Ошеломленная, она воззрилась на лорда Сиднея. Его лицо неуловимо изменилось, отчасти утратило привлекательность, стало жестоким и холодным. Увидев его сейчас, любой решил бы, что этот человек способен на все. Лотти вдруг усомнилась в том, что еще несколько минут назад она целовала эти сжатые губы и касалась сильных рук. Даже его голос зазвучал иначе, в нем отчетливо засквозил простонародный выговор. Маска аристократа исчезла бесследно, обнажив звериный оскал.

— Я предпочел бы обсудить эту тему приватно, — заявил он графу.

Уэстклифф с ледяной любезностью кивнул:

— В нашем крыле дома есть кабинет. Он вас устроит?

— Да. — Сидней выдержал паузу и добавил:

— Мисс Миллер останется с нами.

Лотти недоуменно уставилась на него. Это условие не имело никакого смысла. Внезапно она похолодела с ног до головы, по спине побежали мурашки.

— Зачем? — выговорила она пересохшими губами.

— К нашему разговору она не имеет никакого отношения, — отрезал лорд Уэстклифф, поднимаясь.

Лицо лорда Сиднея осталось неподвижным и непроницаемым.

— Напротив — самое прямое.

Лотти побледнела. Она будто провалилась под лед замерзшего пруда. Она утратила способность двигаться и говорить, в душу закралось ужасное подозрение.

Граф уронил сигару и раздавил ее каблуком. В его голосе послышались несвойственные ему раздраженные нотки:

— Мисс Миллер, не могли бы вы присоединиться к нам? Судя по всему, нам предстоит раскрыть некую тайну.

Кивая, как марионетка, Лотти последовала за графом в дом, хотя внутренний голос настойчиво советовал ей бежать прочь со всех ног. Но у нее не было выбора, кроме как доиграть свою роль. С трудом сохраняя внешнее спокойствие, она вошла в кабинет, отделанный панелями красного дерева и освещенный единственной лампой. Атмосфера комнаты казалась чопорной и бескомпромиссной, в ней преобладали острые углы и отсутствовала мягкая мебель, украшением служил только строгий ряд витражных окон.

Пока лорд Уэстклифф закрывал дверь, Лотти постаралась занять место как можно дальше от Сиднея. Дурное предчувствие вызывало у нее физическую слабость. Она не могла заставить себя смотреть лорду Сиднею в глаза, но остро ощущала его присутствие.

Лорд Уэстклифф заговорил первым:

— Не хотите ли присесть, мисс Миллер?

Лотти слабо покачала головой, боясь упасть в обморок от любого движения.

— Как угодно. — И граф повернулся к лорду Сиднею:

— Начнем со сведений, которые я получил сегодня. Сразу после вашего прибытия в Стоуни-Кросс-Парк я навел о вас справки. Я подозревал, что вы что-то скрываете, хотя и не мог понять, что именно.

Лорд Сидней держался непринужденно, но явно был начеку.

— И что же вы узнали, милорд?

— Виконта Сиднея не существует в природе, — без обиняков заявил Уэстклифф, пропустил мимо ушей изумленный возглас Лотти и продолжал:

— Этот род пресекся двадцать лет назад, когда настоящий лорд Сидней умер, не оставив наследников мужского пола, имеющих право унаследовать титул. Следовательно, возникает вопрос… кто вы, черт побери? Что вам здесь нужно?

— Я Ник Джентри.

Лотти никогда не слышала этого имени, но лорд Уэстклифф явно узнал его.

— Ясно, — тихо отозвался он. — Так вот при чем тут сэр Росс! Значит, вы здесь по заданию Боу-стрит.

Лотти ахнула, сообразив, что мнимый лорд Сидней — на самом деле сыщик с Боу-стрит. Она немало слышала о немногочисленных офицерах полиции, которые выполняли любую работу — от расследования убийств до охраны членов королевской семьи. Сыщики с Боу-стрит славились своей безжалостностью, компетентностью и отвагой, они даже принадлежали к высшему свету. Неудивительно, что этот человек отличался от всех остальных гостей. Он признался, что любит охоту, но не упомянул, что охотится только на двуногую добычу.

— На этот раз — нет, — ответил Джентри на вопрос Уэстклиффа. — Иногда я выполняю поручения частных лиц. — И он перевел взгляд на застывшее личико Лотти. — Два месяца назад лорд Раднор поручил мне отыскать его невесту, Шарлотту Ховард, сбежавшую из дому двумя годами ранее.

Лотти не шевелилась, жгучая боль возникла у нее в груди и быстро расходилась по всему телу. Губы дрожали, но не выговаривали ни слова. Внезапно она услышала пронзительный бессвязный вопль и не сразу узнала собственный голос. Одним прыжком перелетев через всю комнату, она вцепилась когтями в смуглое лицо Джентри, дав волю бешенству и ужасу.

От яростной брани у нее зазвенело в ушах, запястья словно стиснуло клещами, но она упрямо продолжала отбиваться. Пот и слезы заливали ее лицо, дыхание вырывалось всхлипами, она боролась за свою жизнь, за ускользающую свободу. Где-то в глубине души она понимала, что ведет себя как сумасшедшая, что за это она наверняка поплатится, но не могла остановиться.

— Прекрати, Лотти! — рявкнул Джентри, с силой встряхивая ее. — Успокойся ради Бога!

