делай, – пробурчал Дерек и повернулся, чтобы уйти. – Я один осмотрю этот чертов перевал. А ты без него лучше не возвращайся.

– Я поеду с тобой, – воскликнула Джули и бросилась было одеваться, но Дерек успел схватить ее.

– Ты никуда не поедешь!

– Он мой брат! – закричала Джули, не отступив перед его свирепым взглядом. – Ты не сможешь остановить меня!

– Смогу, Джули, – ледяным тоном ответил Дерек. – Это моя работа. Ты не уедешь из лагеря. У меня и так достаточно неприятностей. – Он повернулся и пошел за лошадью.

Джули тоже собралась было уйти, но Элиза грубо схватила ее за плечо.

– Не смей на меня так смотреть, Джули Маршалл. Я занималась тем же самым, чем и ты. А ты, верно, знаешь, как это приятно, – добавила она надменно.

– Я бы не думала, Элиза, что это замечательно, – не задумываясь парировала Джули, – если бы была замужем. Я бы считала это постыдным… и тебе тоже следует об этом задуматься.

Она повернулась и ушла, жалея о том, что вообще ввязалась в эту перепалку. Тогда Элиза закричала ей вслед:

– Ты пожалеешь о том, что сказала, Джули! Ты еще заплатишь за это!

Она не остановилась и сделала вид, что ничего не слышит.

Сотрясаясь на выбоинах разбитой дороги, фургоны медленно двигались по выжженной солнцем прерии. В безоблачном небе – ни ветерка. По мере приближения к ущелью напряжение, витавшее в воздухе, все больше сковывало каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка, достаточного взрослого для того, чтобы осознавать всю грозящую им опасность.

Дерек целый день рыскал среди камней и расселин и не обнаружил никаких признаков индейцев, но это вовсе не означало, что можно расслабиться. Индейцы знали местность гораздо лучше, и если им хотелось остаться незамеченными, они без труда могли это проделать.

Томас Кэрриган до сих пор не вернулся. Когда переселенцы тронулись в путь, он отсутствовал уже более суток.

Джули сама управляла фургоном, и даже через толстые перчатки грубая кожа, из которой были сделаны вожжи, обжигала ей ладони. Дереку это не нравилось, но все мужчины были заняты, и Джули пришлось взять в руки вожжи.

Прежде чем отправиться в путь, они с Дереком немного повздорили.

– Неужели мы поедем, не дождавшись Томаса и Майлза? – возмутилась Джули.

Терпение Дерека лопнуло.

– Я уже объяснял тебе, да и всем прочим тоже, что мы не можем ждать. Наших припасов едва хватит до Таксона. Томас знает дорогу. Они должны догнать нас. В любом случае, Джули, выбора нет. – Он не стал упоминать о том, что Майлз мог уехать гораздо дальше, чем они предполагали.

Впереди черным провалом замаячил вход в ущелье. Вскоре оказалось, что и сам перевал выглядит достаточно мрачно. Даже если бы люди позабыли о том, что где-то там могут скрываться индейцы, они все равно были бы напуганы. По узкому проходу между отвесно вздымающимися каменными утесами скользили смутные тени. Среди обломков скал и нагромождений валунов кое-где пробивался хилый кустарник. Безумные завывания бьющегося о каменные стены ветра эхом разносились по ущелью, словно плач чьих-то не нашедших покоя душ.

Первый фургон вкатился в ущелье и скрылся из виду. Второй, которым правила жена Джаспера Дженкинса Эзма, последовал за ним. Джули была третьей. Но, не успев еще въехать в ущелье, она резко осадила лошадей: дорога впереди была завалена камнями.

– Мне не нравится запах.

Джули тут же повернулась и уставилась на Сюджин.

– Мне не нравится запах, – спокойно повторила та. – Пахнет… смертью.

Джули вздрогнула.

– Сюджин, пожалуйста. Нам еще ехать через этот перевал почти целый день. Он и так выглядит жутко – не стоит говорить, что здесь живут привидения.

Они осторожно двинулись вперед. Лошади и волы медленно брели по петляющему, продуваемому ветрами узкому коридору между высоких каменных стен. Единственным звуком, нарушавшим повисшую тишину, были заунывные завывания ветра.

Переселенцы не остановились на ленч, даже не напоили животных. Все это может подождать до того момента, как они закончат переход через ущелье и снова окажутся на равнине.

Время тянулось медленно. На ладонях у Джули образовались волдыри, и каждый раз, когда приходилось натягивать вожжи, она вздрагивала от боли.

Где-то около полудня ее навестил Дерек, и какое-то время они ехали рядом. За все время их знакомства она только раз видела его таким мрачным и сосредоточенным – когда «Ариана» прорывалась через блокаду янки около Уилмингтона. Лицо его было сурово и непроницаемо, челюсти крепко сжаты, глаза прищурены, весь он направлен на то, чтобы услышать, увидеть, ощутить малейший намек на какую бы то ни было опасность. Джули понимала, что сейчас он нуждается в Томасе как никогда, хотела посочувствовать ему, но вовремя подавила в себе этот порыв.