— Здравствуй, мама. Прости, что долго не приходила. А у меня хорошая новость…


Глава 2


На следующий день Таня встала задолго до рассвета. Зачем-то снова погладила блузку. Бесконечно расчесывала волосы, добиваясь прямых прядей. Уронила две чашки и чуть не порвала колготы о черепки на полу. Сломала помаду, когда неловко вывернула ее до самого верха. Минут десять искала по всей квартире туфли.

Когда же поймала себя на том, что открывает дверь и тут же ее захлопывает, все стало ясно. Она волнуется, и едва ли не больше, чем перед самим собеседованием.

«Ну, чего я переживаю? Вряд ли может быть хуже, чем уже было. А так хоть какое-то занятие. Руки заняты — голова отдыхает. Да и работать я буду, не в окошко смотреть. Насмотрелась уже. Была же я когда-то неплохим специалистом, ценили за аккуратность, собранность. Так что не выгонят. Не за что. А если не опоздаю сегодня, так точно не за что. В курс дела меня введут… Надеюсь. Все будет хорошо. Надеюсь. Черт, какой-то аутотренинг получается. И неважно, что Егор Княжев управляет компанией, где мне предстоит начать все заново. Вообще не имеет значения, что наши жизни снова пересеклись. Кто бы мог подумать, что этот мальчик действительно достигнет всего, станет успешным и богатым. А зеркало я так и не вытерла…»

Поездка в переполненном автобусе увела мысли в другом направлении, и к зданию «Центринвеста» Таня подошла почти спокойной и уравновешенной. Ровно до оклика:

— Татьяна Евгеньевна, доброе утро!

— Здравствуйте.

Егор Княжев нажал автомобильный брелок и зашагал рядом.

— Как настроение? Боевое?

— А что, предстоят бои?

— Ну, в нашем деле каждый день — сплошное сражение. Вы позволите? — он распахнул дверь. — Знаете, почему-то надпись «Тянуть» плохо замечают. Вот частенько и случаются травмы еще на подходе к офису, а сейчас каждый работник на счету.

Таня пропустила прозрачный намек мимо ушей и несмело ступила в холл. Княжев бодро направился прямиком к ресепшену. Секретарь тут же изящно переместилась от компьютера на свой насест и с широкой улыбкой чуть подалась вперед.

— Любочка, доброе утро. Вы, как всегда, сияете. И умопомрачительно пахнете, — Княжев легко потянул носом, в его глазах плескался смех. — По-прежнему не изменяете вашим любимым «Шанель номер пять»?

— Все-то вы замечаете, Егор Викторович, — длинноногая секретарь выверенным движением потянулась, словно кошка после сна. — Доброе утро. Кофейку?

Тане показалась, что она присутствует на репетиции, повторяющейся изо дня в день, но не утратившей от этого своей привлекательности. Во всяком случае, для актрисы. Мужская партия велась корректно, весело, но едва ли поощрительно. Эдакие гранд-кокет и… кто? Простак? Или все же грасьосо, арлекин?

— Нет, спасибо, — отказался Егор и указал на Таню: — Лучше проводите нашего нового маркетолога к Павловне. Ну, хорошего всем дня.

Занавес. Зал безмолвствует.

— Такой директор, такой мужчина… Все увидит, всех похвалит. — Любочка застегнула верхнюю пуговичку блузки, разумеется, совершенно случайно выпавшую из петельки, и вздохнула.

Таня невольно посмотрела вслед удаляющемуся начальнику. Сегодня он официальному костюму предпочел кардиган цвета мокрого асфальта с темной каймой по краю и узкие черные брюки, сидевшие низковато на бедрах. М-да, как-то не вписывается такая одежда в дресс-код серьезной компании. Но секретарь, вероятно, считала совсем по-другому и просто глаз не могла отвести от Княжева, который в этот момент за руку здоровался с коренастым человеком с толстой папкой под мышкой. Тане пришлось демонстративно кашлянуть, чтобы напомнить о себе, и Любочка с явной неохотой прервала свое созерцательное занятие.

— Ну, пойдемте провожу вас, Нина?..

— Меня зовут Татьяна, Вышковец.

— Да? А меня Люба, — невозмутимо исправилась секретарь. — Вам на третий этаж, комната триста два. Первая направо. Найдете? Лифт пока занят, а лестница вот здесь, за поворотом.

— Спасибо.

Любочка определенно не собиралась обременять себя провожаниями до офиса, и Таня направилась к лестнице.

В нужной триста второй комнате кипела бурная деятельность: все три стола были завалены какими-то папками и проспектами. То, чему не хватило места на многочисленных стеллажах, было сброшено к стене, причем строение упрямо намекало на родство с Пизанской башней.

Высокий молодой человек с волосами, явно скучающими по парикмахерской, в потертых джинсах и фиолетовом пиджаке меланхолично выписывал что-то на доске. Ежесекундно он стирал неровные буквы, добиваясь, вероятно, только ему известного идеала.

Середину комнаты занимала женщина с настолько нездоровой полнотой, что со спины напоминала затянутый в чехол бочонок, увенчанный старомодной ракушкой из волос. Пухлые ручки с трудом держались на боках, но толстушка не опускала их, словно этот изматывающий жест придавал дополнительный вес ее доводам.

