– Еще рано, зайчонок. Ты кончишь, только когда я этого захочу, – проговорил ее мучитель, наклонившись к лицу Рейны.

Его губы накрыли ее полуоткрытый рот в жадном поцелуе. Язык проскользнул внутрь, в агрессивных, доминантных движениях сталкиваясь с ее языком. Вкус Джекса был настолько опьяняющими, что все нервные окончания в теле Рейны встрепенулись. Неудовлетворенность мучительными спазмами сводила мышцы внизу живота, от чего кожа покрылась капельками пота.

Девушка задергала прикованными руками, ощущая потребность в том, чтобы прикоснуться к нему, но это было бессмысленно. Джексон хорошо привязал ее мягкой веревкой, которая словно специально для этого предназначалась. И Рейна подозревала, что так оно и было. Возвышаясь над ней, Джекс открыто демонстрировал свою власть и силу. Он, доминантный самец, который полностью захватил контроль над своей женщиной. Она видела бурлящие безумие в расширенных зрачках, одержимость и похоть. И этот вид сводил Рейну с ума.

– Хочу тебя трахнуть, зайчонок, – грубо рыкнул он, помещаясь между ее раздвинутыми ногами.

Сделав толчок тазом, он прижался своим каменным членом к ее влажной плоти, давая девушке понять, что он полностью обнажен. Вспыхнувшее в Рейне желание вдруг стало необъятным. Казалось, что оно скапливалось внутри нее с каждым из тех моментов, когда Джексон развращал ее, поэтому сейчас оно достигло апогея.

Но прежде чем утолить ее голод, Джекс спустился ниже. От пристального взгляда, прожигающую ее влажную плоть, Рейна покрылась красными пятнами. Никогда она не была настолько оголенной перед кем-то. Только Джексон получил полный доступ к ее телу, а парень не просто смотрел, он еще и облизывался. Влаги на ее лоне стало еще больше, что Рейна не сомневалась, что на простыне под ней образовалось мокрое пятно. И это только от его похотливого взгляда.

Мужская рука легла на лобок и немного надавила на гладкую поверхность. Пальцы скользнули по нему к сосредоточию девичьего жара. Рейна дернулась. Ощущения обострились до предела. Каждое касание отдавалось показыванием в матке и напряженными мышцами. Ком встал в горле. Каждый вдох давался с трудом, когда его большой палец снова надавил на крошечный узелок нервов, что украшал ее лоно, Рейна втянула воздух со свистом, понимая, что он опять специально устроил эту пытку удовольствием, доводя ее до грани и не позволяя перейти, словно ждет, когда она начнет его умолять позволить ей кончить. Рейна знала, что этот момент не за горами. Особенно когда он вернулся к непрерывным круговым движениям вокруг ее клитора, посылая крохотные ядерные взрывы по ее телу.

– Какая у меня отзывчивая девочка, – довольно цокает языком парень. – Я получил тебя.

– Нет… н-не правда, – выдыхает в ответ Рейна, когда он очередной раз надавливает на ее набухшую горошину.

– Твое тело говорит совсем другое, не то, что этот сладкий ротик. Ничего, скоро и он научится не лгать своему мужчине.

– Пожалуйста, Джекс…

– Ш-ш-ш… Здесь я решаю, когда тебе кончить.

Внутреннее напряжение возрастает в Рейне с невероятной силой. У нее больше не хватает сил терпеть это. Глаза увлажняются, когда она, полностью забывает о чем-то похожем на стыд, молит своего мучителя:

– Мне нужно… Прошу тебя…

Голос звучит хрипло, с придыханием. Слова смешиваются со сладострастными стонами, которые она не может удержать в себе. Бедра подмахивают навстречу его руке. Больше. Ей необходимо больше его касаний.

Вдруг средний палец скользит внутрь всей этой влажности, упорно проникая в тугую плоть, пока не утыкается в преграду. Тело Рейны выгибается от наполняющих ее эмоций, выпячивая свою грудь перед глазами парня. Ее затвердевшие соски стремятся вверх, невероятно чувствительные, реагирующие даже на воздух.

Джекс наклоняет голову, чтобы втянуть один в свой горячий рот. Посасывая его, он обводит вершинку языком. Рейна вспыхивает, интуитивно дергаясь, от чего палец внутри нее скользит по напряженным стенкам. Это действие посылает искры удовольствия по ее спине.

– Ты охренительно прекрасна! Не могу больше ждать!

В подтверждение своих слов, он вжимается каменным членом в ее чувствительный клитор, который пульсирует от напряжения. Рейна охает от ощущения прикосновений плоти к плоти. Легкими поступательными движениями он трется об влажное лоно своей разбухшей головкой. Кровь закипает в венах девушки, превращаясь в невесомый пар. Внутри все скручивается в тугой, болезненный узел. Пустота съедает изнутри, прося большего, практически требуя. Голова Джекса опускается к ней, язык обводит ушную раковину, когда он нашептывает ей свои грубые фразочки:

– Ты уже готова кончить, зайчонок? Почти на грани. Я чувствую, как твои губки дрожат, соприкасаясь с моим членом. Но прежде чем это случится, я заберу твою девственность. Ты ждешь, этого? Хочешь и боишься?

– Боже, да… – хнычет Рейна, не в силах скрыть своей потребности в нем.

