— Я позабочусь об этом мусоре.

— Думаю, это хорошая идея.

С другой стороны, немного повеселиться тоже было неплохо.

Плохая мысль. Плохая, определенно не роботоподобная мысль. Как неудобно, что, когда Джексон не раздражал, он мог быть очаровательным. Или, может быть, это просто моя заезженная отговорка.

В этом было бы легче убедить себя, если бы я не стояла на выметенном чердаке. Меня посетила ужасная догадка, и я подошла к лестнице как раз вовремя, чтобы увидеть восхитительный зад Джексона, спускающегося вниз.

— Клянусь, Джексон Гэмбл, если ты засунешь этих пауков куда-нибудь, кроме мусора, ты захочешь умереть раньше, чем я до тебя доберусь.

Он дьявольски ухмыльнулся через плечо.

— Эта мысль даже не приходила мне в голову, но теперь, когда ты подала мне эту идею… Ты, возможно, захочешь спать с одним открытым глазом.

Его злобный смех разнесся по лестнице, и я покачала головой, обдумывая, как отплатить ему, если он опустится так низко. Возможно, стоит задуматься о расчленении, но только после того, как я вытолкну его из окна второго этажа. Уверена, что даже Саванна не будет винить меня за это.

Я услышала, как захлопнулась дверь, и подошла к окну моей старой спальни, откуда я могла видеть, как Джексон опустил мешок для мусора в уродливый синий мусорный контейнер, занимающий большую часть дороги.

«Похоже, мне придется усилить сопротивление…»


***


Со всех сторон меня окружали коробки, скрывая цветочный диван и голые стены. Я позвонила Дикси и спросила, что из оставшихся в доме вещей нужно отправить ей, а что отдать или выкинуть. И она сказала, что я могу избавиться от всего, кроме ее альбомов с вырезками.

Я собиралась просто загрузить все это в грузовик Джексона, чтобы отвезти в Гудвилл, когда он вернется с воскресного ужина у родителей, но потом я открыла коробки и начала рыться в поисках сокровищ.

Несколько коробок были заполнены старой одеждой, которая, вероятно, никогда больше не будет в моде. Одна была заполнена моей школьной одеждой, и я устроила показ мод для Черной Вдовы. Большинство вещей были малы и представляли собой мои попытки создать рискованный стиль, который мне совсем не удавался — универсальные велюровые спортивные костюмы от Juicy Couture, юбки с оборками, которые я носила с такими же универсальными уггами.

Хотя моих вещей в одежде моей мамы и Дикси не было, но я все равно перебирала их, и перед глазами у меня проносились сцены из детства, большинство из которых были хорошими.

Я впервые попала в отделение скорой помощи после того, как, катаясь на роликах, расшибла бровь о каминную облицовку. Мама была одета в розовый топ, который смущал меня, хотя она выглядела в нем потрясающе. Это привлекало мужчин, как пчел к меду, и я втайне радовалась, несмотря на то, что кровь все еще текла. Не знаю, почему она сохранила его, ведь со временем он утратил свою привлекательность.

Любимая фланелевая рубашка Дикси тоже была здесь. Она часто носила ее, и одно особенно яркое воспоминание всплыло в памяти — Дикси похлопала меня по руке и сказала, что мальчики всегда будут бояться меня, но настоящий мужчина знает, как вести себя со мной в мои лучшие и худшие времена.

Тогда я оплакивала свой первый разрыв в отношениях, сидя в кресле-качалке в углу. Джимми Уокер сказал всем, что встречался со мной только потому, что у меня большая грудь, но я стала слишком назойливой.

Да уж. В старших классах я вела себя как прилипала. В мою защиту, он был моим первым, и я знала, что мама была близка к браку… с Барри, кажется? Это означало, что мы, скорее всего, переедем (мы переехали), но я думала, что если у меня будут серьезные отношения, то мама позволит мне остаться и жить с Дикси (я не проверяла свою теорию, но сомневаюсь, что она бы сработала).

В конце концов, было облегчением уехать на некоторое время.

Барри был одним из лучших отчимов. Он научил меня играть в гольф и часто одалживал мне свою машину. На самом деле, какое-то время я осмеливалась думать, что он останется, и наш переезд не так уж плох.

Но, конечно, он не продержался долго — они никогда не задерживались — и к этому моменту я так устала надеяться, что в конце концов была разочарована еще больше.

Вернувшись в настоящее, я закрыла коробки, не уверенная, что смогу вынести еще какие-то воспоминания. Мое внимание привлекла рамка, и я достала ее из стопки фотографий, которые раньше стояли на каминной полке Дикси. В рамке было несколько фотографий: мама, Дикси и их подружки на школьном балу в розово-голубых платьях с металлическим отливом и с невероятно пышными челками; одна со времен колледжа; и еще одна с нами тремя, когда мне было четыре или пять лет. И последняя фотография, на которой я получаю награду в школе в младшем возрасте.

Все эти годы, среди переездов и смены маминых парней, единственные прочные отношения, которые я знала, были между мамой и Дикси. Но даже они не смогли продержаться.