— Я не вернусь! — выкрикнула она, задыхаясь. — Сначала я убью тебя! Господи, как я ненавижу тебя, ненавижу…

— Лотти! — Холодный голос рассудка пробил пелену гнева и муки — голос лорда Уэстклиффа. Обняв за талию мускулистой рукой, он оттащил Лотти от Джентри. Она уцепилась за него, как перепуганный зверек. — Довольно, — произнес Уэстклифф ей на ухо, сжимая объятия. — Он никуда вас не увезет, Лотти. Я обещаю вам. Вы же знаете, я твердо держу слово. Ну, сделайте вдох. Глубже. Еще один.

Строгий и ровный голос графа почему-то подействовал на Лотти, она подчинилась ему. Граф подвел ее к креслу и усадил. Присев перед ней на корточки, он пригвоздил ее к месту взглядом проницательных черных глаз.

— Сидите смирно. И дышите глубже.

Лотти резко кивнула, ее лицо по-прежнему пылало.

— Не подпускайте его ко мне, — шепотом попросила она.

Уэстклифф поднялся и вперил в сыщика с Боу-стрит ледяной взгляд.

— Не приближайтесь к ней, Джентри. Мне все равно, кто и за что вам заплатил. Вы в моих владениях, здесь вам на все потребуется мое разрешение.

— Над ней вы не властны, — возразил Джентри. — Вы не вправе удерживать ее здесь.

Уэстклифф надменно фыркнул, подошел к буфету и плеснул немного янтарной жидкости в стакан. Этот стакан он почти насильно вложил в трясущиеся пальцы Лотти.

— Выпейте, — коротко приказал он.

— Я не… — начала она, но он властно перебил ее:

— Пейте. Все до капли.

Морщась, Лотти проглотила бренди и закашлялась: ей показалось, будто в горле у нее вспыхнул огонь. Голова закружилась, на глаза навернулись слезы. Граф достал платок и подал ей. Платок оказался теплым — он лежал во внутреннем кармане. Вытирая им лицо, Лотти прерывисто вздохнула.

— Спасибо, — сипло выговорила она. Не в силах смотреть на Джентри, она не сводила глаз с графа. Никогда в жизни она не ощущала такой опустошенности. Гибель явилась к ней в образе красавца с безжалостными глазами и бездной обаяния, первого мужчины, с которым она поцеловалась. Боль предательства и унижение были почти невыносимы.

— Итак, — ровным голосом заговорил Уэстклифф, садясь напротив Лотти, — ваша реакция на слова мистера Джентри подтверждает, что вы и в самом деле Шарлотта Ховард. — Дождавшись, когда она кивнет, он продолжал:

— Вы вправду обручены с лордом Раднором?

Присутствие графа постепенно успокоило Лотти: она понимала, что он сделает все возможное, лишь бы спасти ее от неожиданно подкравшегося хищника. Глядя Уэстклиффу в лицо, Лотти старалась подобрать верные слова, чтобы объяснить ему все разом. Заметив, как она взволнована, граф, к удивлению Лотти, дружески взял ее за руку. Его крепкое пожатие отогнало страх. Доброта графа наполнила Лотти признательностью. Прежде он никогда не был таким внимательным к ней… он вообще не замечал ее.

— Этот выбор сделали за меня, — начала Лотти. — Мой брак устроили, когда я была еще ребенком. Мои родители пообещали меня лорду Раднору в обмен на покровительство и денежную помощь. Я изо всех сил старалась смириться, но, по-моему, Раднор… не в своем уме. Из своих замыслов он не делает тайны: ко мне он относится как к породистому животному, которое необходимо вышколить ради удовольствия его хозяина. Достаточно сказать, что браку с этим человеком я предпочла бы смерть. Поверьте мне, я ни за что не предала бы родителей, если бы не…

— Я верю вам. — Не отпуская руку Лотти, Уэстклифф повернулся к Нику Джентри:

— Я достаточно давно знаком с мисс Миллер, чтобы утверждать, что ее возражения против брака с Раднором небеспочвенны.

— Вот именно, — последовал невозмутимый ответ сыщика. Он расположился у камина в обманчиво-томной позе, облокотившись на мраморную полку. Отблеск пламени играл на его смуглом лице. — Раднор — мерзавец, но дело не в этом. Родители Шарлотты согласились на этот брак. Внушительная сумма перешла из рук в руки. И если я не привезу Шарлотту, Раднор найдет десяток других желающих разыскать ее.

— Меня не найдут, — вмешалась Лотти, наконец-то сумев взглянуть на Ника. — Я уеду за границу. Я исчезну…

— Глупая девчонка, — перебил Джентри. — Вы намерены всю жизнь провести в бегах? Раднор отправит за вами одного сыщика, второго, третьего. Вы забудете о том, что такое покой. Вам не уехать настолько далеко, чтобы…

— Довольно, — отрезал Уэстклифф, и по спине Лотти пробежал холодок. — Нет, Лотти не поедет за границу и не будет прятаться от Раднора. Мы найдем способ уладить это дело и помочь Лотти вернуться к мирной жизни.

— Вот как? — Джентри насмешливо приподнял бровь. — Любопытно… Что же вы предлагаете, Уэстклифф?

Граф замолчал, обдумывая возможные решения.

Глядя на Ника Джентри, Лотти пыталась справиться со шквалом эмоций. Должен же быть какой-то выход! Будь она проклята, если покорно отправится к Раднору, как ягненок на заклание! Видимо, ее мысли были написаны на лбу, потому что взгляд Джентри вдруг стал восхищенным.

— Насколько я понимаю, существует лишь два выхода, — негромко произнес он.