– Я не пожалею тебя, малышка. Я войду по самые яйца, чтобы каждая твоя мышца ощутила мой член. Это будет больно, но ты примешь всего меня внутри, а потом я начну безжалостно трахать тебя, так как мечтал с того момента как увидел сидящей в ресторане.

Рейна задрожала. Она должна была испугаться такого заявления, но его слова возымели совсем другой эффект. Из-за них она плавилась, превращаясь в тающий лед, пока само тело пылало от накрывшей ее похоти. При этом Джекс не прекращает своих ритмичных движений, наоборот с каждым словом они становятся все интенсивней. Он надавливает на ее промежность сильнее, от чего ее половые губки максимально широко раскрываются, позволяя вздувшейся головке натирать сверхчувствительный клитор.

– О, тебе нравится, зайчонок, – продолжает он мучить ее своими похабными словами.

Девушка поняла, что звук его хриплого голоса, который так откровенно рассказывал ей о том, что он собирается с ней проделать, невероятно возбуждал ее.

– Ты вся исходишь соками, увеличивая мокрое пятно на своей простыни. Скоро рядом с ними появятся капельки крови, когда я глубоко засажу тебе. Сделаю своей. Только моей, – он приподнялся и сжал ее подбородок. – Ты понимаешь меня, зайчонок? Ни один мужик никогда не трахнет тебя, потому что ты полностью принадлежишь мне!

– Ты сумасшедший…– находясь в шоке, и не в тоже время не в силах побороть нарастающую пульсацию, прошептала Рейна.

– И ты от меня без ума, – удовлетворенно добавил он, смотря в затуманенные вожделением глаза девушки.

У Джекса срыва крышу от одного ее вида – от торчащих темно-розовых сосков, покрасневших из-за его рта, от горячей плоти, невероятно влажной, но такой тугой, что даже его головка входила с трудом, от дурманящего сладкого запаха, который манил, попробовать ее на вкус. Однако сейчас парень хотел главного блюда. Его нужна в ней было настолько сильна, что он сдерживался из последних сил, разжигая в Рейне такое желание, чтобы даже боль первого раза показалась ей пустяковой по сравнению с радостью быть наполненной им.

Да, несмотря на все свои пугающие слова, он заботился о своей малышке. Во всем, кроме одного вопроса. От мысли о том, что он собирался сделать в его мошонке появлялась резкая боль и готов был моментально кончить. Все потому, что он собирался взять своего зайчонка без любой защиты. Плоть к плоти.

После такого его можно назвать эгоистичным ублюдком, но Джексон был готов к последствиям. Эта идея пришла к нему внезапно, но глубоко засела в голове, становясь навязчивой. Как заставить родителей отослать Рейну с глаз долой? Чтобы они с радостью согласились, что ей надо уехать вместе с ним, когда он объявит, что переводится в колледж в другом штате? Это должно быть что-то такое, что пошатнет Пола и его одержимость своей репутацией.

Недавно Джекс поговорил с дедом, заверив, что скоро приедет, но предупредил, что будет не один. Он привезет с собой свое маленькое сокровище. И, возможно, не только его. (сокровище – прим.редактора) Близкий человек поддержал его, заверив, что они готовы оказать финансовую помощь молодой паре. Даже уже подыскали квартиру. Больше Джексону ничего и нужно было, ведь самый главный пункт в этом он выполнит с настоящим удовольствием.

Он снова смотрит на раскрасневшуюся девушку. Знала бы Рейна какие мысли блуждают в его голосе, забилась бы от ужаса, но, к счастью, малышка еще до конца не осознает насколько он помешался на ней. Одержимость женщиной у него в крови. Она бежит по венам раскалённой лавой.

Как люди говорят, зернышко от зернышка…да? Но в отличие от отца, Джекс никогда не поднимет руку на свою малышку. Он сделает все, чтобы привязать ее к себе как в физическом, так в духовном плане. Он станет ее миром, но сначала заберет ее девственность.

– Пожалуйста…– Рейна то ли молит о милосердии, то ли просит освобождения.

Она мотает головой по подушке, чувствуя, что скопившееся напряжение скоро убьет ее. Все нервные окончания в ней трепещут. Ощущение давления на лоно сводит с ума, потому что его было недостаточно. Ей необходимо больше. Невольно ее бедра поднимаются навстречу, пытаясь заставить его проникнуть глубже, облегчить эту муку.

– Тише, зайчонок, – сквозь стиснутые зубы говорит парень. – Ты скоро получишь меня.

– Я не могу больше. Пожалуйста…

В уголках глаз собираются слезы. Лимит эмоциональной нагрузки практически исчерпан. Рейна признает свое поражение, свою нужду в нем. Смотря на него из-под отяжелевших век, хриплым голосом, она уверенно произносит:

– Возьми меня! Я – твоя!

– Сука! – громко ругается парень, когда остатки самоконтроля покидают его из-за этого сладкого признания.

Он больше не может трезво мыслить, не может сдерживать себя. Джексон делает резкий толчок, прорывая тонкую преграду ее невинности, глубоко входя внутрь нее. Тугие мышцы отчаянно сопротивлялись его вторжению. С губ девушки срывается вскрик, но она тут же закусывает нижнюю губу, сдерживая себя.

– Бля… зайчонок! – собственный стон перекрывает его же брань. – Ты невероятно тесная! Сжимаешь меня прям до боли! Это потрясающе!