Из-за глупого парня.

Нет, Ретт не был глупым. Он был умным и забавным, и если уж говорить о любви и принятии — то и моим самый любимым из маминых бывших. Но она бросила его, а затем он и Дикси пересеклись через несколько месяцев. Дикси утверждала, что старалась изо всех сил, чтобы остановить это, но влюбилась по уши.

Еще одно доказательство того, что если ты не остановишь свою влюбленность, то она придет и уничтожит все, что ты любишь.

Да, любовь разрушает любовь.

Это похоже на рекламу наркотиков, где красивые и счастливые люди обнимаются, целуются, резвятся и все прочее. Но если вы слушаете, то на заднем плане всегда есть голос, перечисляя так быстро, как только возможно, серьезные побочные эффекты. Например, нечеткое зрение, учащенное сердцебиение, резкие перепады настроения и головокружение.

Кажется, такие же побочные эффекты есть и у кое-чего другого? Например, у любви.

Все вышеперечисленные симптомы дополнялись игнорированием вашей семьи и друзей, которые были с вами всю вашу жизнь. Затем вы отодвигаете вашу дочь на второе место, позволяя парню, который вам даже не нравится, разорвать дружбу, которая длилась более трех десятилетий. И в итоге оказываетесь достаточно глупой, чтобы думать, что, когда вы найдете «правильного» мужчину, это возместит вам все потери.

Ладно, кое-что из этого было проекцией из моей жизни, но я видела, как моя мама сделала каждую из этих вещей. Возможно, именно поэтому во время моих первых отношений я так жаждала внимания, что цеплялась за них, как за единственную хорошую вещь в моей жизни. Иногда так и было.

От отношений в средней школе было достаточно легко отмахнуться. Парень из колледжа был единственным, кто действительно застрял в моей голове. Я чувствовала себя чрезвычайно глупо, потому что понимала, что к чему. Я видела побочные эффекты для себя, но все же продолжала заглатывать эту таблетку любви.

Грохот двигателя вытащил меня из прошлого.

Я положила рамку обратно в стопку, заклеила коробки с одеждой, которая все еще была в хорошем состоянии, и черканула черным маркером «Гудвилл».

Джексон постучал, прежде чем открыть незапертую дверь и войти внутрь.

На нем была рубашка с пуговицами на воротничке, спортивная куртка и черные брюки, и он выглядел достаточно хорошо, чтобы его облизать. Мы обменялись рукопожатиями. Мой взгляд зацепился за длинные пальцы, которые ощущались бы шершавыми и теплыми на моей коже, и секунду спустя я решила, что лучше буду держать свои руки при себе.

Я убрала волосы с шеи и потянула их вверх, чтобы успокоиться.

— Как прошел воскресный ужин?

В ответ Джексон протяжно выдохнул. Я хотела спросить, означало ли это, что там была некая брюнетка — милая, которую обожала его семья, и его сестра хотела, чтобы он дал ей реальный шанс — или этот глубокий вздох был вызван тем, что она не пришла, а он хотел, чтобы она это сделала. Но я и так уже сказала слишком много вчера.

«Он «веселился» с ней? Ему было трудно уйти, потому что им было так чертовски здорово вместе?»

«Не то что бы меня это волновало».

«Я все еще работаю над своим безразличием».

— Послушай, мы работаем тут целые дни напролет, и ты, очевидно, устал и мог бы взять выходной, — сказала я. — Я отсортирую старые коробки, и мы сможем перевезти их в Гудвилл позже. Иди домой и немного поспи, чтобы завтра быть полным энергии.

— Не беспокойся о моей выносливости.

Джексон одарил меня улыбкой, но какой-то натянутой, как будто ему было трудно это делать.

— Что-то случилось с твоей семьёй?

— Хочешь поговорить о семьях?

Я открыла рот, но тут же закрыла его. Это не только нарушало многие мои правила, но и горько-сладкие воспоминания моего детства все еще кружились в воздухе, делая меня слишком эмоциональной.

— Нет.

— И я нет. Это был просто длинный день, и я пытаюсь… Но я не могу остановиться… — Джексон покачал головой и сделал шаг ближе, его глаза встретились с моими. — Я просто хочу на время обо всем забыть.

— Мне бы тоже не помешало немного забыться.

Мои легкие сжались. Это казалось признанием слабости, хотя Джексон первым сказал, что хочет того же. Удивительно, что из всех мест, в которых он мог бы расслабиться, Джексон выбрал именно это. Более того, меня изумило, что он выбрал меня. Хотя, возможно, это случилось, потому что и я, и он сейчас были здесь.

Что-то витало в воздухе сегодня вечером, что-то, что заставляло чувствовать себя по-другому. Джексон тоже излучал сильную вибрацию, которую я не могла точно определить, но ощущала всеми нервными окончаниями. Вместо того, чтобы задавать вопросы, я хотела расслабиться, опуститься на выметенный пол и отключиться от этой суеты хотя бы ненадолго.