– Что-то ты тихая сегодня.

Первая мысль чуть не прошелестела в ответ: «Просто мне хорошо с тобой». Вовремя остановила себя, захлопнула рот. Спасительная кружка с кофе еще на столе, можно сделать вид, что напала неутолимая жажда. Но Саша если задал вопрос, то ответа обязательно дождется. Стоит, облокотившись на стол обеими руками, ждет, даже тряпку в раковину не отнес.

– Я всегда такая, ты меня плохо знаешь. – Как видно, не того ответа ждал, поднял одну бровь, молча вернулся к раковине.

В присутствии симпатичного мужчины на порядочную девушку нападает приступ глупости. А если при этом он занят физической работой, то недалеко и до идиотизма различной степени тяжести. Наташа поймала себя на том, что пытается отхлебнуть кофе из пустой кружки, все, приехали! Приступ случился, и Саша – в растянутой майке и шортах с мокрыми разводами после уборки – этому виной.

С возрастом пришлось смириться с тем, что на смену худым юношам со взором горящим в постель стали заходить мужички-здоровячки, с пузиком и умилительными складочками на спине. Есть в этом что-то немного грустное. Стала замечать, что на улицах города стало меньше красивых людей, чем десять-пятнадцать лет назад. Потом догадалась, что по-прежнему в большей степени обращает внимание на ровесников. Собственно, как и должно быть, а вот тут и кроется разгадка. В молодые годы привлекательная внешность и хорошая физическая форма – даны от природы. А с годами остается немногое, что удалось сохранить. Дальнейшие наблюдения и вовсе привели к неутешительным выводам: мужчины, в основном глубоко за тридцать, вообще не считают нужным что-нибудь делать с землистым обрюзгшим лицом, не стремятся расправить плечи, втянуть живот. Да и о прическе не заботятся больше, чем требует голова, стриженная ежиком. Есть отдельные экземпляры, которые, несмотря на глубокие залысины, предпочитают по моде девяностых собирать редеющие волосы в хвост, жизнерадостно по-поросячьи завивающий на конце.

Саша или принадлежал к тем, кто с годами только становится лучше, или все-таки следил за собой. Слегка оплывшая талия совсем не напоминала «пивной» животик Бориса. Наташа ругнулась про себя нехорошим словом за то, что посмела сделать совсем неподходящее и неуместное сравнение. Не в свою пользу. Однако.

В кармане шорт закурлыкал айфон. Саша закрыл воду, махнул нетерпеливо:

– Помогай, руки мокрые.

Наташа торопливо засунула руку в карман – все равно, что нырнула с вышки в бассейн с холодной водой. Звонил какой-то Дэн, будь неладен. Всплыло в памяти: говорил, друга так зовут. Приложила телефон к Сашиному уху, все внимание сконцентрировала на том, чтобы не уронить. Чтобы лучше слышать, руку с телефоном еще покрепче прижал плечом так, что голова легла ей на ладонь. Сердце у Наташи билось набатом, прикосновение к небритой щеке вызвало совсем не «тургеневские» романтические ощущения. Наверное, покраснели даже пятки. Саша смотрел, практически не отрываясь, в глаза, хотя сам весь ушел в разговор. Наташа не понимала о чем речь: занимало не содержание беседы, а сам участник. Всего в сантиметрах десяти, лицом к лицу. Дыхание легко скользило по Наташиному лицу, так захотелось поцеловать, что заломило губы. Украдкой вдохнула поглубже запах тела: пряный, как базилик, разогретый на солнце, солоноватый и горячий. Отвела глаза, вспомнила, как однажды вычитала, будто зрачки – один из источников информации, который позволяет узнать, что чувствует человек. В момент сексуального возбуждения могут увеличиться в 4 раза от нормального размера. Совсем неподходящий момент демонстрировать доказательство теории, тем более Саше.

– Все, убирай. – Обратно в карман телефон скользнул сам. Не пришлось погружать руку, ощущая бедро. – Ты поняла?

– Что я должна была понять?

– Наташ, ты что, выходила, пока я разговаривал? – Саша грохнул тарелками в раковине. – В понедельник тебе надо появиться к двум часам в больницу. Маму будем забирать.

– Хорошо, приду. Что-нибудь при себе иметь надо?

– Нет, ничего. Только с силами соберись. Думаю, что нам всем будет тяжело. Да, кстати, я сказал Дэну, что ты – моя подруга, и мы встречаемся.

– Когда успел? – Наташа лихорадочно пыталась воспроизвести разговор, который не помнила, но такое она не смогла бы пропустить.

– На днях встречались, болтали о том, о сем. Ну и о тебе поговорили. – Саша, лукаво улыбаясь, глянул через плечо. – Все наконец-то закончил, ненавижу мыть посуду! Закрыл кран и сел к Наташе за стол, взял в руки чашку с остывшим кофе.

– Поправь, если я ошибаюсь, но, кажется, ты соврал Дэну. – Самое главное, быстро остановить появление нелепости и несоответствий, в которых потом оба могут запутаться.

– Не-а, не наврал. Ты ошибаешься. Смотри, все доказательства есть, опротестовать не сможешь. Мы знакомы, ты принимаешь дружеское участие в моих делах. Значит подруга. Так? Так. Я тебе звоню, ты – приходишь. Происходит встреча. Значит, мы встречаемся. Так? Все правильно, как видишь.

