— Завтра я к ней загляну, — пообещала Элоиза и вошла в номер.

Несколько минут спустя она уже стояла за стойкой портье в новой юбке, с аккуратно причесанными волосами. Остаток ночи она провела, разговаривая с коллегами, а в семь утра, когда ее смена закончилась, уже собиралась подняться наверх, но тут в вестибюль вышел ее отец и попросил зайти к нему в кабинет. Когда он попросил ее сесть, Элоиза решила, что отец снова будет ругать ее за то, что она избила поджигателя. Он явно собирался сказать ей что-то важное, а выглядел так, словно не спал всю ночь. Элоиза, продежурившая ночь, выглядела значительно лучше. Хьюз заговорил хриплым голосом:

— Я не буду продавать отель. Возможно, я ненормальный, потому что мне предлагают сумасшедшую кучу денег. Нам больше никогда в жизни не сделают подобного предложения, и однажды мы можем об этом здорово пожалеть. Но я не могу продать то, что построил, в то время как ты рискуешь жизнью, защищая это. Вчера ночью ты напомнила мне, что этот отель значит для меня… для нас. Имей в виду, я не желаю, чтобы ты еще когда-нибудь рисковала так, как вчера, несмотря на всю твою храбрость. Но я не продам то, что ты так сильно любишь. Я отвергаю их предложение.

Элоиза выпрямилась, улыбнулась отцу и увидела ответную улыбку. Отель был особым, их общим местом, она не желала от него отказываться, не могла допустить, чтобы кто-то погубил его или отнял у них, а теперь и отец этого не хочет.

— Я горжусь тобой, папа, — мягко сказала Элоиза, обошла стол и обняла отца.

— Не надо, — негромко ответил он. — Это я тобой горжусь. Я ведь его уже почти продал, а ты рисковала собственной жизнью, чтобы защитить.

Они вместе, рука об руку, вышли из его кабинета. Этим же утром Хьюз пригласил своих юристов, велел отказаться от предложения, а потом позвонить в профсоюз. Адвокат сообщил, что отель не собирается брать обратно на работу уволенных техников, а если они попробуют выкинуть еще какой-нибудь фокус, отель выдвинет против союза обвинение в поджоге. Представитель профсоюза заявил, что представления не имеет, о чем речь, но, конечно, все прекрасно понял. Посудомойщик сидел в тюрьме, и пикет больше не вернулся.

Голландцам тоже сказали со всей определенностью, что отель «Вандом» не продается. Ни сегодня, ни через сто лет. Никогда.

Глава 23

К марту Брэд оставался у Элоизы в отеле каждую ночь. Официально они не жили вместе, но все к тому шло, и отец не возражал. Брэд был очень славным молодым человеком. А вот Элоиза повзрослела не по годам, впрочем, это объяснялось тем, что она выросла в отеле и успела увидеть куда больше, чем обычная девушка в ее возрасте. Они с Брэдом составляли прекрасную пару. Он не жаловался на ее бесконечные рабочие часы и двойные смены, интересовался работой отеля и все сильнее увлекался трудовым законодательством. Оба они не боялись тяжелой работы. Брэд не только учился, но и работал, и заканчивал юридическую школу в июне, после чего ему предстояло получить право заниматься юридической практикой. Он уже подыскивал себе постоянное место.

Дождливым мартовским вечером они пошли пообедать в «Вейверли инн», чтобы немного отдохнуть от занятий и работы. Натали по-прежнему соблюдала постельный режим, днем Элоиза к ней заходила. Она старалась заглядывать как можно чаще, приносила все последние журналы и DVD-диски. Постельный режим длился уже два месяца. Натали была на седьмом месяце, и если бы тройняшки родились теперь, они, хоть и совсем крошечные, уже могли бы выжить, но каждая дополнительная неделя прибавляла им сил. Она пыталась управлять своими проектами по телефону, ассистенты приходили к ней ежедневно. Все это, конечно, очень утомляло и раздражало, но дети были для нее важнее всего.

Подъезжая в такси к отелю, Элоиза с Брэдом разговаривали о его поисках работы, как вдруг Элоиза увидела припаркованный у главного входа пикап экстренной медицинской помощи. Она тут же предположила, что у кого-то из гостей случился сердечный приступ, и еще оба мгновенно подумали про Натали. Брэд расплатился с водителем, они выскочили из машины и помчались в отель. Во время обеда никто Элоизе не звонил, значит, это все-таки гость. Она вбежала в вестибюль и увидела, как мимо нее на носилках проносят отца с дефибриллятором на груди, окруженного парамедиками. Потрясенная Элоиза кинулась за ними на улицу. Менеджер стойки портье, Брюс, и двое сотрудников службы безопасности шли за ней с испуганными лицами. Гости, находившиеся в вестибюле, наблюдали за происходящим.

— Что случилось? — спросила Элоиза менеджера, пока парамедики задвигали носилки в машину.

— Не знаю. Он схватился за грудь и упал лицом прямо на стойку. Парамедики только что приехали. Думаю, у него сердечный приступ.

— Почему ты мне не позвонил?! — с паническими нотками в голосе воскликнула Элоиза. Брэд стоял рядом с ней, парамедики что-то говорили ее отцу.

— Не успел. Вот как раз собирался.

