Света Лист - Откровенный дневник проводницы

– Теперь ты у меня попляшешь!

– Отдай удостоверение!

Я уже чуть не плакала.

– Сейчас я накатаю на тебя акт! И на подружку на твою пьяную!

– Отдай удостоверение! Я ни в чем не виновата! Билет действителен!

– Раздевайся, тогда отдам!

– Да, пошел ты!

– Раздевайся, я сказал!

В голосе его звучала угроза. Он надвигался на меня своей массой. Тут как-то неслышно к нам подошел Барсов, он шел обратно после проверки.

– Что тут происходит?

Я сбивчиво начала рассказывать, но Андрей меня перебил:

– У тебя акт в бригаде, начальник. Я по любому его напишу. Так, что дорогой, давай искать выходы из сложившейся ситуации.

– Пойдемте, Андрей в штабной вагон и там спокойно все обсудим. Не будем волновать пассажиров.

Как ни странно он ушел с начальником. А я разревелась от обиды и унижения, которое сейчас пережила. Хлопнула входная дверь, и я подпрыгнула от испуга, потому что подумала, что это вернулся ревизор. Ко мне в служебку зашел парень в тельняшке и как-то по свойски спросил:

– Как дела?

– Выйдите из служебного помещения! Здесь находиться посторонним нельзя.

– А я свой! Меня Боря зовут. Я из 15 вагона. А где Света? Она же сейчас дежурить должна.

– Там,– махнула я рукой в сторону купе.

– А ты, плачешь, что ли? Обидел кто-то? Ты только скажи кто, я ему морду набью.

– Иди ревизору набей.

– Что, нашел нарушения?

– Если бы! Придраться не к чему.

Я в двух словах обрисовала ситуацию. Он искренне посочувствовал и обещал помочь.

– Я пойду у Иваныча спрошу, что ему надо.

– Сперма ему в голову ударила! Ясно же, что ему надо. Он озабоченный какой-то.

– Ну, может его Иваныч напоит и он успокоится? Пойду, узнаю.

Он ушел в штабной вагон на разведку. После обхода вернулись Саша с Димой.

– Ну, хозяюшка, наливай чайку! Ты чего не сменилась до сих пор?

Я усадила их в тесную служебку и налила чай. Разговаривать не хотелось. Дима пытался шутить, а Саша посмотрел в мои заплаканные глаза и поинтересовался, что произошло. Рассказывать эту глупую историю еще раз было выше моих сил. Но от его сочувствующего голоса мне так стало себя жалко, что я прислонилась к его плечу и опять разрыдалась. Он гладил меня по плечу и успокаивал, как мог. Через минуту мне уже стало стыдно за свой порыв, я извинилась и рассказала про Андрея. Дима немного прояснил ситуацию:

– Да он у нас ментом работал. Его выперли за одну не очень хорошую историю…Теперь вот у вас работает, девчонок молодых пугает.

Что-то смутно знакомое мне показалось в его словах. Какая-то даже не мысль, а тень мысли мелькнула. Как будто облачко на солнце набежало и исчезло…

– Он у меня удостоверение забрал. Помогите вернуть.

Дима вызвался помочь.

– Я поговорю с ним. Он хоть и дурак, но может своих послушает.

В штабной вагон отправился еще один спасатель. Саша остался со мной, и мы с ним допивали чай, когда наконец-то вышла из купе Светка. Видимо поняла, что наступила тишина и можно выйти без последствий. Я на нее страшно сердилась, ведь по ее вине мне приходилось расхлебывать эту кашу. От нее пахло перегаром, но вид был довольно виноватый и она, извинившись, сказала:

– Он приставал ко мне, а ему отказала. Поэтому он такой злой стал. Я просто испугалась.

Мы перебазировались в купе для отдыха проводников и там стали снова и снова перемалывать это событие. Прибежал Боря и сказал, что этот придурок вылакал бутылку водки и, наверное, сейчас угомонится. Поговорив еще немного, я уговорила Светку лечь спать, а остальных выпроводила по своим местам. Пассажиры, после визга Андрея, сидели в своих купе и не высовывались.

А вот ревизор от выпитого не угомонился, а только еще больше разгорячился. Он пришел снова, вытащил меня в тамбур и опять понес какую-то чушь. Сначала он обыскал меня на предмет диктофона. Потом угрожал всеми мыслимыми и немыслимыми опасностями, которые свалятся на мою несчастную голову, если я откажу ему в близости. Все это было противно и неприятно, но приходилось это выслушивать, потому что из вагона никуда не денешься, можно только выпрыгнуть, и то один раз. Удостоверение он так и не отдал. Не добившись ничего, измотав мне окончательно нервы, он удалился.

Я считала минуты, до того момента, когда мы приедем на станцию и он выйдет. Мне было уже все равно, что будет потом – лишат ли меня премии или сразу уволят, хотелось, чтобы сейчас это поскорее закончилось. Я сидела в купе, буквально, словно выжатый лимон. Ни одна мысль не посещала меня. Светка наконец-то меня сменила, но я никак не могла собраться с силами, чтобы хотя бы переодеться. Я была в полной прострации, когда пришел Дима.

– Чего сидишь такая несчастная?

– Сил больше нет. Устала.

– А я тебе удостоверение принес!

– Как тебе это удалось?

