Не понимаю, что происходит, но бежать некуда, поэтому я так и остаюсь стоять на месте, прижимаясь к двери.

Взяв в руки полотенце, Джез кидает его мне и сухо произносит:

– Вытри рот, пока не залила кровью весь дом.

Я слушаюсь его. Исподтишка наблюдаю за ним и думаю о том, как легко он обвел вокруг пальца собственного брата. Блейн сейчас едет к маме, если уже не приехал, обдумывая варианты мести. Крепко сжимая руль, он даже не подозревает, как сильно нужен мне здесь.

По крайней мере, во мне еще теплится надежда, что ребята, неизвестно куда пропавшие, вернутся с минуты на минуту. Даже думать не хочу, что вновь пострадаю или, не дай бог, погибну от рук этого ублюдка.

– Как дела? – спрашивает Джез, и я моментально вспоминаю нашу первую встречу.

– Зачем ты здесь? – тихо задаю я встречный вопрос.

Джез делает еще один глоток, отставляет банку и поднимается. Я напрягаюсь, защитная реакция сразу же пробуждается. Отходя от двери, я наблюдаю за его движениями. Он шагает ровно и уверенно, голова немного наклонена вбок, глаза не отрываются от моих.

Приблизившись вплотную, Джез хватает меня за подбородок и наклоняется к моим губам, опаляя их горячим дыханием. Он прикрывает глаза и шумно втягивает воздух.

Слышится смешок, а после его голос гипнотизирует меня сладким шепотом:

– От тебя пахнет мужчиной. Ты пользовалась его причиндалами?

Я молчу, не решаясь ответить. Но вдруг его рука оставляет мой подбородок и хватает прядь моих волос, дергая их так, чтобы моя голова запрокинулась. Я выдавливаю одно слово:

– Да.

Только после этого Джез отпускает меня и отходит, снова садится на стул и пьет энергетик.

Зачем он тянет время? Почему сразу не сделает то, что запланировал? Чего-то выжидает? Я и рада этому, потому что жду ребят, и волнуюсь, потому что не знаю, когда психопат сделает следующий шаг.

Продолжаю стоять и смотреть на него. Подняв на меня взгляд, Джез кивает на стул рядом со своим, и я быстро направляюсь к нему. Нужно выполнять каждое его указание, не злить его и не кидаться на него с кухонной утварью.

Я собираюсь сесть, как вдруг Джез грубо хватает меня за руку и резким движением усаживает на свои колени. Я ахаю и сначала сопротивляюсь. Успокаиваюсь, когда получаю смачную пощечину. Тяжело дыша, наблюдаю за тем, как он одной рукой крепко обхватывает мою талию, а второй задирает шорты на одной ноге. Он любуется следами от лезвия и, кажется, наслаждается тем, что я стараюсь не трястись от страха из-за его прикосновений.

– Очень красиво, – говорит он будто сам себе, проводя по рубцам пальцем. – У меня никогда не получалось так прекрасно изуродовать красоту женского тела. Кстати, хочешь расскажу тебе кое-что из своей жизни?

– Хочу, – не задумываясь, выпаливаю я, надеясь, что история растянется хотя бы минут на пятнадцать-двадцать.

Добраться бы до домашнего телефона и позвонить в полицию!

– Но то, что я тебе сейчас расскажу, моя самая большая тайна, и я очень надеюсь, что ты никому о ней не проболтаешься, – дождавшись моего кивка, Джез начинает открывать завесу прошлого.

– До того, как сесть за решетку, я любил девушек и даже женщин. Им, как и мне, было абсолютно плевать на возраст. Мы любили развлекаться по ночам, но они почему-то убегали от меня сразу же, как только я просил их отдать мне кусочек кожи. В тот момент я начитался Шекспира, а именно «Венецианского купца», и именно это вдохновило меня на идею иметь кусочек плоти. – Джез хмурится так, как будто не понимает, что предлагал этим девушкам самое настоящее сумасшествие. Только не менее больная, чем он, согласится на это. – Было много отказов, но я не отступался от своей задумки. Я начал раздумывать о плоти, как об оплате ночного веселья, и однажды вырезал кусочек кожи у одной девушки. Совсем немножко. Но она визжала так, словно я ее убивал! Вскоре мне начали надоедать их крики, поэтому я заменил вырезание на рисование. Вот с этого все и началось. Приглашая женщин в подвал, в котором я обустроил комнату порока, накачивал их наркотой, поэтому им было плевать, что делают с их телами.

Джез прерывается, чтобы глотнуть энергетика.

– Мама и папа не знали о том, что я творю. Мои пристрастия оставались в секрете, и о них до сих пор никто не знает. Я перерос прежнее увлечение, но при виде твоего тела мне в голову пришла прекрасная идея. Твоя кожа, Хейли, – он останавливается и проводит рукой по моей ноге очень невинно, легко, – она безупречна.

Он снова отвлекается, делает несколько глотков, а затем отставляет банку и поднимает на меня взгляд. Джез внимательно рассматривает мое лицо, после чего подается вперед, ближе к моим губам. Я инстинктивно отодвигаюсь и слышу его хрипловатый смех.

– Не беспокойся, я не собираюсь тебя целовать или насиловать. Меня такие вещи не привлекают.

– Тогда что тебе нужно? – надломленным голосом спрашиваю я, продолжая смотреть за его плечо.