Но все старания пропадали впустую. Во всяком случае, бегающая по комнате девушка на значительность позы не обращала ни малейшего внимания. Худенькая, верткая, она не могла долго устоять на одном месте и размахивала руками так ожесточенно, что папки на ближайшем столе кренились и грозили свалиться на пол каждую минуту. Ее короткие темные волосы топорщились во все стороны, словно иголки у ежа. А она еще и время от времени проходила по ним ладонью, от чего беспорядок на голове усиливался. Хорошо, что эта особа не прогадала с выбором одежды: брючный костюм и туфли на устойчивом каблуке. Высокая шпилька обломилась бы еще на первом круге притопываний хозяйки. А тянуться к верхней полке шкафа в юбке — то еще удовольствие.

— Эй там, закройте дверь!

Под рявканье «ежика» увесистый справочник сорвался вниз.

Последний раз такими выпадами с Таней общались в школе: манеру одергивания учеников завуч перенесла на коллег, с которыми беседовала всегда на повышенных тонах. И, не дожидаясь нового окрика, Таня успела выдать невозмутимую тираду (вероятно, автоматически сработала длительная память мозга):

— Вообще-то мне в эту комнату. Я ищу Павловну, простите, не знаю имени.

«Бочонок» повернулся всем телом и указал подбородком на доску.

— Ваше мнение.

Парень продолжал задумчиво писать. Очевидно, он не собирался прерывать свое медитирующее занятие и отходить в сторону.

— Так сразу? — Если в перечисленных на доске словах и была какая-то логика, Таня ее не уловила и честно пожала плечами: — Не знаю. Слишком длинный список. Это что, какие-то компании? Тогда, может, их стоит как-то еще структурировать, ну, по дополнительным показателям? А то теряешься в информации…

— Кто теряется, а кто и нет, — проворчал подскочивший «ежик», но все же, выхватив из рук парня маркер и губку, перенес пару названий в отдельный столбик. — Точно, так лучше. Света Синицкая, — нос Тани чуть не встретился с протянутой рукой, — заместитель главного маркетолога. А ты?..

— А это, вероятно, Татьяна Евгеньевна Вышковец, — на выдохе произнес «бочонок» и сложил руки на груди, как на полочке: битва закончена. — Меня зовут Инесса Павловна Коростылева, я ваш непосредственный начальник.

— Очень приятно. Меня можно называть на «ты».

Как здорово, что это не было проверкой! Таня пожала все еще висящую руку «ежика».

— Роман, — молодой человек выделил «о» в своем имени и склонился в поклоне, — Роман Романов.

— Вот с отчеством ему не повезло — Сергеевич, — засмеялась Света.

Она бросила выуженный каталог на ближайший стол, давно стонущий от бумаг, от чего верхний лист спикировал вниз. Таня ринулась его ловить, но не успела.

— Да не парься! Здесь вечно скапливается хлам, поэтому не бойся что-нибудь уронить. Проходи, сейчас освободим тебе место.

— Света, вводи Татьяну в курс дела, нам завтра уже подавать отчет, — главный маркетолог засеменила к двери. — Да, и действительно, порежьте этот длиннющий список: терпения не хватит его дочитать.

Введение в курс дела затянулось на весь день. К вечеру Таня чувствовала себя отработавшим смену грузчиком: она снимала папки с полок, изучала их содержимое, потом разбирала груду, опять что-то читала-сравнивала-запоминала. Без конца и края. А Света безжалостно подбрасывала файлы, еще и еще, и приговаривала: «Все пригодится, не сегодня, так завтра».

От долгого сидения ныли плечи. Все, ее силы на исходе. Почему здесь нет гудка, как на заводе?

— Здравствуйте. Как поживают лучшие маркетологи?

От неожиданности Таня неловко рванула лист, и тот краем полоснул ее по пальцу. Ойкнув, она автоматически засунула травмированную подушечку в рот, чтобы как-то унять боль в порезе, и подняла голову.

У двери стоял Княжев, а рядом с ним хмурился невысокий плотный мужчина лет сорока, обритый очень коротко. Вероятно, так он пытался скрыть наметившиеся проблемы с волосами. И смотрелось это неожиданно эффектно, даже в сочетании с поджатыми губами, узковатыми глазами и глубокой морщинкой между бровей, явно появившейся там давно и не собиравшейся покидать уютное место. Для завершения образа брутального мачо не хватало лишь легкой щетины на щеках. Сидевший как влитой темный костюм не скрывал приличные мускулы, но ощущалось, что эта официальная одежда была мужчине в тягость. «Может, он потому такой мрачный, что предпочел бы снять свой шикарный бордовый галстук или хотя бы ослабить его узел», — некстати мелькнула у Тани мысль, прервавшаяся с первыми звуками хриплого низкого голоса:

— Отчет готов?

— Так ведь на завтра просили, Максим Александрович, — удивилась Света и сморщила нос.

— Планы изменились, — отрубил тот и, встретившись глазами с Таней, закашлялся.

Показалось ли ей, что в его взгляде мелькнуло что-то похожее на изумление и даже неверие? Рука его рванула галстук, но тот перекосило и, наоборот, сильнее затянуло. Когда приступ кашля улегся, Максим Александрович уточнил: