X Мистер - Отель Вавилон

Все описанное в этой книге — правда. Изменить пришлось лишь имена, дабы не навредить виновным. Сплетни, истории, действующие лица, происшествия, мерзости, прелести, аферы, наркотики, страдание, любовь, смерть и безумие — все передано в точности так, как поведал Аноним, человек, всю жизнь проработавший в первоклассных лондонских гостиницах. По юридическим соображениям действие перенесено в вымышленный отель — «Вавилон». Период более чем в десять лет сокращен до суток. Остальное, как в жизни. Толстосумы сорят деньгам и, отель обогащается, горничные воюют с посыльными из-за монеты в два фунта.

Повеселились мы вчера на славу, и, бог ты мой, как мне теперь паршиво! В голове шум, будто ремонтируют дорогу, язык — кусок ковра с длинным жестким ворсом. Вообще-то я не планировал набираться, но отмечали уход Мишель, вот я и дал слабину. Если трудишься в гостиничном бизнесе высшего класса, этого не избежать: вокруг тебя сплошной разгул и беспутство — к концу тяжелого долгого дня ты, работник сферы обслуживания, просто жаждешь наклюкаться.

Под занавес пили в «Саманте» на Оксфорд-стрит. Там вечно обитают гостиничные служащие — любители наливать шары и гулять до поздней ночи. Место известно всем, кто работает в крупных столичных отелях. Предъявляешь служебный пропуск и без проблем входишь. Вчера нас собралась целая тьма — пили за успехи Мишель. Ее знают все. Около года она проработала бок о бок со мной на ресепшн, а сейчас переходит в «Клариджез». Или в «Дорчестер»? Мишель говорила много раз, но я никак не запомню.

В общем, вечер удался на славу. Теперь пойдут слухи. Джеймс, заведующий отделом закупок — он частенько наполняет бормотухой пустые бутылки из-под «Шато Ротшильд» 1982 года, чтобы произвести впечатление на подружек, которых приводит домой, — куда-то удалился с официанткой. Одну горничную вырвало. И самое интересное: мне сообщили, будто какая-то девица из хозяйственной службы видела, как Мишель делает минет Адриану, управляющему. Вот это да! Если бы вы знали Адриана, клянусь, не поверили бы собственным ушам. Он из тех пижонов, что поступили к нам, пройдя «савойскую» школу: рубашки в полосочку, запонки для манжет, лосьон после бритья с цитрусовым ароматом… Словом, и в голову не придет, что подобный тип готов спустить штаны в мужской уборной на Оксфорд-стрит.

Впрочем, я достаточно долго работаю в гостиницах, чтобы судить о людях по внешности. Чопорные ребята в костюмчиках, как нередко оказывается, привозят с собой целые портфели презервативов и порножурналов; парни сомнительного вида пьют минералку и рано ложатся спать, а затащить в постель служащих стремятся, как правило, замужние женщины. И первых, и вторых, и третьих кое-что объединяет. Объединяет то, чем грешит каждый, кто останавливается в отеле: все воруют. Телевизоры, чайные ложки, пепельницы, напитки из honour-баров[1], «Кит-кат», чипсы, ковры, мебель, произведения искусства. Попадаются чудаки, которые раскошеливаются на три тысячи пятьсот фунтов за сутки (не включая завтрак) и при этом мочатся в бутылочку из мини-бара, дабы не платить за выпитый из нее виски «Тичерс».

Вчерашний поступок Мишель любопытен прежде всего тем, что сегодня у нее с Адрианом интервью по выяснению причин ухода. На таких заключительных беседах управляющий либо начальник отдела кадров обычно рассказывает, в чем ты силен, в чем слабоват, советует, что не мешало бы в себе исправить, а какими достоинствами можешь по праву гордиться. Вот бы стать мухой и посидеть во время их разговора на стенке! Скорее бы одиннадцать! Сегодня хоть есть чего ждать.

В это утро, когда я вхожу, в вестибюле тишина. Моего сменщика Бена, который всю неделю дежурит ночью, нигде не видно. Я знаю, что на пару минут опоздал. На часах семь ноль пять, когда, повесив пальто в гардеробе для персонала, я иду вверх по лестнице назад, к регистрационной стойке. Все равно он еще не мог уйти — должен был дождаться меня и устроить мне допрос о вчерашнем.

— Эй. Дерек! — окликаю я швейцара, который что-то плоховато выглядит для человека, всю ночь просидевшего в мягком кожаном кресле. — Не в курсе, где лоботряс портье?

— Бен, что ли? — спрашивает Дерек.

— Он самый.

— В служебку не заглядывал?

— А, точно.

За стойкой расположен тесный кабинетик, где служащие выписывают счета, получают факсы и корпят за компьютером над планом размещения, который вечно меняется и вечно действует на нервы. Клаустрофобная клетушка; днем из-за «ароматов» растворимого кофе, черствого печенья и несвежего дыхания в ней стараешься надолго не задерживаться. Ночью же длинный стол с гладкой поверхностью можно использовать и в качестве кровати. Бену уже влетало за то, что он любит поспать в дежурке. Портье — первый человек, которого видят постояльцы, входя в гостиницу. А наш отель первоклассный, номер в сутки здесь стоит от двухсот до двух тысяч фунтов. Физиономия портье должна излучать довольство; на ней недопустимы складки, помятости и отметины от стэплера.