Дыхание Джеза обжигает мою шею, а затем он прикасается к ней губами. Как же я хочу, чтобы поскорее кто-нибудь вернулся. Джез пугает меня сильнее, чем в нашу первую встречу, потому что тогда он сразу приступил к мучениям, а сейчас чего-то выжидает.

– Отомстить брату, – шепчет он мне на ухо, после чего сталкивает со своих колен, и я падаю на кухонный пол, больно ударяясь об стену плечом.

Джез поднимается и пинает стул, на котором сидел секунду назад. Он нависает надо мной и злобно выплевывает каждое слово:

– Я даю тебе пять минут на то, чтобы спрятаться. Но учти, Хейли, запирать двери в комнатах бесполезно, у меня есть все ключи.

Я срываюсь с места, когда он еще не успевает договорить последнее слово. На втором этаже нет телефона, он в гостиной, но там прятаться негде, а значит, я просто загоню себя в ловушку.

Несясь по коридору, я отсчитываю время вслух и открываю каждую дверь, проверяя окна. Как назло, ни одно не открывается. Заставляю себя не плакать, залетая в спальню Кая. Здесь много вещей и мебели, среди которых можно спрятаться. Комната одна из последних, а это значит, что, если Джез будет проверять их по порядку, то ему потребуется минут пятнадцать, чтобы дойти сюда.

Я выбираю шкаф, в котором висит побольше одежды, и залезаю в него. Закрыв дверцы, сажусь и стараюсь прикрыть себя длинными вещами.

Тишина и духота окутывают темное пространство, лишь мое сопение иногда наполняет шкаф хоть какими-то звуками. Я прижимаю ладонь ко рту и жду. В этой ситуации остается только ждать.

Ничего не слышно. Ни шагов, ни безумного свиста, ничего. Дом будто вымер, и Джеза словно не существует. Как будто я здесь одна, в безопасности, окруженная лишь липким воздухом.

Что теперь делать? Ждать парней до последнего – вот что остается. Какая же я глупая! Ведь, выходя из комнаты Блейна, могла же выдернуть ключи! Если бы я додумалась это сделать, то попыталась бы выбраться из дома, пока Джез проверяет спальни. Один из последних шансов на спасение упущен, я не рискну выбежать за ключами без какой-либо защиты.

Может, у Кая где-нибудь завалялся пистолет? Или какое-нибудь еще оружие? Обыскивать комнату тихо не получится, такой вариант тоже отпадает. Я сцепляю пальцы и прижимаю их к губам. Как же хочу, чтобы сейчас прямо из воздуха появился Блейн и спас меня от страшного зверя.

– Хейли! – по дому разносится крик Джеза, отчего я вздрагиваю и замираю. – Где же ты? В какую дырку спряталась?

Я снова прикладываю ладонь ко рту, подавляя рыдания. Нельзя плакать, я ведь слезинки не уронила, пока он мучил меня в нашу первую встречу. Из меня вырывается всхлип, и я прижимаю вторую ладонь. Губы болят из-за того, что я сильно давлю на них вспотевшими руками.

Раздается грохот, сразу же за ним следуют отборные маты на английском и корейском. Джез на что-то наткнулся или злится, что не может меня найти?

Сильнее вжимаюсь в стену шкафа. Был бы здесь вход в Нарнию, я бы обязательно им воспользовалась и спряталась где-нибудь там, и Джезу бы не удалось до меня добраться. Но реальность другая, и Нарнии не существует. Обычный шкаф – темный, душный, маленький, но глубокий. И мне остается лишь сидеть на жестком дереве, из-за которого начинают болеть ноги, и ждать, когда все закончится.

Начинаю думать о маме. Если Джез переступит черту и убьет меня, что будет с мамой? Очевидно же, что она окончательно сойдет с ума, а возможно, и вовсе покончит с собой. Только из-за нее я даю себе клятву выжить. Обещаю вытерпеть все, что сделает со мной Джез. Интуиция подсказывает, что как только Блейн не найдет брата у матери, сразу же вернется сюда. Он спасет меня, главное, дождаться.

Раздается еще один грохот, но на этот раз звук более отчетливый. Похоже, что в дверь ударили ногой, и она со всего маха впечаталась в стену. Радует, что шум был отдаленный, хоть немножко успокаивает. Джез еще сюда не добрался.

Я поудобнее усаживаюсь, так как кости начинают ныть, и тут же замираю. Глаза изучают темноту, мне не нужно зеркало, чтобы понять, какой ужас отражается сейчас в них.

Джез в комнате Кая, и его тяжелые шаги эхом разносятся по всему пространству, режут уши своим острым звуком.

Если он не найдет меня здесь, то остается еще комната Ника, и, быть может, я успею перебежать в другую спальню и спрятаться в ней. Запутав Джеза таким образом, решу, как добраться до выхода из дома.

Спустя минуту двери шкафа открываются, и рука Джеза шарит по вещам. Стараюсь не завизжать и сидеть, не двигаясь и не дыша. Одежда висит плотно, дотягивается до пола, поэтому есть шанс, что он не заметит меня.

Так и случается, Джез захлопывает шкаф. Когда раздается стук двери, я расслабленно выдыхаю. После этого, буквально через секунду, слышится шум из соседней комнаты. Помолившись и сделав несколько глубоких вдохов, как можно тише вылезаю и выхожу из спальни. Моих шагов почти не слышно, потому что обуви на мне нет.