— Детка.

Я хотела убежать и спрятаться. Забыть о том, что он здесь.

— Моя мать была рабыней Рауля, на протяжении семнадцати лет. — О боже. От его слов у меня подогнулись колени. Я даже не думала о матери Логана. — Она забеременела, спустя год после ее пленения. Рауль не был счастлив такой обузе, пока не родился мальчик. У него были планы на меня.

— Бои, — прошептала я.

Он кивнул.

— Моя мать пыталась защитить меня от того дерьма, которое ты видела, Эми. Но в таком месте это не легко. Я встретил Дэйва, и мы тренировались для боев на ринге с тех пор, как нам исполнилось пять лет. Это все, чем мы занимались. Я не могу вспомнить что-то еще помимо того, как зависал с Дэйвом и дрался. Мы ходили в школу, но никто с нами не разговаривал. Я думаю, это из-за Рауля. Никто не хотел связываться с ним. Рауль устроил первый бой, когда мне было двенадцать. Я выглядел старше своего возраста, был высоким, но мышцы еще не сформировались, хотя я был проворным и решительным. — Он замолчал, я почувствовала на коже его обжигающее дыхание. — Я никогда не участвовал в том, что ты видела в столовой, Мышка. Никогда. Раулю было все равно, потому что он был сосредоточен на моих боях, и не хотел, чтобы вокруг меня вились девушки. Мама, она возвращала меня в реальность. Она учила тому, что помнила из своей прошлой жизни — ценностям, морали, рассказывала, что было плохого в моем отце и его жизни.

— Сколько ей было?

— Когда ее забрали?

Я кивнула.

— Восемнадцать.

Я опустила голову, и одинокая слеза скатилась на кончик носа. Боже, это должно быть ужасно, что она была так долго там, я же всего пятнадцать дней.

— Мама годами планировала вытащить нас оттуда. И когда выпала возможность, она ею воспользовалась. Мы сбежали.

Я задала вопрос, ответ на который боялась услышать.

— Ты хотел уйти?

На минуту он закрыл глаза.

— Это все, что я знал. Несмотря на все истории, которые мне рассказывала мама, в том месте я провел шестнадцать лет своей жизни. — Тыльной стороной ладони он погладил меня по щеке, мне захотелось прижаться, но я оттолкнула ее. — Но я ненавидел это место. Каждую секунду. Я старался быть подальше от того, что происходило там, но я видел все. Девушек, боль, насилие, наркотики. После побега, нам с мамой нужны были деньги, и я продолжал драться, но это мне никогда не нравилось. Я делал то, что было нужно, Эмили. Единственное, что я узнал от отца, — чтобы выжить нужны целеустремленность и желание, сила воли, чтобы делать то, что ты должен. Сдаваться не в моих правилах. Так он нашел меня. Исследовал подпольные ринги, посылал своих людей искать меня. На это у него ушло восемь лет, пока до него дошли слухи о непобедимом Скульпте, и он появился на одном из моих боев.

— В ночь, когда я просила помочь мне.

Он кивнул.

— Поэтому ты передвинул дату своего турне?

— Да. Мне пришлось уехать. Я должен был выбраться из мира постоянных боев, но было слишком поздно. Я думал, если однажды откажусь драться для него, он оставит меня в покое, и он оставил, на месяц или больше. Я должен был лучше рассуждать. Рауль получает то, что хочет. И он хотел, чтобы я дрался для него. — Он посмотрел мне в глаза. — Я бы дрался для него столько, сколько нужно, если бы он пообещал оставить тебя в покое.

Я затаила дыхание. Он не мог сделать это ради меня. Он не мог облегчить все. Я не была уверена, что выдержу правду.

Логан опустил голову и прошелся рукой по волосам.

— Ты не знаешь его. Он так не работает. Я знал это. Как и каждый, кто знаком с ним. Он находит твое слабое место и разрушает тебя.

— И я была твоим слабым местом.

— Ты и моя мать. Рауль приставил к ней человека, и если бы я не привез тебя в Мексику, ее бы убили. И не простым выстрелом в голову. Убийства Рауля долгие, медленные и мучительные. — Вот почему он не пробовал увезти меня, пока доставлял в Мексику. — Как только Альфонсо тебя забрал, еще перед тем, как я тебя увидел… Я связался с Деком. Он был за границей, но бросил все, чтобы приехать. Он подсказал мне, что нужно делать, чтобы покончить со всем. Дек устроил, чтобы мою мать спасли от людей Рауля в течение четырех дней.

Я не понимала, что пока он это рассказывал, я не дышала.

Он продолжил:

— Тогда я должен был крайне осторожно вести себя с тобой. Рауль знал, что мама выскользнула из его лап и все, что у него осталось — это ты. Он не доверял мне, и я должен был убедить его в том, что единственная причина, почему я здесь — это бои… и что ты для меня была не более чем рабыня для траха. Если бы он знал, как я забочусь… это был единственный шанс спасти тебя. Деку нужно было время.

— Но почему ты не сказал мне? Мы столько времени провели наедине. Ты мог сказать мне, Логан.

— Ответь мне, Эмили. Если бы я сказал тебе, ты бы боялась меня? Ты бы дрожала? Смотрела бы на меня с таким же страхом в глазах?

