Если отец воспитал его и стал душевной опорой, Галя стала той пружиной, которая подтолкнула к решительному шагу. Она теперь еще училась на курсах финансистов, чтобы самой вести учет в компании мужа. Она понимала, что ввязываются они в дело абсолютно неизведанное и что подводные камни на их пути могут быть разные.

– Вад, – говорила она наставительно, – всего не предусмотришь, но риски надо минимизировать. Надо научиться как можно большему, чтобы ни от кого не зависеть, чтобы иметь возможность в случае разногласий с партнерами обойтись своими силами.

– У нас еще партнеров нет, а ты уже о разногласиях, – рассмеялся Вадим.

– Да, в первую очередь надо просчитывать плохие варианты. Быть готовыми к ним.

Вадим удивлялся жене – она стремительно взрослела. Одевалась без кокетства, почти не пользовалась косметикой, в ее поведении не стало легкости и беззаботности, свойственных молодости. Почти всегда она была серьезна, а иногда на лице появлялась мина раздражения.

– Вад, так делать нельзя. Я же уже говорила. – Это звучало, словно Вадим был не мужем, а ребенком.

Специальных разговоров о том, чтобы завести детей, они избегали. Вадим был очень деликатен и понимал, что если через год этого не случилось, значит, существует проблема, значит, надо идти к врачам и выяснять, в чем же дело. Но страх обидеть жену сковывал его. Галя чувствовала все то же самое, а потому также молчала. В этом вопросе они проявляли себя абсолютно незрелыми супругами. Родители обоих между собой как-то заговорили, но отец Гали, выслушав всех, приказал:

– Не лезьте к ним. Еще не срок.

Впрочем, в такие планы, которые строили Вадим и Галя, дети как-то не вписывались. Вся их жизнь была подчинена строительству собственного дела. Чем заниматься, какова конкуренция, где снять офис, как организовать работу в этом самом офисе – это обсуждалось днями, вечерами, ночами. Впрочем, когда речь зашла о партнерах, Галя неожиданно произнесла:

– Боюсь, без партнеров не обойтись – невозможно быть и стратегом, и переговорщиком, и советником-аналитиком. Тебе нужны будут соратники. Конечно, хорошо бы кого-нибудь постарше, так сказать, деловая мудрость, опирающаяся на опыт, просто необходима. Но где же именно этот самый опыт сейчас взять? Все мы новички. Но компаньона ищи.

– А ты? Ты разве не компаньон? Ты же сама говорила, что это будет семейное дело!

– Семейное – не в том смысле. Семейное – я всегда буду рядом, всегда буду в курсе, всегда смогу помочь по мере сил. Но тебе нужен компаньон.

Вадим и сам это понимал. «Бочкин – вот кандидатура. Но согласится ли? Он носится с идеей создания автомастерских. Зачем это ему – наймет рабочих, они будут работать, а Бочкин считать деньги и ничего не делать». Вадим был убежден, что весь смысл бизнеса в непрерывном движении и в том, чтобы делать все своими руками.

Бочкин на предложение друга сначала ответил отказом.

– Э-э-э, приятель. Ты слышал о центробежных силах? Особенно когда амбиции зашкаливают. Стоит ли начинать, чтобы потом разбежаться? И потом я же не просто какой-нибудь автосервис вшивенький хочу, я хочу олдтаймеры ремонтировать. – Друг мечтательно зажмурился. – Но это, конечно, сразу не получится…

Вадим улыбнулся – действительно, новые времена выпятили те человеческие качества, о которых их владельцы почти не догадывались. Тихоня Бочкин, любитель журнала «Изобретатель», вдруг превратился в шустрого хитрована, мечтающего стать владельцем легендарного «Мазератти» 1911 года. Идя к этой своей цели, он поначалу чертил в тетрадях схемы различных финансовых взаимоотношений, в столбик подсчитывал прибыль и на бумаге же вкладывал эту прибыль в различные предприятия.

– Я понял, что удобнее всего иметь дело с наличностью. Она может приносить сумасшедший доход. После автомастерских. Ты глянь, сколько машин народ понакупал? Работы будет – море. А потом, потом мы перейдем на раритеты.

– Ты будешь управляющим. – Вадим словно не услышал Бочкина. – Я хочу, чтобы в компании был управляющий партнер. Тот самый человек, которому бы я доверял и который был бы заинтересован в движении, но при этом брал на себя основную, каждодневную работу.

– А краха не боишься? Команда будет же под меня «заточена». – Бочкин все слышал, более того, он быстро соображал.

– Ну во-первых, мы еще ничего не заработали, – рассмеялся довольный Вадим, – а во-вторых, я тебе верю. Почти как жене. А по моим беглым впечатлениям бизнес похож на семью. Либо живешь под одной крышей, либо это не семья.


В своем родном доме Вадим теперь бывал примерно раз в неделю. Брат и сестра теперь тоже жили своей жизнью. Мать же, на лице которой отразились все последние события – увольнение мужа, его болезнь, смерть и внезапное богатство детей – в виде раздраженной гримасы, встречала его со вздохами и разговорами о наступивших беспорядках. Вадим, как мог, пытался успокоить Варвару Сергеевну, отвлечь ее от сетований на бестолковость новых властей и, обнаруживая тщетность своих попыток, смеялся:

– Мам, ты как буржуазия в восемнадцатом году!