— Натали знает? — торопливо спросила Элоиза. Он покачал головой. — Вот и не говорите ей! — решительно сказала Элоиза, запрыгнула в пикап и кинула последний взгляд на Брэда. Дверца захлопнулась, взвыла сирена, и машина на полной скорости помчалась в больницу. Двое парамедиков внимательно наблюдали за Хьюзом. К этому времени он уже полностью пришел в сознание и взглянул на Элоизу затуманенным взором.

— Что случилось? — спросил Хьюз хриплым голосом. — У меня ужасно болит в груди.

В обеих руках у него стояли капельницы. Парамедики сказали ему, чтобы он не разговаривал. Впрочем, казалось, что это требовало от него слишком многих усилий, поэтому Хьюз замолчал и просто держал Элоизу за руку. Она глотала слезы и молилась.

Носилки быстро повезли в отделение интенсивной терапии. Элоиза ждала снаружи, пока отца обследовали, а затем ее впустили внутрь. Сказали, что это сердечный приступ средней тяжести, что ему сделали ЭКГ и собираются делать ангиограмму. Элоиза дала основные сведения об отце. Хьюз посмотрел на нее испуганными глазами.

— Только не рассказывай Натали, — прошептал он. — Она потеряет детей.

— Ничего не скажу, а ты скоро поправишься, — ответила она, держа его за руку и отчаянно желая, чтобы это было правдой. Элоиза не представляла себе жизни без отца. Она оставалась рядом с ним, пока его не увезли на ангиограмму, а затем позвонила Брэду и объяснила, где находится. Все это время он ждал в ее номере, но после звонка немедленно приехал, и они долгие часы провели вместе в комнате ожидания.

В два часа ночи отца привезли обратно. Ему сделали сосудистую пластику и поместили в отделение интенсивной терапии, чтобы держать его под наблюдением. Элоиза с Брэдом все так же сидели в комнате ожидания, но Элоиза вспомнила, что нужно позвонить на стойку портье.

— Что вы сказали Натали?

Он не пришел ночевать, и она должна сильно волноваться.

— Сказали, что с одним из гостей произошел несчастный случай, твой отец отправился с ним в больницу и велел его не ждать, — ответил помощник менеджера.

— Отлично.

Элоиза немного успокоилась.

— Как он там?

Весь персонал отеля очень тревожился за Хьюза, за ним они чувствовали себя как за каменной стеной.

— Ему сделали сосудистую пластику и сказали, что все будет хорошо. Только не знаю, сколько времени ему придется тут провести. Он еще не очнулся от наркоза.

— Держи нас в курсе.

— Обязательно.

Элоиза вернулась к Брэду, он обнял ее, и они провели всю ночь в этой насквозь продуваемой сквозняками комнате ожидания. Каждый час Элоизе разрешали на десять минут зайти к отцу, но он еще не очнулся и не видел ее. Только утром Хьюз пришел в себя и увидел Элоизу с Брэдом. В шесть утра Брюс принес им сандвичи и термос с горячим кофе. Элоиза совсем не могла есть, но Брэд просто умирал с голоду, так что со сконфуженным выражением лица умял сразу два сандвича.

Утром отец был еще одурманенным и выглядел так, словно за ночь постарел сразу на десяток лет. Вокруг него висели громко пищавшие мониторы. В отделении интенсивной терапии шла бурная деятельность, ждали появления врача. Элоиза поцеловала отца, сказала, что скоро вернется, и пошла к Брэду. Хьюз заснул еще до того, как она вышла из палаты, и выглядел он очень скверно.

Врач смог поговорить с Элоизой только в восемь утра. Выйдя из отделения, он улыбался, и Элоиза, вцепившаяся в руку Брэда, сразу почувствовала огромное облегчение.

— Можете отправляться домой, чтобы немного отдохнуть. С ним все хорошо. Мы подержим его тут еще несколько дней, просто на всякий случай, а потом он сможет вернуться домой. Советую ему прежде, чем возвращаться к работе, отдохнуть несколько недель, может быть, месяц. Физические упражнения, диета — за всем этим теперь придется следить. Пока это был предупредительный выстрел, но я думаю, что ночью мы его неплохо заштопали. Несколько недель отдыха — и он будет как новенький.

Элоиза радостно улыбалась. Несколько часов назад она в такое и поверить не могла.

— Его жена ждет тройню и находится на строгом постельном режиме. Думаю, придется положить их в одну постель, — улыбнулась Элоиза.

Врач рассмеялся.

— Ну, если он не начнет с ней слишком сильно резвиться, это вполне допустимо. Поскольку она ждет тройню, полагаю, особого риска и нет.

Теперь расхохотались все трое.

— Могу я еще раз его увидеть? — спросила Элоиза.

— Несколько минут назад он спал, но можете заглянуть.

Элоиза зашла в палату. Хьюз зашевелился, взглянул на нее и извинился за то, что причинил столько неудобств.

— Да что ты, папа, — мягко ответила Элоиза, взяв его за руку. — Какие неудобства? Но теперь тебе придется быть осторожней. Вы с Натали оба на постельном режиме. Никаких нагрузок, зато можешь составить ей компанию до самых родов. И врач разрешил тебе ежедневные прогулки. Об отеле мы позаботимся сами.