Сделал. Да и остальные, надо сказать, тоже не подвели.

Студентики элитного ВУЗа пищали от восторга, отрываясь на тематической вечеринке.

— Что ты за это хочешь? — неожиданно спросила Краснова, не отрывая внимательного взгляда от сокурсников, дрыгающихся под незабвенный «Тополиный пух» внизу.

Я с разбегу подавилась безалкогольным освежающим мохито, который потягивала, зорко оглядывая с высоты вверенную мне территорию разгула, пьянства и шального настроения.

— Ась?! — уставилась я на старосту всех старост, упакованую по случаю дискотеки в стиле девяностых в черные лосины, кроссовки и короткую футболочку с надписью «Love is», чей рукавчик красиво сползал с одного плечика.

— Я говорю, что ты хочешь за все это? — окинув взглядом общую стилистику клуба, слегка измененную для сегодняшнего вечера, переспросила Краснова. И, не глядя на меня, усмехнулась, ковыряя лед в бокале. — Ты же не просто так забрала на себя все обязанности по организации мероприятия? Да брось, Ань, ты разве что в программу вечера не влезла! Так что ты хочешь от меня за это?

— Эм-м-м, — протянула я, судорожно обдумывая ошарашенным мозгом варианты ответов, приемлемых для благополучного исхода дела. Наполеон с его великими планами из меня, честно говоря, фиговенький: ростиком не вышла, на Жозофине жениться не умудрилась, да и вообще, треуголку свою где-то благополучно посеяла… Разве что с ограниченным временем для сна и, как результат, стойким желанием убивать всех жителей этого ненавистного мира я в точку попала.

Если лабать, как говориться, по-чесноку, то я всего лишь на всего выполняла свою работу, строго оговоренную временным трудовым контрактом. Ну, есть у меня такая дурацкая привычка, если я берусь что-то делать, то делаю это до конца!

Наверное потому я мозги всем выношу качественно и с любовью… Ну, не суть.

Вот такая вот обязательная я. Только никому не говорите, засмеют ведь!

Раз взялась за подработку, теперь честно отрабатываю свою гонорар. О корысти я думала в последнюю очередь, но не признаваться же теперь Красновой в своей недальновидности! Во-первых, не поверит, во-вторых, не оценит. Да и потом, упускать подобный шанс вообще грешно и недальновидно…

Так что делаем кровожадную морду зловредного гения и царственно выдаем, как будто так и задумывалось:

— Зачет авансом… по физ-ре!

— И все?

Я возмущенно поперхнулась воздухом.

Вот так всегда! Строишь тут из себя великого злодея, вселенского завоевателя, Темного Властелина, блин! А все твои коварные планы по завоеванию мира легко и играючи рушат парой-тройкой простых слов и насмешливым взглядом.

Не. Я так определенно не играю!

— И все, — недовольно протянула моя местами оскорбленная невинность, улыбаясь во все свои неполные тридцать два зуба. Точнее, уже полные, хотя еще недавно таковыми не являлись. Спасибо за сей кратковременный феномен стоит сказать, конечно же, моим любимым работящим сусликам, которые, пылая неугасаемым чувством мести за предоставленное количество разномастных машин вместо благоговейно ожидаемого светлого нефильтрованного, тайком сунули мне в бутерброд маленький камушек.

Сонная я, которую добило похмелье, отключение света и некие странные личности, желающие единения тел и прикосновений устами, с утречка куснула любимый бутер… И выплюнула его вместе с осколками собственной зубной эмали

На учебу я тогда так и не вернулась, после работы пришлось ползти с полузакрытыми глазками к стоматологу — сколотый зуб резал язык, бессмысленно и беспощадно. Да и жевать собственную щеку при разговоре удовольствие ниже среднего, знаете ли…

— Без проблем, — пожала плечами Краснова, снова устремляя взгляд вниз, на толпу. Она вообще сегодня какая-то странная была. В меланхолии прибывать изволила, громкими заявлениями не бросалась, за порядком не следила от слова совсем… И все время оглядывала танцпол зорким взглядом, словно ждала и жаждала чьего-то появления.

Итак, уважаемые знатоки, вопрос! Кого ожидает здесь увидеть бескомпромиссная, беспощадная, беспринципная староста всех старост? Время пошло!

Я даже сама перегнулась через перила, дабы узреть предмет интереса нашего непоколебимого и острого на язык лидера. Нифигашечки — ни на ком из буйствующих в хмельном разгуле студиозов ярлык «я тут!» не обнаружился. Зато я имела сомнительную честь узреть кое-что куда более интересное и, сняв с пояса портативную рацию, поднесла ее к губам, нажимая на кнопку сбоку, произнося с самым жутким выражением морды лица:

— Алик, хватит спаивать нашего сисадмина!

Снизу под балконом, где располагалась барная стойка, раздался жалобный звон безвременно почившего о каменный пол стакана, попавший аккурат в секундную паузу между песнями. Над потолком клуба разнеслось дикое для современной молодежи «мы не жалкие букашки, супер-ниндзя черепашки!..», а в наушнике, спрятанном у меня в ухе под волосами, послышалось настороженное и жалобное:

— Анна Сергеевна, вы вездесущая, да?

