Саша неожиданно остановился и повернулся такрезко, что чуть не влетела носом в плечо:

– Ты картошку жарить умеешь?

– Картошку? Конечно умею.

– Поехали ко мне, я еще ничего не ел сегодня, заодно и поговорим.

Странный человек. Совершенно уверен в том, что Наташа согласится. А может у нее срочные дела? Может она не одна и дома муж ждет, борща хочет?! Но тут же поняла, что ничего такого не скажет, а с радостью ухватится за возможность побыть с ним еще хоть немного.

– Поехали. А картошка–то есть?

– Полно! Хозяйки нет, чтобы приготовить. – Садясь за руль, украдкой вытер глаза…

* * *

Обои в цветочек, две двери из коридора, выкрашенные белой масляной краской, пожелтевшей от времени, старый потертый паркет, мебель восьмидесятых и опять больничный запах…

– Не снимай обувь, я после «Скорой» пол не вымыл. Да и вообще, я не совсем хороший хозяин. Кухня направо, сейчас приду!

Саша тихонько, будто боялся кого-то разбудить, прикрыл дверь в спальню и ушел в другую комнату.

На маленькой опрятной кухне Наташа немного растерялась, обстановка напоминала декорации к сериалу «Восьмидесятые». То, что в этой квартире жил Саша, небритый соблазнитель из бара с чокером на шее и крепким ароматом виски, представлялось, мягко говоря, с трудом. Может она не заметила, как прокатилась на машине времени, и сейчас на кухню войдет мальчик в синей школьной форме?

Прежде чем хоть что-нибудь начать готовить, надо освободить стол и раковину. По посуде видно, что ужинал один человек. Практически нетронутая стручковая фасоль с куриной грудкой, чайная чашка с засохшими остатками томатного сока. Скорее всего, его мама вечером трапезничала одна. И плохо ей стало не ночью, а вечером, именно в его отсутствие. Сложно представить, что такая аккуратная хозяйка могла оставить посуду неубранной.

За шумом воды, не сразу поняла, что Саша уже пришел на кухню. Он сидел на кухонном диванчике, вертел сигарету в руках и, как показалось, с некой долей иронии наблюдал за ней.

– Я не знала, где у тебя картошка, поэтому решила вначале подготовить поле для деятельности.

– Красиво ты посуду моешь. Плавно так. – Наташ отвернулась, чтобы не видел, как краснеет.

– Просто мою, как все. Ничего особенного.

Что может быть лучше для разговора о непростых вещах, чем совместное дело. Вместе стояли у раковины, чистили картошку, иногда касаясь друг друга плечами или руками, легко проговаривая то, что раньше стояло комом в горле, перекрывая кислород.

– Я уже сказал Ларисе, что соглашусь, в том случае если все будет происходить через клинику. Мне это важно.

– Ты не хочешь злить Эльвиру? Девица с характером, я готова начать ее уважать, только надо познакомиться поближе, но к этому, как мне показалось, она еще не готова. Вот такой каламбур.

– Что, не смогла найти общий язык? Саша шутливо толкнул плечом – Не расстраивайся, я тоже. Злющая баба, но справедливая. И готова убить за Ларису. Наверное, это любовь, ага?

Наташа живо вспомнила их встречу, тощий средний палец под носом. Забавно, но злости в осадке не осталось, наоборот, больше жалости. Пожала плечами, в такую любовь она не верила.

– Эльвира не причем, дело совсем в другом. Я женился на последнем курсе института на соседке по парте. Представь себе, по любви, а не «по залету», как некоторые. Жили весело, душа в душу. Снимали квартиру, гуляли вечерами по городу, занимались сексом в каждой подворотне, читали книги друг другу вслух, наговориться не могли. Чтобы не заскучать, решили в компанию завести третьего… И вот тут оказалось, что мы не можем иметь детей. Три года назад развелись, разругавшись насмерть. Сейчас она снова замужем и уже родила дочку. А мне как проверить? Опять жениться? Да меня только от одной мысли о браке и от девиц, жаждущих заполучить меня в мужья, выворачивать начинает.

– А ты случайно не того…? – Наташа хихикнула. – Ну, в смысле, как Лариса, только мальчик?

В следующую минуту начала жалеть, как всегда не подумала и ляпнула по дури. Саша медленно обнял за талию и вкрадчиво, наполнив горячим дыханием волосы за ухом, спросил:

– Хочешь, докажу прямо сейчас, что сильно ошибаешься?

– Для таких доказательств мы слишком мало знакомы, поэтому поверю на слово. – Мурашки от головы табуном побежали по спине куда-то вниз. Ответила первое, что пришло на ум, только бы не заметил, как чуть не разлетелась на кусочки от желания согласиться.

На Наташино счастье, Саша, как трезвомыслящий человек, не стал пользоваться положением хозяина дома.

– Ну, давай договоримся – будем знакомиться поближе. Не люблю ходить под подозрением.

– Не буду я тебя ни в чем подозревать! Просто пошутила.

– С такими шутками осторожнее, тем более с настоящими мужиками. Ты чисти, давай, не халявь. – Саша выбрал картофелину побольше и вложил в руку Наташе.

– А как вы с женой узнали, что детей не будет?

–Вот спросила, как-как! В постели вообще-то такое проверяют. – Саша фыркнул, от души позволив Наташе почувствовать себя полной дурой. – Она начала по врачам ходить, меня пыталась тоже заставить. Но я, когда узнал, что у жены все в порядке, не стал. Может и зря, надо было пройти обследование. Бывает же, простая несовместимость.