Хитро улыбаясь, совершенно невзначай, незаметным движением, как профессиональный «спецназовец», Саша свернул ей голову. Пришлось согласиться. С юристом спорить сложно, тем более при полном отсутствии обычной человеческой логики, имея при себе только женскую.

С четырех до половины шестого приходили три кандидатки, но ни одна им не понравилась. Каждая имела опыт и считала, что уход за лежачими всего лишь присутствие в квартире. Иногда покормить с ложечки, да переворачивать с боку на бок по часам. Сквозило что-то небрежное в том, как они говорили о работе сиделки. Тучную мадам с пучком жидких волос, распространявшую в чистой квартире амбре дешевых духов пополам с кислым потом, Саша резко попросил уйти после того, как она сказала: «Все равно Ваша мама уже просто тело, которое ничего не чувствует. Юноша наберитесь терпения, ждите, а я буду делать вашу работу за Вас». После того, как ушла, открыл окна во всей квартире и, тихо матерясь, ушел на балкон курить. Наташа вышла следом. Не удержалась, сделала то, что не смогла бы позволить в обычной ситуации, – погладила по плечу:

– Не расстраивайся, она не хотела обидеть. Для нее всего лишь очередной способ заработать деньги.

– Я думал, будет проще. Почему они не понимают, что мама все еще живой человек? А вдруг придет в себя и будет как раньше? Ведь надо не просто «поливать как растение», – Процитировал одну из ушедших кандидаток, – А вернуть к жизни.

В глубине квартиры задался звонок в дверь:

– Ну все, последний вариант. Если не подойдет, я не знаю что делать. – Саша с остервенением потушил сигарету, чуть не уронив с узкого балконного подоконника тяжелую хрустальную пепельницу.

Когда Наташа, докурив, зашла в комнату, на диване сидела опрятная женщина лет пятидесяти, одетая совершенно не по возрасту: синие расклешенные джинсы, удлиненная толстовка с капюшоном темно-синего цвета и кожаная куртка-косуха. Осветленные пшеничные волосы собраны в тугой хвост, на запястьях надето штук десять разноцветных плетеных браслетов. Ярко-голубые глаза внимательно посмотрели на Наташу:

– Здравствуйте, я Валерия Семеновна. Рекомендую назвать Лерой или Валерией. Так лучше отзываюсь.

– Наташа, – Представилась, а сама тем временем смотрела на Сашу, пытаясь понять, что последует дальше. Он сидел верхом на стуле, уткнув подборок в руки, и не отрываясь, смотрел на Леру-Валерию. Присела на диван рядом с женщиной.

Та, немного откашлявшись, продолжила:

– Сразу скажу, я никогда не работала сиделкой. До этого трудилась курьером в строительной фирме, но директор умер, контора распалась, и теперь безработная.

– Вы сказали по телефону, что опыт есть. – Мрачно сказал Саша.

– Помогала за соседкой ухаживать, но если бы я не слукавила, пригласили бы на собеседование? – Елена смотрела очень внимательно и не отводила взгляд.

– Что Вы думаете делать? В чем заключается работа? Ваши версии? – Отказывался верить, что может что-нибудь получиться. Наташа боялась даже пошевелиться, слово против и полетишь за дверь вместе с Лерой.

– Я буду помогать Вашей маме выкарабкаться, что же еще нужно делать? Насколько сильно больна?

– Врачи говорят, скоро умрет. – Саша резко встал, почти швырнул стул в сторону и заходил по комнате.

– Ну, не факт. Бывают разные случаи. Скажите, а что мама любила читать? – Она встала и стала разглядывать корешки книг за стеклом в «стенке».

Наверное, это явилось ключевым моментом, Саша начал вместе с Лерой отбирать книги. Через некоторое время накопилась небольшая стопка. Потом состоялась экскурсия в спальню. Наконец принято решение об оплате, за дверцей одного из шкафов у Саши обнаружился принтер с функциями сканера и ксерокса, он быстро подключил, снял ксерокопию с паспорта Валерии, подписали договор в один листок. Все время торопливо рассказывал о том, что мама любит. Сомнений нет: Лера подходит идеально. В прошлом музыкант: питерский рок-клуб одно время дом родной, любит читать, слушать музыку, пишет стихи и отлично готовит. Карьера особо не сложилась. Деньги не научилась зарабатывать, живет с мамой, есть взрослая дочь. В первую очередь человек, а потом уже сиделка. Конечно, все со слов Леры, но, глядя на нее, трудно представить, что может врать. Наташе показалось, что знакомы много лет, настолько легко и спокойно.

У порога, уходя, крепко пожала обоим руки:

– Александр, обещаю, буду делать все, что в моих силах. Вам с женой не надо волноваться, я стараюсь держать слово.

– Да, Лера, спасибо большое. Мы будем Вам помогать. По-семейному. – Саша улыбнулся и обнял Наташу за плечи.

Когда закрылась дверь, резко скинула руку, плечо начинало гореть огнем, и пошла в комнату за сумкой. – Ну, все, дело сделано, пора домой.

Конечно, Лера как масло в огонь подлила, дала повод поглумиться по простоте душевной. Саша догнал, снова обнял:

– Куда собралась, дорогая жена? Здесь твой дом.

Когда Наташа, как ужаленная отпрыгнула, захохотал: