— Дырку протрешь, — спустя какое-то время недовольно буркнула, передернув плечами.

— Я жду, — зачем-то напомнили мне.

— Ну жди, — хмыкнула, машинально замечая, что в принципе-то парней, сидящих сбоку, почти не осталось и, если я сейчас быстро смоюсь, поймать меня вряд ли успеют. А там можно махнуть всем на прощание, да резво поскакать на первый этаж…

Не успела. Как только окурок оказался в пепельнице, меня тут же дернули обратно. От удара спиной о крепкую грудь сбилось дыхание, а на талии железным концом сомкнулись руки, давая понять, что сегодня мне отмазаться от любителей коленных посиделок вряд ли удастся.

И это начинало порядком раздражать.

— Исаев, ты меня бесишь, — рыкнула я, сжимая зубы, — Отпусти!

— Не рефлексуй, рыжая, — насмешливо посоветовали мне. — Я не кусаюсь!

— Да мне пофиг! — я уже откровенно психанула, устав от постоянного внимания и стычек с этим шатеном. — Ты мне просто неприятен, понял? Убери, наконец, свои ласты, пингвин необразованный!

«Ласты» сжались, намекая, что я перегнула палку. Да и сам парень, сидящий позади меня как-то слишком напрягся и застыл.

Не сразу до меня дошло, что ляпнула явно лишнего, и что кому-то могло стать вполне фиолетово, что я как бы «своя» среди рокеров, что они одноклассники и будущие партнеры по бизнесу, акционеры и другие важные шишки. Я нетривиально послала наследника GRT-групп, совершенно подзабыв о нашем с ним прошлом опыте общения… И сейчас вполне обосновано могла огрести за все и сразу!

— Народ! — неожиданно в комнату ввалился запыхавшийся Сашка, — Там драка!

— И чё? — удивленно вскинул брови Харлей. — У нас охраны нет, что ли?

— Э-м-м… — протянул Санек явно сбитый с толку реакцией бородача, — Ну как бы есть.

— Вот пускай и разбираются, — добавил невозмутимый Михась, не видя совершенно никакой проблемы.

— Да, но… — Сашка снова попытался воззвать к голосу совести и разума своих нетрезвых друзей.

— Никаких «но», — выставил ладонь мой сосед, — Мы договаривались.

— Бл*, там Олег! — взорвался на тугодумных товарищей наш Сашка.

— Ёбушки-воробушки! — выдал ошарашенный Харлей.

Пять секунд шума, звона падающих приборов, опрокинутых стаканов, топот ног и комната полностью опустела.

Я тоже встала. Олежку я знаю достаточно хорошо и точно могу сказать, что данный человек просто так, тем более первый, в драку не полезет. Прямо даже интересно, во что мил дружочек умудрился вляпаться, да еще и в «Максимусе», который считается нейтральной территорией для всех без исключения рокеров, байкеров, нефоров и других не менее чокнутых групп местного населения.

— Мы не закончили, — раздалось сзади и, к моему полному офигенению, меня дернули за руку, разворачивая. Я, естественно, возмутилась и попробовала попинаться ради разнообразия… Но тут же оказалась лежащей на диване, с прижатыми к нему запястьями по обе стороны от головы. Раздвинув мои бедра коленом, сверху удобно устроился шатен, чье лицо вдруг остановилось в опасной близости от моей вытянувшейся моськи.

Я обалдела?.. Ничего подобного! Я просто тихо охренела от такого обращения

— Исаев, вот сейчас ты меня реально пугаешь, — машинально облизнув пересохшие губы, с трудом из себя выдавила, чувствуя… замечая… Короче, самым неприличным своим местом ощущая красноречивое свидетельство внезапно вспыхнувшего желания парня. И на сей раз я была точно уверена, что у него там не ключи в кармане!

— Да неужели? — как-то слишком спокойно отозвался Демьян. Усмехнувшись, он наклонился еще ниже, к самым моим губам, с очень ярко выраженным намерением… Не выдержав, я отвернула голову, чувствуя, как невыносимо пылают щеки. Да он сегодня с ума сошел, что ли?!

— Ты ж на кости не введешься, — процедила сквозь зубы, вяло трепыхая пальцами на плененных руках, тщетно пытаясь достучаться до зачатков разума в башке главной звезданутости нашего университета.

— Возможно, — со смешком ответили мне и легонько прикусили мочку уха. У меня звезды перед глазами вспыхнули!

— Ты меня ненавидишь! — попыталась повторно напомнить о настоящем положении вещей, чувствуя, как губы нехристи прижались к чувствительной точке под ухом, и у меня от недвусмысленной позы и чьих-то далеко не робких поползновений напрягаются мышцы внизу живота, выдавая истинное отношение моего тела к происходящему.

— Возможно, — снова хриплый смешок и губы скользнули по моей шее вниз, прокладывая дорожку поцелуев, от которых меня чуток тряхнуло.

— Я бюджетница и оторва, — еще раз напомнила, но вышло неубедительно. Губы отметились на ключице, уверенно опускаясь все ниже и ниже…

— Я знаю, — кажется, теперь Исаева данный вопрос нисколько не волновал. Он продолжал вершить свое черное дело с непоколебимой уверенностью опытного змея-искусителя, а я, с трудом сдерживая стон и желание выгнуться, горько сожалела о том, что не додумалась никого изнасиловать накануне.