Вхожу. Разумеется, он тут. Лежит на спине, рот открыт. Ловит мух.

— Эй, Бен, скотина! Вставай! — кричу я.

Ну и резко же парнишка подскакивает!

— Что? Черт! — Мгновенно приходит в себя, будто получил по хребту электропогонялкой для скота. — Простите? A-а, елки, ты… — бормочет он, проводя руками по прямым каштановым волосам. На лице облегчение — накрыло не начальство. — Лег вздремнуть буквально на пять минут. Вроде есть немного времени до того, как из Хитроу повалят приезжие с ночных рейсов.

— Ну да, ясное дело.

— Честно тебе говорю: я тут совсем недавно! — пытается доказать он, потирая лоснящиеся лацканы пиджака. — Лучше расскажи, как проводили Мишель.

Передаю сплетню о Мишель и Адриане, и Бен прыскает со смеху. По его мнению, истории забавнее он не слышал целую неделю.

— Думаешь, речь у них пойдет о ее методах? И она получит достойную оценку?

Он говорит: хоть оставайся до одиннадцати, чтобы увидеть, как Мишель явится на беседу, и просит позвонить ему после и посвятить во все подробности.

Ночь, по его словам, прошла спокойно. Серьезных неприятностей, с которыми он не мог бы справиться, не возникло. В баре двое напились, еле-еле выпроводили, а в три ночи по вестибюлю прошлась девица, неся в руке пластиковый пакет, наполненный блевотиной — с таким видом, будто это модный аксессуар. Где искать проституток, когда подойдет время освободить номера — добровольно или по принуждению, — помнит якобы Дерек. Сам Бен-де не обратил на них внимания. Но мы оба знаем, что он просто был или в баре — заправлялся водкой, дабы дотянуть до конца смены, — или в служебке. Растянувшись, отдыхал на столе.

Улыбаюсь. Сменять Бена — сплошная нервотрепка: парень активно отлынивает от работы, и ему пока все сходит с рук. Даже не просто нервотрепка; наглость Бена прямо-таки бесит. Особенно сегодня, когда я с такого похмелья.

— Еще что-нибудь, о чем мне следует знать? — спрашиваю я, играя с мятными конфетами для клиентов и щелкая бесплатной фирменной ручкой.

— Больше вроде ничего, — отвечает Бен. — Только вот, по-моему, сегодня явится какой-то янки. Техасец. — Оголяет в улыбке зубы. — Звяк-звяк-звяк.

— Да, верно, — говорю я, немного оживляясь.

— Еще как верно. — Бен улыбается, потирая руки. — Техасцев любят все.

— До вечера, — говорю я, легонько толкая его.

— Ага, — отвечает он, поднимая воротник куртки.

— До семи.

— Да, естественно. — Бен шмыгает носом. — Позвони мне, когда придет Мишель. — Подмигивает. — Я буду скучать по ней.

— А я думал, твое сердце принадлежит Джеки.

— Так оно и есть, приятель, — произносит Бен, тыча в меня указательным пальцем. — Увидимся.

— Ага, — говорю я в некотором изумлении.

Понимаете, Бен крутит роман с Джеки, хорошенькой управляющей хозяйственной службой, по меньшей мере три месяца. Пару раз я даже оставался вместо него за стойкой, — когда, насколько мне известно, он убегал к Джеки. Сценарий их встреч не меняется. Она звонит нам и говорит, например: «Надо проверить номер двести двенадцатый». Бен мчится вверх по лестнице, как пес на собачью свадьбу, они вешают на дверь табличку «Не беспокоить», около получаса этим занимаются, а потом Джеки отправляет горничную убраться в номере. Интрижка не прекращается, вот я и подумал: наверное, это любовь, во всяком случае, что-то подобное. Очевидно, нет.

Раздумывать времени нет — как только Бен исчезает из виду, звонит телефон.

— Здравствуйте! Ресепшн! — весело, будто после семи кружек пива, восклицаю я.

— Здравствуйте, — отвечают с американским акцептом. — Я из номера пятьсот четырнадцать.

— Доброе утро, сэр.

— Примерно полчаса назад я заказал на завтрак бифштекс, его до сих пор нет.

— Мне очень жаль, сэр. А вы звонили в отдел обслуживания номеров?

— Отдел, беспредел! — ворчит постоялец. — Я звоню и звоню, никто не поднимает трубку, а теперь меня переключили на вас.

— Все правильно, сэр. Это происходит автоматически после трех-четырех неотвеченных звонков.

— Ну, так сходите и выясните, в чем там дело.

— Видите ли, я не могу, сэр.

— Не можете или не сходите? — спрашивает клиент, начиная повышать голос. — Через час у меня крайне важная встреча. Если бифштекс не принесут до моего ухода, виноваты окажетесь вы вместе с вашим отелем, и я потребую возместить причиненный мне ущерб.