Сабина Рейн - Оттенки моего безумия

Сейчас идет последняя лекция. Я хочу, чтобы она закончилась как можно быстрее, потому что взгляд Зака, который тот слишком часто бросает в мою сторону, выводит из себя. Всеми силами стараюсь сидеть ровно и не обращать на него внимания.

Мне бы очень хотелось, чтобы они с Рамоной полностью исчезли из моей жизни. Чтобы они не были моими однокурсниками. Я никогда не думала, что буду мечтать о подобном. Но даже самая крепкая дружба может закончиться в одну секунду. Почему бы им вовсе не забыть о моем существовании? Зачем продолжать меня гнобить? Я их давно отпустила. По крайней мере, пытаюсь сделать вид, что забыла о прошлом. Мне никогда не понять бывших приятелей. Зака и Рамону словно подменили. Напротив меня сидят совершенно незнакомые люди.

Я подскакиваю за секунду до звонка. Скинув вещи в рюкзак, закидываю его на плечо и несусь к выходу из аудитории, отталкивая всех, кто попадается на пути. Однако далеко убежать не получается. Как только я оказываюсь у дверного проема, меня окликает голос профессора. Повернувшись к ней, поднимаю бровь в немом вопросе.

– Мисс Фейз, вы не могли бы задержаться? Мне необходимо с вами немного поговорить. Уверяю, что не задержу вас надолго.

Я нехотя продвигаюсь к столу преподавателя, и, когда бывшие лучшие друзья толкают меня плечами с обеих сторон, я с грохотом падаю. Зак и Рамона ретируются прежде, чем миссис Джексон успевает им что-то сказать. Некоторые из однокурсников тихо посмеиваются, проходя мимо, и никто не пытается мне помочь.

Я поднимаюсь и сначала делаю вид, что отряхиваю пыль с одежды, и только потом подхожу к профессору, и мы обе ждем, когда кабинет опустеет.

Как только остаемся одни, женщина смотрит на меня поверх очков и серьезным, однако дружелюбным тоном интересуется:

– Что происходит, Хейли?

– Что вы имеет в виду? – не понимаю я и напрягаюсь, осознавая, что разговор будет вовсе не о учебе.

– Ты всегда заходила в этот кабинет с Заком и Рамоной. С самого начала вы обменивались улыбками во время лекций, из-за чего я часто вас ругала. Что теперь? Почему вы относитесь друг к другу как враги? Ты же знаешь, что я психолог, и не могла не заметить это, особенно если учесть то, как они сбили тебя с ног прямо перед моими глазами.

– Может, мы решили отдохнуть друг от друга, – отвечаю я.

Мои слова звучат бредово, ведь в дружбе не бывает перерывов, но это лучше, чем рявкнуть, что это не ее дело и мы сами разберемся в своих проблемах.

– Ты можешь мне все рассказать, дорогая, – говорит миссис Джексон, и мне не нравится, как резко изменился ее тон. Для пущей эффектности она протягивает руку и кладет ее поверх моей. – Обещаю, что о нашем разговоре никто не узнает.

– Но у меня все в порядке, – вру я без зазрения совести.

– Я не слепая, Хейли.

– Миссис Джексон, я говорю правду. Друзья приходят и уходят, так случилось и сейчас.

– Обещай мне, что не дашь себя в обиду, – требовательно произносит она.

Если я хочу поскорее свалить отсюда, то надо сказать то, что миссис Джексон хочется услышать. Посмотрев ей в глаза, выпаливаю на одном дыхании:

– Обещаю.

И она меня отпускает. Ее взгляд прожигает мою спину до тех пор, пока я не покидаю аудиторию.

Порой я сам не понимаю, что, черт возьми, творю. Мои поступки не подлежат никакому оправданию. Сегодня я превзошел сам себя. Видя, что Хейли смотрит на меня, я продолжил целовать ту девушку. Это все из-за Деза. Он заставил меня выпустить пар, потому что не на шутку взбесился, когда не увидел Хейли в комнате Ника сегодня утром.

Я готов был биться головой об стену. Меня трясло от страха, потому что в голове крутились самые худшие мысли. Я думал, что к ее исчезновению причастен Джез, поэтому обыскал комнату и увидел, что пропали вещи и чемодан. Хейли просто свалила. Без угрызений совести. Где были ее мозги в тот момент? Неужели она не понимала, что из-за ее побега я поставлю весь дом на уши. И никто даже не подозревал, что дело не в моей неуравновешенности, а в моем чокнутом братце.

Если бы не Дез, я бы сорвался. Не найдя одежды Хейли, я чуть не начал рвать и метать. Меня бесило абсолютно все, и я совершенно не знаю, как мне удалось не сорваться и не поехать в ту долбаную квартиру. С радостью бы отчитал глупую девчонку, прочитал бы ей кучу лекций. Никогда не встречал таких людей, как она. Ее безрассудность не знает границ! Иногда мне очень хочется подарить ей новые мозги, потому что понятия не имею, как вдолбить в ее старые слово «безопасность».

Когда Хейли выглянула из-за угла и застала нас с Дезом, безумное желание побежать к ней овладело каждой клеточкой моего тела. Но вместо этого я причинил нам обоим боль. Целовать студентку при виде той, чьи губы я хочу ощущать на своих целую вечность, – самое ужасное, что вообще может быть в этом мире. Я готов броситься под поезд.