Мать шуток не принимала и, даже не замечая, что обижает старшего сына, произносила:

– Хоть бы Юрочка быстрей приехал. Он мне обещал виноград привезти.

Вадим, заглядывая в большой пакет с провизией, который всегда приносил матери, отвечал:

– Мам, да вот, я же привез виноград.

Варвара Сергеевна махала рукой:

– Нет, это не то, он мне специальный покупает. Такой мелкий и не очень сладкий. Мне сахар нельзя, если тебе это известно.

Другой бы обиделся, но Вадим только улыбался. И в один из таких визитов Варвара Сергеевна обнаружила, что ее старший сын очень изменился. Перед ней стоял не робкий некрасивый молодой человек, перед ней стоял высокий крепкий мужчина, на котором отлично сидел хороший, в меру модный костюм, его движения были ловкими и уверенными. Варвара Сергеевна с удивлением вдруг увидела, что лицом сын стал копией отца – высокий лоб, волна каштановых волос и серые глаза в немного припухлых веках. «Юрочка похож на меня – он красивый, но Вадим взял самое главное – значительность отцовского лица и, что еще более важно, его основательность и упрямый характер». В душе Варвары Сергеевны вдруг закипела обида – ее любимец явно проигрывал. Юра превратился в суетливого, бойкого, вечно что-то выясняющего пижона, который непонятно как устроился в какой-то комитет по экономическим вопросам. Комитет состоял из энергичных в речах молодых людей, пары свадебных генералов из числа профессоров экономики и нескольких безусловно красивых и умных женщин. А еще этот комитет был близок к бюджетным деньгам. Чем там занимается Юра, никто понять не мог, только все привыкли к его безумно дорогим костюмам, часам, машине и частым командировкам за границу. Поскольку все вокруг ударились в предпринимательство, Варвара Сергеевна все ждала от младшего сына решительного делового шага, но, не дождавшись, принялась оправдывать его тем, что она, мать, на его руках, обуза в серьезных начинаниях. Вадим все отлично понимал, почти не обижался, только однажды произнес:

– Мам, почему ты – на его руках? Он живет отдельно, как и я. Мы навещаем тебя оба. Но я давно хочу тебе предложить переехать к нам. Там места всем хватит.

Варвара Сергеевна с возмущением отказалась:

– К вам? Мало мне жизнь сюрпризов преподнесла!

Та самая жизнь, которая так когда-то напугала родителей, его радовала. Рухнувшие опоры в виде авторитетов и привычных ориентиров его, математика, восхитили. «Только в хаосе рождается порядок» – где он прочитал эту фразу?

В этой жизни стало просторно и увлекательно. Таким, как он, непохожим на остальных, не вписывающимся в прошлую ловко обустроенную, предсказуемую жизнь, сейчас вдруг стало очень комфортно – вокруг произошло столько немыслимых перемен, что необычное стало обыденным и перестало бросаться в глаза. Вадим внезапно понял, что его способности, то, что делало его немного странным, а потому одиноким, сейчас дают ему шанс. «Что бы я делал раньше? Занимался наукой, хорошо бы занимался наукой, но не факт, что смог бы перевернуть представления человечества о математической логике. Я бы получал удовольствие от своих занятий, но в конце концов я бы остался «кабинетным жильцом», поскольку шансов вписаться в другую схему, не научную, у меня бы не было. А сейчас? Даже если бы у меня не было наследства? Сейчас совсем другое дело! Сейчас я могу все! Возможность выбора – вот, наверное, главное в произошедшем», – все эти мысли посещали Вадима, и он чувствовал, как все внутри освобождается от привычной душевной скованности.

– Галь, тебе сейчас нравится жить? – спрашивал он жену.

– Да, – отвечала та, – сейчас хорошо – книжек много хороших появилось…

Галя отшучивалась, она отлично понимала, что имеет в виду ее муж. И она отлично видела, что он, словно зверь, готовится к прыжку. «Как хорошо, что он почти не поменялся внешне – никакой «пацанской» бравады. Только вот глаза – глаза у него становятся жесткими». Семейной жизнью, мужем Галя была довольна. Есть цель – свой бизнес, которым управлять они будут вместе, есть дом, в котором им обоим хорошо, есть общие интересы и привязанность друг к другу. Думая о своей семье, Галя выстраивала именно такую последовательность. Вадим во всем доверялся жене: «Я, как и она, все делаю впервые. Но у нее отличная интуиция. Если она говорит, что мы живем хорошо, так оно и есть».


Зарегистрированная фирма, с почти бесконечным списком рода деятельности, въехала в маленький флигель в районе метро «Белорусская». Вадиму это место понравилось, потому что оно было рядом с домом, потому что флигель имел непонятный герб на фронтоне, всего две с половиной комнаты с низенькими потолками и осевшую на шаткий деревянный пол изразцовую печку.