Я знала ответ. Нет. Я бы не боялась ни места, ни Рауля с Альфонсо, и я постоянно ощущала бы защиту Логана. Но это ничего не значило, потому что я все еще чувствовала себя разорванной на части и пыталась склеить их заново.

— Я разбита.

Его руки скользнули к моим волосам.

— Мы исправим это.

Я отвернулась от его прикосновений.

— Скульпт. — Я заметила, как он вздрогнул из-за того, что я избегала называть его по имени. — Слишком поздно. Нам не вернуть того, что было. Я не могу. Прости… боже, то, где ты вырос, что случилось с тобой и твоей мамой… это ужасно, невообразимо, но я… Скульпт, я хочу жить дальше, а ты напоминаешь мне о том, что я хочу забыть.

— Мышка…

— Может, ты должен был делать все это. Но, когда сейчас я смотрю на тебя, я не уверена в том, кого вижу — любимого человека или холодного, бесчувственного мужчину, который наблюдал за моими страданиями и заставил бояться его. — Я сделала глубокий вдох, чтобы сказать слова, которые спасут мое уже разрушенное сердце. — Я уверена только в том, что без тебя мне будет лучше.

Развернувшись, я проскользнула под его рукой и побежала сквозь стену дождя. Я слышала, как он выкрикивал мое имя и сыпал проклятиями, прежде чем добралась до дома. Я зашла в свою комнату, захлопнула дверь и прислонилась к ней, в груди все сжималось, нервы взрывались как салют на День Независимости.

Переведя дыхание, я сняла промокшие брюки и футболку, высушила себя и надела джинсы, даже не потрудившись найти нижнее белье. Я не сомневалась, что Логан пойдет за мной. Мой побег не остановит его закончить то, что он начал. Я взяла розовую футболку с постели и натянула ее через голову, в тот же момент распахнулась дверь.

Логан стоял в дверном проеме, полностью его занимая. Он выглядел решительным и непреклонным. Капельки воды стекали с его волос, футболка прилипла к твердой, широкой груди. Никакой мягкости в его холодных глазах, взгляд был жестким и непреклонным, капли дождя блестели на его коже.

На секунду я забыла, как дышать, и не могла пошевелиться. Его властность сделала мое тело сверхчувствительным. Потребность быть удовлетворенной, на данный момент, стала одним из основных желаний.

— Может я такой же, как он. Потому что я бы убил, прикончил… Я бы сделал все это, если бы он продал тебя. Я бы сделал это, чтобы вернуть тебя. Да, я смотрел как тебя избивали, ласкали, тащили в подвал, зная, что тебя там будут пытать. И да, мой отец держал пистолет у твоей головы, а я должен был уйти или дать ему повод убить тебя, просто чтобы подтвердить свое предположение. — Его руки сжались на дверном косяке. — И я сделал бы это снова. Потому что не было никаких гребаных шансов, что он заберет тебя у меня. Ты выжила. И прямо сейчас я говорю тебе, так как я рос при нем, то знал, какой он ублюдок — и ты бы не выжила, если бы тебя продали, я не собирался допускать этого. Я сделал то, что должен был сделать, и ты тоже.

Я села на кровать, положив трясущиеся руки на колени.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, но я была в ярости. Он не заслужил моих слез.

— Я ненавижу то, что ты сделал со мной.

— Ты ненавидишь того, кем мне приходилось притворяться. Ты ненавидишь то, что я не был твоим рыцарем в сияющих доспехах. Ты ненавидишь то, что заставил тебя бояться меня. Но не беги от правды, Эми. Ты хочешь скрыться за стеной из кубиков лего, но нет гарантии, что тебе опять не сделают больно. Правда в том, что сейчас ты более уязвима, потому что прячешься.

— Ты сделал меня такой. Ты сделал меня уязвимой! — выкрикнула я.

— Чушь. Ты была сильной, когда боролась с Альфонсо и Раулем. Черт, ты наставила на меня пистолет. — Он подошел ко мне, ладони скользнули по моим рукам вверх-вниз. — Мышка, мы можем это исправить.

— Я не просто сломлена, Скульпт. Я разбита вдребезги.

Он молчал, наши взгляды встретились.

Он смотрел на меня, а я продолжала вытирать глупые слезы, которые не могла остановить.

— Это. Мы. Слишком больно. — Слова едва сорвались с моих губ, когда он поднял меня и поцеловал. Медленный, долгий поцелуй, он едва касался моих губ, будто мы таяли.

Он погладил мое лицо и углубил поцелуй, сделав жестче, его язык скользнул внутрь, руки усилили хватку. Это было так ново и грубо, словно мы оба изголодались друг по другу.

Я почувствовала соленый вкус собственных слез, когда его язык в ласково прошелся по моему.

Мое тело ответило, вспомнив его вкус, ощущение его кожи на моей, я хотела большего, и это чертовски пугало меня.

— Нет. — Я толкнула его в грудь, и он отступил.

— Эмили.

Часть меня была совершенно без ума от него, и хотела броситься к нему в объятия, полностью, без остатка взять его. Но внутри, словно острая иголка, засела парализующая боль. И, полагаю, у него тоже. Из-за его отца, из-за себя самого. Мы только еще больше уничтожим себя.

— Этого не произойдет, Скульпт.

— Попытайся, детка.

Я покачала головой.

— Я пыталась. Я надеялась. Я старалась верить, что ты был тем, кого я встретила раньше. Но ты прятал его каждое утро, и когда отпустил меня…