Бизнесмен, бывший спортсмен, магнат, занимающийся недвижимостью, который с восторгом только что поедал макароны у нее на кухоньке.

Атлет, привлекательный мужчина, справлявшийся с кухонной работой просто и естественно.

Суровый, сдержанный человек, ненавидящий выказывать свои чувства, легко завоевал сердце Спенсера. Если судить по обожающему взору пса.

Консервативный костюм-тройка и мгновенная влюбленность в белых цирковых лошадей.

Сплошные противоречия, интригующие и привлекательные.

А теперь он, покончив с мытьем посуды, стал приводить в порядок раковину и кухонный стол с такой яростной энергией, словно шел в атаку на врага. Когда Стивен завершил уборку, кухня выглядела чище, чем когда бы то ни было у самой Джиллиан.

Проведя последний раз тряпкой, Стивен поколебался, затем обернулся к ней.

— Спасибо за обед.

— Вы что, Мистер Чистота? — наконец-то смогла выговорить Джиллиан, изумленная ходом событий.

Губы его дрогнули и слегка расслабились.

— Не совсем. Скорее привычка. Я был старшим из четырех сыновей, а моя мать… — глаза его затуманились, и он не докончил фразу. Что-то похожее на боль промелькнуло на его обычно невозмутимом лице, и Джиллиан подивилась про себя, почему ему так трудно говорить о себе или о своей семье.

Однако то, что он собирался сказать, осталось для Джиллиан тайной, Стивен больше не добавил ни слова.

— По-моему, мне пора прощаться, — после неловкой паузы произнес он. — У меня сегодня еще много работы.

— Стивен?..

Его сдержанные серые глаза встретились с ее глазами. Он ждал продолжения фразы.

А Джиллиан не могла ничего выговорить. Ей хотелось попросить его остаться. Хотелось попросить о многом. Но лицо его было холодно, взгляд отстраненный, словно он что-то решил для себя и решения ни за что не переменит. Джиллиан подумала, что никогда не встречала человека с таким самообладанием.

И все же она увидела, как сегодня оно немножко изменило ему, в его железном панцире оказалось слабое местечко.

— Мы обсудим деловые вопросы завтра, — наконец выговорила она. — Насчет открытия.

— Да, конечно, — кивнул он. — И спасибо за обед.

Он посмотрел вниз, и Джиллиан проследила за его взглядом. Спенсер с умильным выражением смотрел снизу вверх, подрагивая своим длинным телом. Стивен быстро наклонился и несколько раз погладил собаку, от чего та стала радостно повизгивать.

Покачав головой, Стивен заметил:

— Он совсем бесстыжий.

«Весь в свою хозяйку», — подумала Джиллиан. Она не сводила глаз со Стивена, и ей так хотелось, чтобы он остался. В ее маленькой комнате он выглядел особенно высоким и сильным. Его мускулистое подтянутое тело царило в ней; свет золотыми отблесками играл на его русых волосах. Стивен наполнил пространство своим трудно уловимым, но необыкновенно завораживающим магнетизмом, о котором он сам, в этом Джиллиан была уверена, не подозревал. Пальцы ее сжались в кулаки, чтобы только не потянуться, не коснуться его.

— Когда? — спросила она.

— Позвони утром моему секретарю — ответил он почти резко, слова выскакивали из него, словно монетки из игрального автомата. Однако он не двигался, и она почувствовала исходившую от него растерянность, словно Стивен презирает собственную слабость и испытывает явную досаду и злость на самого себя.

И тогда Джиллиан потянулась к нему, подняв лицо. И его лицо склонилось к ней, и губы их встретились.

Это была вторая встреча, неизбежный поцелуй, в котором было ощущение чуда. Но напряжение не оставило его тела, и она знала, что Стивен борется с влечением к ней, с этим неукротимым притяжением друг к другу. Однако его губы ласково бродили по ее лицу, пробовали на вкус ее рот. Его рот приоткрылся, и язык быстро скользнул по ее губам, приглашая их открыться. Они раскрылись просто и естественно.

Как и несколько часов назад, Джиллиан почувствовала, что ее окатило жаркой волной. Она мгновенно воспламенилась, все вокруг перестало существовать: осторожность, здравый смысл, ответственность, обязанности. Все было так, как раньше, когда их прервали Спенсер и Безымянка. Единственно важным было ощущение его губ на своих, дразнящие касания его языка, пробуждавшие бурю чувств, тепло прижимавшегося к ней сильного мужского тела.

Она хотела его, как никогда никого раньше. Джиллиан жаждала близости с этим мужчиной, какой никогда еще не хотела с другими мужчинами. При этом, однако, она знала, что многим рискует… рискует своим сердцем,

Уверенности в том, что она может рассчитывать на ответные нежные чувства, у Джиллиан не было.

Губы его оторвались от ее рта, и стали двигаться по щеке к уху. Он откинул ее волосы с лица и прошелся, пощипывая, губами вокруг мочки уха. От каждого ласкового прикосновения будто маленькие разряды ударяли в ее кожу, находя впоследствии отклик по всему телу. Ее руки обвились вокруг его шеи, пальцы, играя, зарывшись в густые волнистые волосы.

