Кейт Эмерсон - Отказать королю

— Вы льстите мне, сэр Лайонел.

Комплимент его был столь же неискренним, как и тот, что он сделал в первую нашу встречу, и в его глазах было то же задумчивое выражение, словно он что-то подсчитывал в уме.

— Кстати, король также это заметил, — продолжил он свою мысль. — И я очень рад своему приобретению.

Я не сразу поняла, что он имеет в виду приобретение им права опекунства надо мною. Руки мои, спрятанные в складках пышной юбки, тотчас сжались в кулаки. Что толку говорить ему, что я — не его собственность. Во всех смыслах я была лишь игрушкой в его руках.

Я попробовала сменить тему разговора:

— У меня почти не было вестей из дому с тех пор, как я присоединилась к свите принцессы Марии, — начала я. — В поместье Хартлейк дела идут хорошо?

— Ваше поместье процветает, — уверил он меня.

— А управляющий? Хьюго Уинн все еще занимает этот пост?

— Да, и он останется на нем… до поры до времени…

— А мои лошади? Мой брат хотел получить потомство от Светоча Хартлейка.

— Я нашел для этого скакуна лучшее применение.

— Вы его продали?

Меня предупредили, что сэр Лайонел имеет право продавать любых принадлежащих мне домашних животных, но эта новость все равно стала для меня серьезным ударом. Пытаясь задавить в себе острое чувство потери, я чуть не пропустила важные слова сэра Лайонела:

— В течение нескольких следующих недель принцесса будет путешествовать вместе с королем и королевой, а значит, у вас будет много возможностей выдвинуться — теперь уже при королевском дворе.

Нахмурившись, я осмелилась поправить его:

— Место фрейлины — в задних рядах, за спиной ее госпожи. Таковы правила!

— Ну, фрейлины королевы никогда особо не чтили эти правила и, не таясь, выставляют свои прелести напоказ.

Я чувствовала, что грязные намеки сэра Лайонела оскорбляют меня, хотя я и не совсем понимала, почему. Я не слышала ничего порочащего о фрейлинах королевы Екатерины. Тогда не слышала…

— Чего вы от меня ждете? — прямо спросила я своего опекуна.

— Я желаю, чтобы вы произвели на короля столь же благоприятное впечатление, как и на его дочь. Постарайтесь, чтобы он вас запомнил. Служба принцессе — лишь одна из ступенек на пути наверх. Вы должны постараться сделать так, чтобы вас взяли на службу королеве. А потом, если представится возможность, заставьте короля полюбить себя так крепко, как вас уже полюбила принцесса.

Меня чуть не стошнило от отвращения. Гнусность того, что предлагал этот человек, лишила меня дара речи. Наверное, я не так поняла… Не может быть, чтобы мой опекун предложил мне…

— Я вам не шлюха, — прошептала я.

— Каждая женщина — шлюха, — прошелестел в ответ сэр Лайонел. — И ты, милочка, сделаешь то, что тебе велено, а не то я выдам тебя замуж за старого нищего, больного оспой.

Лицемерная улыбка сэра Лайонела испарилась, и теперь у меня не было никаких сомнений в его искренности.

— Я… У меня нет возможности… — попыталась выкрутиться я.

— Значит, ты ее изыщешь. И какое бы ни было твое место при дворе, используй его мне во благо. Король, если найти к нему правильный подход, может пожаловать земли или разрешение на ввоз или вывоз дорогих товаров, теплое местечко. Мне уже удалось получить кое-какие милости от его величества, и среди них — как раз такое теплое местечко в Корнуолле. Но какой бы синекурой оно не было, кое-какие обязанности у меня имеются, и они требуют моего присутствия в этом западном графстве. Так что ты, Томасина, будешь представительницей моих интересов при дворе. Принцесса Мария скоро оставит земли Уэльской Марки, и ты — вместе с нею. Разыграй свои карты умело, девочка моя, и мы с тобой оба будем в выигрыше.

Мы должны были оставаться в Лэнгли до десятого сентября, а сэр Лайонел, к моей великой радости, уехал уже пятого. После того омерзительного разговора во дворе я виделась с ним только на людях, и хотя мне удавалось избегать тесного общения с этим человеком, я не могла не вспоминать его слова, и они не давали мне покоя.

Я знала, когда именно сэр Лайонел отбудет к месту службы, и, спрятавшись в нише окна на втором этаже, следила за ним, пока он выезжал со двора. Когда его фигура наконец-то скрылась за воротами, я чуть не разрыдалась от облегчения. Напряжение последних дней было столь велико, что я замерла, прижавшись лбом к резной оконной раме, и закрыла глаза.

— Довольно гнусный тип, не правда ли? — раздался голос позади меня.

Я повернулась так быстро, что чуть не упала с подоконника. Рядом со мной стояла смуглая и темноволосая фрейлина королевы. Поняла ли она, что я жду не дождусь, чтобы сэр Лайонел наконец убрался отсюда? Судя по выражению ее лица, это было вполне возможно. На губах ее играла легкая улыбка, словно она наслаждалась моим замешательством.