Естественно, дальше поцелуев и легких ласк не зашло. Мне было противно прикасаться к блондинке, которую, кажется, звали Кэрри. Ее кожа казалась грубой, а губы – сухими. До встречи с Хейли я не обращал внимания на это. Но после… казалось, что я будто целую труп. Деза же ничего не смущало. Он целовал ее с большим энтузиазмом и бродил руками по ее телу, не думая ни о чем. Если бы он заметил Фейз, почувствовал бы то же, что и я?

Случившееся в коридоре – огромная ошибка. Я дурак. Безмозглый дурак, который тоже нуждается в покупке новых мозгов. И сейчас, сидя на лекции, я сжимаю ручку так, что слышится хруст. Нужно сосредоточиться на учебе, несмотря на все проблемы, но ничего не получается. Мысли гуляют далеко за пределами аудитории. Не дай бог вылететь из университета на последнем курсе. Я опозорю маму, ведь она надеется на меня и мое будущее, я должен стараться ради нее.

Подняв голову, я смотрю на профессора, который что-то объясняет. Но ничего не слышу. Не могу собраться. Досчитав до десяти, я успокаиваюсь. Слова мистера Линдона просачиваются в мозг. Он просит переписать небольшой текст с доски, однако сломанная ручка не слушается меня, и я начинаю психовать. Я прошу у Деза запасную и быстро все записываю.

Концентрируюсь на тексте, не думаю больше ни о чем. Вывожу буквы так же тщательно, как делал это, только придя в школу. Тогда я старался для родителей и пытался быть лучше Джеза. Он был отличником, одним из лучших учеников престижной нью-йоркской школы. Я тоже жаждал быть лучшим, но некоторое время родители замечали только его успехи. До тех пор, пока он не покатился по наклонной. У Джеза рано проявились проблемы с психикой.

Тогда родители и обратили на меня внимание. Нет, они меня любили и все такое, просто не проявляли особого интереса к моим успехам в школе. А когда мама осталась одна, Джезу уже нельзя было помочь, и ей ничего не оставалось, как оберегать меня, чтобы я не повторил его участь. Когда старшего сына посадили, она сама чуть не сошла с ума. Никто не думал, что Джез станет еще и преступником. С ним и так бед было немало, а тут еще и это.

В тот переломный момент мы с мамой поменялись местами, и заботиться о ней пришлось мне. Из-за Джеза мое детство и подростковый период прошли не как у всех. Я редко гулял с друзьями, не дружил с девочками, как делали это мои ровесники. Тогда я не курил и не пил. А уж поверьте, искушений было полно, как, в принципе, и у многих юношей. Я ненавидел брата за то, что он отнял у меня лучшие годы жизни.

Сейчас же я позволяю себе многое. Когда наступила университетская пора, мама уже более-менее поправилась, и я смог уделить время себе. Эти несколько лет без Джеза были прекрасны, поэтому я хочу, чтобы мой безумный брат исчез. Хочу вдохнуть полной грудью, не чувствуя удушающего запаха проблем. Хочу быть счастливым.

Как только раздается звонок, я поднимаюсь, складываю тетради и жду, когда соберется Дез. После того как я оттолкнул Кэрри, он со мной не разговаривал. Я знаю, что друг недоволен моим поступком. Он пытался отвлечь меня от мыслей о Хейли. Но и тут я его подвел – не дал развлечься ни себе, ни ему. Сейчас Дез напряжен так же сильно, как я.

Я не решаюсь заговорить с ним, пусть он немного успокоится. Мы молча ходим из кабинета в кабинет на протяжении всего учебного времени. На лекциях мы не шутим, как обычно, не издеваемся над преподавателями. Мы словно две темно-серые тучи, которые держат все в себе. Мне не нравится такой расклад, я скучаю по прошлому, когда нам было максимально комфортно в компании друг друга. Но ничего поделать не могу. Хейли все перевернула вверх дном. Не знаю, сколько раз я уже об этом упоминал. Может, все-таки хорошо, что она ушла из братства по-тихому? Сейчас немного помучаюсь и остыну, а потом все постепенно встанет на свои места. Было бы куда проще, если бы перед всеми нами не маячил сам дьявол, а по совместительству и мой брат. 

Вечером, когда на город уже опустились сумерки, ко мне в спальню без стука заходит Ник. Он медленно подходит к подоконнику, достает сигарету из пачки, лежащей недалеко от пепельницы, и закуривает. Молчание. В последние два дня Ник стал частым гостем в моей комнате. Хотя обычно он никогда не беспокоит по пустякам.

И он действительно начинает не самый приятный разговор. Как бы мне ни не хотелось говорить на поднятую им тему, придется себя перебороть. Я – закоренелый врун, но слишком многим обязан друзьям.

– Итак, сегодня ты поступил как настоящий сукин сын, – говорит Ник, выдыхая густой дым в открытое окно.

Вдалеке раздаются раскаты грома, небо прорезают ослепительные молнии. По крыше колотит мелкий дождь, набирающий силу.

– Да, именно так, – отвечаю я, понимая, что сегодня не только Хейли видела меня с той девушкой.