— Вездесущая, — кровожадно подтвердила я, прижимая рацию к губам. — А еще всезнающая, ясновидящая и беспощадная! Ребятушки, у нас договор, помните? Кого увижу с алкоголем, тот работает сегодня бесплатно! Возражения есть?

А в ответ тишина…

Эх, как же приятно, когда тебя понимают с полуслова!

А если серьезно, вы же не думали, что мы с персоналом «Максимуса» пересекаемся в первый раз? Фигушечки, ребятушечки, я местным работникам уже давно всю плешь успела проесть и далеко не один раз!

Мой соседушка иногда привлекал меня, как временного работника, водился за ним такой грешок. А я чего? Мне не накладно! Недосыпно, конечно, но когда отсутствие полноценного сна являлось серьезной помехой для активного заполнения собственного постоянно худеющего кошелька? К тому же, в такие моменты моя корысть расцветала буйным цветом — работа в таком заведении, официально оформленная, конечно же, являлась для моего образования несомненным плюсом!

Бесило одно — местный контингент. А именно мальчики и девочки, дяденьки, тетеньки и иже с ним, считающие себя пупком земли, а остальных так, на побегушках. Отношение к обслуживающему персоналу, как к прислуге, я терпеть не могла. Никак! И, стоило только завидеть издалека или услышать краем уха пренебрежительное или хамское отношение ко мне али к моим подчиненным… Усё, как говорится, пиши-пропало! Тормоза вырубались напрочь.

А завсегдатаи элитного клуба, они вам не Харлей, они молчать не будут, огребя литрушечку всикарика по своей драгоценной черепушечке. И радостно гоготать тоже.

Портить репутацию заведения моего любимого соседушки отчаянно не хотелось, а потому на сладкие посулы я реагировала исключительно редко. Михась, кстати, своими прошениями не злоупотреблял, хотя активные попытки переманить меня любимую все же имели место быть. Ибо у меня было то, что можно редко отыскать в кандидатках на должность админа элитного клуба.

Ни внешность. Ни уверенность в себе. Ни умение выстраивать отношения и даже ни хорошие мозги и знания.

Опыт. Все дело в опыте. У меня он был, хоть и не совсем по части клуба. Плюс средне-специальное образование и бонусом к нему пока неоконченное высшее. Именно посему Лександрыч постоянно радел за перевод моей драгоценной тушки под свое единственное, незыблемое и неповторимое руководство.

Однако покидать насиженное местечко под сильным, загорелым и надежным крылом Дмитрия Аристарховича мне не хотелось. Ну, сработались мы с моим любимым начальством, я на него пашу, как никак, с подросткового возраста!

Одно плохо — с моими сусликами у нас не было никакого контакта. Вообще!

Здесь же я сразу предупредила: как вы ко мне, так и я к вам. Я не кусаюсь, вышестоящему руководству не стучу, войду и пойму положение каждого… Но халатного отношения к работе не потерплю.

И ведь послушались же! Два дня всего прошло, а каков итог! Механизм работает быстро и слажено, как швейцарские часы, без ругани и сбоев…

Может все-таки дело в контингенте, и мою бригаду на мойке действительно стоит заменить? Все-таки топота, как говорит Аристархович, явно не мой профиль… Я с ними договариваться долго не буду — чуть что мыло в глотку, сковородкой по тыкве, безвольные тела в багажник, а где достать соляную кислоту, шеф, так уж и быть, мне смской скинет….

— Вау… — послышалось вдруг сбоку. — Рыж, а ты в курсе, что выглядишь сегодня, как воплощение тайной мечты педофила?

— Ну, слава валенкам Лексадровича, что я давно совершеннолетняя, — прыснула я, узрев боковым зрением личность дарителя сомнительных комплиментов. Задумчиво поболтав в бокале подтаявший лед с остатками напитка, я задумчиво протянула, снова поднося рацию к губам. — Вот прям даже и не знаю, обидеться или оскорбиться… Кать, второй столик сейчас лопнет от пустых бутылок.

Официантка в зале, у которой из средств связи был только наушник, понятливо кивнула и шмыгнула исправлять досадное упущение, а я же повернулась к новенькому лицу в нашей тихой и уютной атмосфере, иронично замечая:

— Да и вы на старого извращенца что-то не тянете, Олег Георгиевич… К тому же, как хорошо, что я не завожу служебные романы!

— Эх, — разочаровано отозвался рокер, не отрывая взгляда от моих ног, почти не прикрытых короткой юбочкой. — А как иногда хочется пойти на превышение должностных полномочий, кто бы только знал…

— Ань, я бы на твоем месте согласилась, — окинув внимательным взглядом вошедшего на балкон Верещагина, насмешливо протянула Краснова, машинально облизнув пересохшие губы.

Я едва не застонала.

Блин, ну это-то куды??

Я все понимаю, Олежек хорош, как черт, с какой стороны не глянь. Высокий, черноволосый, долговязый, но сильный, а в байкерском амплуа так вообще офигенный экспонат для музея традиционных архитипов прекрасного женской половиной человечества…