Джиллиан почувствовала, как сильно его желание, и волны сладкого предвкушения прокатились по телу, сотрясая его. Она откинулась назад, еще теснее прижавшись к нему бедрами.

— Ах, Джиллиан, — прошептал он ей на ухо. — Это неразумно.

Джиллиан подняла на него растерянные глаза, не совсем понимая ход его мыслей. Но Стивен ничего не стал больше объяснять.

— Ты это уже говорил, — сказала она.

— Знаю. Непозволительно зрелому мужчине вести себя, следуя своим инстинктам.

— А может, наоборот, — шепнула Джиллиан.

Он притянул ее еще ближе к себе, взяв в охапку и прижав так крепко, словно боялся отпустить, будто она тут же исчезнет навсегда, стоит ему ослабить объятия.

— Проклятие, — произнес он. — Тебя так… приятно обнимать.

— Ну и хорошо, — отозвалась она.

— Ничего хорошего. Лучше б ты была на ощупь, как мешок с углем.

Отвечать на это было нечего, и Джиллиан могла всего лишь улыбнуться. После того, как он отреагировал за обедом на ее невинную фразу, она не знала, что можно говорить и что нельзя.

Но Стивен не дал ей времени подумать хорошенько.

— Мне действительно надо идти, мисс Коллинз, — мягко проговорил он, и голос его словно обласкал ее, хотя в то же время она поняла, что он пытается сохранить между ними дистанцию. Он и так разрешил себе побыть с ней подольше. Попятившись, он повернулся и направился к двери.

Сказав: «Доброй ночи!» — Стивен исчез, прежде чем она могла что-либо ему ответить.

Джиллиан прислонилась к стене, ноги ее не держали. Сильные эмоции, которым раньше не было места в ее жизни, переполняли ее. Она сознавала, что впустила в свою жизнь абсолютно неизвестного ей человека, который грозил перевернуть ее мир вверх дном.

Проклятие! Несколько раз за сегодняшний день он вел себя как полный идиот. Ни о чем другом, отъезжая от ее дома, Стивен не мог думать. Почему вблизи нее он не может сдерживать свои эмоции?

Проблема состояла в том, что из-под контроля вырвалось не только его либидо. Слишком много чувств переплелось. Опасных. Слишком опасных. Он не мог припомнить случая, когда бы так таял от улыбки, даже от улыбки Лорели.

Но эта улыбка была особенной. Эта робкая, жалобная, когда он грубо сказал ей, чтобы она позвонила его секретарю, не была свойственна ее лицу, которое обычно светилось жизнью и какой-то внутренней радостью. Сердце его исполнилось сожалением и даже стыдом за свою несдержанность, и ему захотелось, чтобы всех этих поцелуев и объятий вовсе не было.

Стивен знал, что должен найти другое агентство. Их… деловое сотрудничество… не сложилось. Ему надо было не терять разума.

Слишком многое зависело от того, что принесут ближайшие несколько недель, чтобы именно теперь терять голову из-за женщины

Однако он поздно спохватился. Ее руками уже было слишком многое сделано

Почему он допустил этот последний поцелуй? Он на мгновение расслабился, решив, что сумел совладать со своими чувствами. Особенно после того, как Джиллиан бросила что-то о «герое-футболисте». Стивен ненавидел этот свой образ и понимал, что частично Джиллиан привлекла его к себе своим полным равнодушием к его былой спортивной славе. И вдруг она взяла и сказала эту фразу, и он снова похолодел. Это помогло ему укрепить свою решимость. Пока она не поглядела на него…

Шоры. Ему нужны шоры, когда она рядом. Если это нельзя осуществить физически, ей-богу, он должен обуздать свои эмоции.

Как-нибудь.

Господи, как же ныло у него внутри! Душ, вот что ему сейчас нужно. Холодный душ. Очень, очень холодный душ.


Растерянная, усталая и расстроенная, Джиллиан занялась на следующий день накопившимися в рекламном агентстве делами.

В конце концов, у нее были и другие клиенты, и она знала, что в последние дни пренебрегала ими.

А еще она разозлилась. На себя. Стивен Морроу не имел права так поступать: обдавать ее то жаром, то холодом, как неисправный душ.

Она передала новые тексты объявлений об открытии ночного клуба редактору развлекательной колонки, пошутила с ним несколько минут, отказалась от ленча и уже собралась было уходить, когда ее вдруг осенило.

— Как ты думаешь, могу я воспользоваться вашим «моргом»? — осведомилась она. «Моргом» в газете называли архив.

— Конечно, но только в моем сопровождении, — ответил редактор, ее старинный друг. — Что тебе нужно разузнать?

Джиллиан пожала плечами.

— Я собираю предварительные сведения для моей партнерши. У нас есть клиент… Стивен Морроу.

— А-а, полузащитник, — с энтузиазмом заметил приятель. — Один из лучших в Джорджии за все времена.

— И ты туда же, — вздохнула она. — Я лучше о тебе думала.

— Что ты хочешь? Я же тоже учился в университете Джорджии, — откликнулся он.

7

Стивен Морроу оглядывал Индейские Холмы с пригорка, на котором располагалось здание клуба. С первых эскизов, появившихся на бумаге, до посадки цветов и кустарников в выстроенном новом районе, он ощущал чувство гордости и удовлетворения от того, что его планы воплотились в жизнь.