К тому времени я уже знала ее имя — мисс Анна Болейн, дочь Томаса Болейна[60], виконта Рочфорда. При дворе ходили слухи, что лорд Рочфорд получил титул благодаря своей старшей дочери Мэри, жене Уильяма Кэри. До последнего года Мэри Кэри была любовницей короля.

— Сэр Лайонел Даггет вряд ли сможет снискать много милостей при дворе, несмотря на то что держит свой кошелек открытым, — проговорила Анна. — Все очень удивились, когда ему удалось пристроить свою подопечную в свиту принцессы.

При этих словах она беспардонно осматривала меня с головы до ног, как будто бы пытаясь найти те скрытые качества, которые позволили мне быть принятой на службу принцессе Марии.

Оскорбленная в лучших чувствах, я решилась на дерзкий ответ:

— Думаю, богатая наследница всегда придется к любому двору.

Анна рассмеялась. При звуках этого грудного, хрипловатого смеха у меня отчего-то мурашки пробежали по коже. Много позже, когда я уже кое-что повидала на своем веку, я поняла, что звуки эти также оказывают сильное, но несколько иное влияние на джентльменов, удостоившихся чести их услышать.

— А ты храбрая, — заявила Анна. — Я таких люблю. Слабакам никогда ничего не достается, даже их законного наследства.

Я не знала, как ей ответить, и потому промолчала. Внимательно поглядев на меня еще немного, она отвернулась. По-видимому, ей нужно было возвращаться в покои королевы.

— Подождите! — воскликнула я. — Что еще я должна знать о сэре Лайонеле?

— А тебе правда хочется услышать об этом?

У меня вновь появилось чувство, что Анна забавляется моей горячностью.

— Вовсе нет, но мне кажется, что я должна быть готовой к худшему. — С этими словами я со всех ног припустила за удаляющейся фрейлиной королевы, пока в нос мне не ударил слишком сильный аромат ее духов.

Я узнала запах — так сладко пахнут соцветия таволги, называемой еще невестиным корнем, ибо этими мелкими белыми цветами чаще всего посыпают молодых на свадьбах. Странный выбор аромата — слишком простой, слишком приторный и слишком привязчивый для элегантной и не похожей на других мисс Анны…

Анна замедлила шаг, и мы двинулись дальше бок о бок. Времени поговорить наедине у нас почти не оставалось — очень скоро мы вновь должны были оказаться среди придворных.

— История сэра Лайонела хорошо известна в кругу дам, приближенных к королеве, — начала Анна. — В свое время по этому повода даже разразился скандал. Впрочем, с тех пор минуло семь лет. Короче говоря, сэр Лайонел Даггет похитил богатую наследницу и силой вынудил ее выйти за него замуж.

Я с трудом подавила крик удивления и ужаса.

— Брак не аннулировали, потому что в суде невеста, без сомнения, до смерти запуганная своим супругом, заявила, что она счастлива и довольна. Однако король прямо выразил свое неудовольствие, и сэру Лайонелу пришлось изрядно раскошелиться — заплатить большой штраф.

— Как же такому человеку разрешили приобрести право опеки надо мною? — от гнева я заговорила гораздо громче, чем собиралась.

Ближайший йомен, стоявший на страже, бросил в нашу сторону подозрительный взгляд.

Анна вновь рассмеялась своим необычным волнующим смехом:

— Он заплатил чистоганом, и денежки эти прямиком отправились в королевские сундуки. Твой опекун выложил круглую сумму и за свою новую должность в Корнуолле, но если ему так хочется получить место при дворе, то ему придется раскошелиться еще больше. Король его недолюбливает.

Последние слова Анны прозвучали в моих ушах сладчайшей музыкой. Я простилась с фрейлиной королевы с легким сердцем и с благодарностью за то, что она открыла мне глаза на подлинное лицо человека, управляющего моим наследством. В этот момент я поклялась, что не буду помогать сэру Лайонелу в его попытках продвинуться при дворе. Если он попытается выдать меня замуж за какого-нибудь недостойного жениха, как он грозился сделать, я обращусь напрямую к королю и попрошу его величество о защите.

Первого октября в Амптхилле, что в Бедфордшире, принцесса со всей своей свитой отделилась от королевского двора и вернулась в Хартлбери. Вновь мы оказались на зиму запертыми в Уэльской Марке, и с холодами жизнь наша вошла в привычное скучное русло.

Так получилось, что я стала при дворе чем-то вроде домашнего менестреля женского пола и развлекала принцессу и ее фрейлин старыми и новыми преданиями. Правда, теперь, когда старшие придворные дамы находились на достаточном удалении или были заняты, мы откладывали вышивание и играли в карты. К февралю, когда принцесса Уэльская вновь должна была присоединиться к королю и королеве в Виндзорском замке, я выиграла несколько довольно ценных предметов у ее высочества и множество мелких вещичек у моих подруг.

Двор принцессы насчитывал к тому моменту свыше трехсот человек, и не все они последовали за нею в Виндзор. Леди Кэтрин оставила службу и поселилась в Суонси со своим мужем, сэром Мэтью Крэддоком, который построил там новый дом. Переговоры о будущем Анны Рид успешно завершились, и она смогла соединиться узами брака с сэром Джайлзом Тревилем. Она оставила службу, как и ее супруг, который сменил должность гофмейстера на какой-то высокий пост в правительстве Южного Уэльса.