– Я очень талантливый!

Он присел рядом со мной. Из своей рабочей папки достал мои документы, и что-то случайно уронил на пол. Я наклонилась и подняла пачку презервативов.

– А зачем ты их носишь в папке? Что за необходимость?

– Никогда не знаешь, когда они тебе пригодятся.

Он многозначительно улыбнулся и заявил:

– А ты, что не собираешься меня благодарить?

Я не ожидала такого поворота событий. У меня не было сил даже возражать. Он спокойно задрал мне юбку, посадил на стол, расстегнул свои штаны, надел презерватив и в течение двух минут, молча делал свое дело. Я смотрела на него как на какое-то животное, но его это нисколько не смущало. Когда он вышел из меня, я брезгливо отодвинула его и ушла в туалет. Там я пробыла, пока он не ушел. Разве так можно? Что я выгадала? Сменила шило на мыло? Исход-то один и тот же. И вот, глядя в окно туалета, провожая взглядом мелькавшую листву деревьев, я вдруг остро ощутила ту самую мысль, которая облачком налетела недавно. Я ведь знаю Андрея! Вспомнилось, как полтора года назад, сразу после неудачного поступления в академию, я ездила с сестрой в ночную смену на пригородном поезде. Там мы разговорились с молодым милиционером про мою неудачу. Потом мы обсуждали с ним криминалистику, судебное право и проговорили почти всю ночь. После той беседы, я почувствовала, как будто крылья выросли у меня за спиной. Впервые я встретила собеседника, который понимал меня с полуслова и разделял мою точку зрения. Мы смотрели в окно, на пролетающий мимо лес, и между нами возникла симпатия. Он убеждал меня, что я не должна бросать попытки поступления, что я очень умная, что если нужна будет помощь, то он сможет мне помочь. Дал мне номер своего рабочего телефона. Это был Андрей. Это был Андрей?! Что с ним стало за эти полтора года? Он разжирел, опустился…Как так быстро может деградировать человек?! За окном был тот же лес, только все теперь было по-другому. И я стала другой…Я вернулась в реальность с мыслью, что никто ничего не знает и никогда не узнает. Я схватилась за нее, и она позволила мне выкарабкаться из моего состояния. Я внушила ее себе и мне стало легче. Вернувшись в купе я уснула.

Вечером следующего дня Боря с Вовой пришли с бутылкой вина и я напилась по случаю нашего знакомства. Мне хотелось забыть все события и мысли, которые посетили меня прошлым вечером. Боря оказывал мне знаки внимания, какие только возможно, и я принимала его ухаживания. Мне было совершенно все равно, кто был рядом со мной. Всех мужчин я воспринимала как законченных подлецов, которым нужно только одно – кого-нибудь трахнуть. Но Боря действительно меня полюбил, но на тот момент я не могла видеть этого. Я не могла чувствовать самой любви. Я смотрела на мир сквозь призму обид, а это было неправильно. Я завязала с ним отношения просто так, он мучился, глядя на мое равнодушие, а мне было все равно. Я использовала его для каких-то мелких прихотей, изводила бессмысленными и бесчисленными скандалами, а он терпел, думая, что когда-нибудь это закончится. Но не ему было суждено было вернуть мою веру в мужчин. И когда в моей жизни появился мужчина, который заставил биться мое сердце, я без жалости и сожаления выбросила его, как ненужную вещь.

А с милиционером Димой мы встретились два года назад. Я работала штабницей при хорошем начальнике. Опыта было хоть отбавляй. Когда он увидел меня, очень обрадовался. Вечером прибежал ко мне с «Шампанским». Он рассыпался передо мной в комплиментах, держал за руку… Я была не последним человеком в бригаде, имела влияние на начальника, окружающие звали меня за глаза «железной леди», за мой не пробиваемый оптимизм и выдержку и ему очень льстило, что вот он знаком со мной. Очень мало осталось людей, которые знали меня с юности, текучесть кадров на железной дороге высокая. И вот мы сидим в купе, он нервно пытается шутить. Разливает «Шампанское», залпом выпивает свой бокал. Он не смеет со мной фамильярничать, перед ним не глупышка, а уверенная в себе женщина. Я улыбаюсь. И он решается сказать:

– Давай продолжим наши отношения!

– А у нас они были?

– Мы же были любовниками.

– То единственное скотское соитие ты называешь любовью? Мне искренне жаль тебя.

Все еще улыбаясь, потому что улыбка всегда на моем лице, я выхожу из купе. Долго смотрю на пролетающие огни за окном. Я позволила себе оскорбить человека, в память о той, неопытной, беззащитной девчонке, которой я была несколько лет назад. И только тогда, восемь лет спустя, я посчитала, что поставила в этом деле точку, потому что смогла на равных отказать мужчине, который подло воспользовался моим трудным положением в юности.

А Андрей еще много раз встречался на моем пути. Поэтому мы с ним не прощаемся.

Еще одна поездка была позади. Дома я попыталась привести в порядок мысли и чувства, но ничего вразумительного в голову не лезло, да и чувствовать ничего не хотелось.

В гости ко мне пришли подружки и мы сидели сплетничали, когда раздался стук в дверь. Наташка пошла открывать, мы ждали ее младшую сестру. Я услышала мужской голос и вышла в прихожую.