Чертовы гормоны, я вам это предательство еще припомню!

— Я сегодня вылила на тебя тарелку супа… — прозвучало совсем уж обреченно.

— И? — издевательский смешок и теплое дыхание пощекотало кожу на груди по вырезу майки.

— Да ты пьян!.. — внезапное осознание вырвалось тихим стоном, когда видневшуюся в глубоком декольте часть груди слегка прикусили. Однако закономерной реакцией на это стало не еще большее возбуждение, а остро вспыхнувшая в душе лютая ненависть.

Ну, конечно же, как я разу-то не догадалась!..

Внезапно Исаев замер. Почти даже окаменел. А потом, к моему вящему удивлению, резко отпустил мои руки и встал, делая шаг назад, не сводя с моей груди напряженного взгляда.

Я быстро вскочила, зло одергивая майку, чувствуя, как невозможно пылают щеки и бешено колотится сердце об ребра. И попробуй угадай, то ли от ярости, то ли от возбуждения.

— Что, дошло, наконец? — саркастично хмыкнула, не выдержав тяжелого взгляда шатена. Подцепила чью-то стопку с коньяком, опрокинула в себя содержимое и, поморщившись, уверенно прошла мимо застывшей каменной статуей Демьяна, бросив напоследок краткое, но емкое. — Придурок.

Впервые в жизни мне хотелось расколотить содержимое всего бара не о буйную головушку Харлея.

Глава 11

Впервые за все время Демьян был согласен с краткой характеристикой главной оторвы всего университета.

Четыхнувшись, шатен залпом осушил стакан с разбавленным виски и, опустившись на диван, где только что лежала рыжая, закурил, с отвращением отшвырнув от себя полупустую пачку сигарет.

Банальное желание досадить рыжей, заставив ее почувствовать себя неловко, сидя на его коленях, неожиданно переросло во что-то другое. Слишком сильно она реагировала на его присутствие и, хотя причина такому поведению была яснее ясного, Исаева она откровенно раздражала. Сидя на Полонском, рыжая почему-то не тряслась и совсем наоборот, чувствовала себя вполне спокойно и уверенно, заронив вполне обоснованные подозрения, что между ними что-то было.

Инстинкт, требующий выявить слабые места давнего соперника и заполучить предмет его интереса, доказав собственное превосходство, проявил себя во всей красе.

И к немалому раздражению своего владельца показал, что рыжая в его руках почти не сопротивляется исключительно из-за возможной перспективы оказаться в объятиях развязного рокера, а глаза блестят от неприязни уже лично к нему, нежели от огонька тщательно скрываемого удовольствия.

И все же поиграть в допрос с пристрастием оказалось довольно интересно.

Однако парень не учел одного, а именно некоторые особенности своего организма, который сначала проходил долгий процесс акклиматизации, а после вынужден был бороться с неприятным, но банальным вирусом гриппа. И теперь, получив ударную дозу алкоголя, а вдобавок к нему беспомощную «жертву», ошалевшую от такого беспредела, отреагировал весьма недвусмысленным образом.

Физиология, что б ее!

Признаваясь самому себе, Исаев понимал, что его слегка повело. Удержаться, когда Солнцева ему откровенно нахамила, после того как выдала собственное охватившее ее возбуждение, не представлялось возможным.

И черт знает, как далеко бы все зашло, не наткнись он взглядом на синяки, оставшиеся на ее груди после своевольного поведения Вадима Хотарского. И ведь главное, Исаев сегодня сам врезал сокурснику, увидев, что тот распустил руки, пользуясь собственным превосходством. У Демьяна был договор с Липницким и шатен на полном серьезе собирался его соблюдать. Игорь согласился не вмешиваться в их с рыжей разборки только при одном условии — не переходить границы. Впрочем, доходить до откровенного насилия или членовредительства Исаев все равно никогда не собирался, потому-то и дал согласие. Его устраивало противостояние с Солнцевой таким, какое оно есть.

Уважение и страх, конечно, хорошие качества для окружающих, но, к сожалению, быстро приедаются. Рыжая, с ее полным отсутствием тормозов, стала своеобразным глотком свежего воздуха, и со временем Демьян стал находить в происходящем какое-то мазохистское удовлетворение.

Однако сейчас палку все-таки перегнул.

Мысленно сравнение себя с однокурсником, имеющий репутацию озабоченного животного, фактически заставило Демьяна отпрыгнуть от рыжей. К несчастью, причину такого поведения любимая «зайка» Харлея не поняла и явно оскорбилась.

Да что там…

Демьян хмыкнул, выпуская в потолок струйку дыма.

Вот теперь рыжая оторва его действительно ненавидела!

Недовольно поморщившись, Исаев затушил окурок и поднялся, услышав чей-то визг из коридора.

Банда Харлея сформировалась много лет назад и с тех пор состав почти не изменился. Демьян знал всех поименно, предпочитая сохранять нейтральные дружеские отношения, нежели враждовать. В конце концов, никто из не являлся обычным хамлом с улицы и любителем выпить на халяву. Именно эти почитатели старых мотоциклов и тяжелого рока имели за спиной немалое финансовое состояние и приличный вес в высшем обществе. Хотя с виду и не скажешь.