– Это что значит?

– Когда оба здоровы, а детей не могут иметь. Сам не понимаю до конца, как это…

– А усыновить?

– Ты что!? Я предложил, это ведь хорошее дело. Но она не захотела. Ей нужна полноценная семья, а не я и приблудный атрибут семейной жизни. Только свои дети, а не случайные из подворотни. Возненавидела после такого предложения, обвиняла во всем. Фактически жизнь сломал: денег мало приношу, детей от меня быть не может. Вот теперь пытаюсь исправить карму: бабки научился зарабатывать, осталось теперь детей наделать, хотя бы Лариске.

Картошку дружно пересолили. Пока ходили на балкон курить, еще и пережарили, но вкуснее Наташа никогда не ела. Рядом с Сашей, в его доме, могла бы и вареный ботинок съесть и не заметить.

– А ты чем вообще занимаешься?

– Я юрист-сантехник.

Воистину удивительный мужчина. С самым серьезным видом говорит странные вещи и так убедительно, что заставляет верить.

– Это ты так шутишь?

– Почему шучу? Я серьезно. О себе ведь рассказываю. Закончил юридический. Работал юристом, законным способом добывал деньги. Потом с другом открыли точку на рынке: сантехнику продавали и устанавливали. Машину купил, квартиру, просто молодец, а не сантехник.

Наташа фыркнула: – Не думала, что так просто из юриста в сантехники переквалифицироваться.

– Это оказалось легче легкого. Представляешь, к тебе приходит сантехник – я! Красивый, умный, и, заметь, не пьющий, чаевые не берет. Ну что ты будешь делать? Телефон же всем знакомым раздашь.

Наташа во все глаза смотрела на сантехника-Сашу. Никому бы не дала его номер! Неожиданно вспомнила, как в баре держал ее за локти, и чуть не подавилась картошкой.

– Так, Наталья, осторожнее! – Саша сильно похлопал по спине. – История имеет продолжение, хочу, чтобы ты дослушала до финала.

– Есть продолжение? У сказки печальный конец?

– Печальнее некуда. В восьмом году, в кризис, мы разорились. Открыли еще один магазинчик: вбухали все свободные деньги плюс кредит, а государство нас подвело. Я каждый вечер пил коньяк в одиночку. По полбутылки за вечер. Благоверная попросила алкоголика-неудачника освободить помещение, которое куплено на его же деньги. С собой удалось прихватить машину. Теперь снова юрист, живу с мамой.

– Да уж… не так все весело в твоей сказке. Ну, как говорится, это только присказка, сказка будет впереди…

– Да что будет… Кому я нужен такой. – Саша резко встал и заглянул в холодильник. – У меня к чаю ничего нет. Мама – диабетик. Запретное в доме не держим. Я и картошку давно не жарил, чтобы не соблазнять. Она – как ребенок, сразу начинает все хотеть.

Сердце сжалось. Как все непросто в этом доме… На холодильнике «Бирюса» стояли небольшие кухонные весы и тикал будильник. Рядом с раковиной висело старенькое вафельное полотенишко с узором «Гжель», под кухонным шкафом на крючках висели чайные чашки с золотым ободком внутри и восточным красным узором, отмытые до блеска. Везде чувствуется заботливая женская рука, но где же Саша? Как выглядит его жизнь? В чем причина того, что в окружающем его мире нет и частички от него самого? Только слова.

– Саш, а можно спросить про Ларису?

Он стал убирать посуду со стола.

– Спроси. Она рассказала, что ты чуть ли не с крестом и святой водой в их дом ворвалась.

– Вот трепло! Как ты можешь верить?! Ты сам как думаешь, нормально то, что у них происходит?

– А что такого? Есть такой подвид женщин, которые де юро – женщины, а де факто – сверх-женщины.

– Это что значит?

– Настолько нежные и легко ранимые существа, что лишь себе подобных подпускают. Ты думаешь, им секс важен? Нее, они – подружки.

– Саш, я не понимаю, ведь они говорят о любви, о семейных отношениях…

– Ну да, семья. – Саша повернулся к Наташе, скрестил руки на груди. – А разве семья без дружбы бывает? Разваливается все на фиг, когда общих интересов нет, доверия, наконец. Вот они в первую очередь и дружат.

– Может не надо им ребенка заводить? Пусть живут как хотят, пусть дружат, в конце концов. Слишком большая ответственность выбирать за человека, пусть и не родившегося, судьбу.

Саша поморщился:

– Наташ, накручиваешь, Ларисе все равно уже пора, по возрасту, так сказать. Будет с ней Эля жить или нет, не имеет значения. В любом случае, хорошо, Лора одна не останется. Я вижу, как маме одновременно и больно, что с ней живу: свою семью разрушил. И хорошо, что единственный сын рядом. Я ведь пришел переночевать после развода и остался… А ведь у нас ничего общего нет, только судьба, которую мама выбрала когда-то за нас обоих.

Сказанные слова вакуумом запечатали рот, Наташа опустила голову. Об этом она даже сама с собой никогда не обсуждала – запретная тема. Действительно, возраст уже тот самый, когда пора думать о детях. Но как ни шевели думалкой, в капусте – неурожай, аисты мимо окон не летают… Саша тоже притих, уставился в окно. Повисла неловкая тишина.