Просто все вокруг находили правильным, если у мужчины была привлекательная женщина, а у женщины — подходящий ей мужчина. Быть одиноким считалось немодным в их кругу. Николь оставалась с себялюбивым биржевым маклером Роджером Роулинсом скорее по инерции, чем из чувства симпатии. О прекращении отношений с ним она ничуть не сожалела. Он же, узнав, что подруга собирается на несколько месяцев покинуть Нью-Йорк, сразу потерял к ней всякий интерес. С глаз долой — из сердца вон. То же самое можно было сказать и о Николь.

Иногда она с удивлением ловила себя на мысли, что уже не так рвется вернуться к прежней жизни, как это было в первый месяц после ее приезда к отцу. Вдали от шумного, неугомонного и безразличного к чужим проблемам Нью-Йорка молодая женщина поняла, что у нее не было там настоящих друзей. Смешно вспоминать, но Николь даже не знала в лицо соседей по этажу. Такое просто невозможно было здесь, на тихой улочке на окраине Майами, где все друг с другом знакомы. Она ничего не оставила в холодном далеком городе и ни о чем не жалела, покинув его.

Ну разве что скромная квартирка, купленная Николь и благоустроенная собственными руками, была для нее потерей. Уезжая к отцу, она сдала ее на год. Когда срок аренды подойдет к концу, нужно будет решить, что делать с ней дальше. Правда, пока об этом можно было не думать.

За то время, что Николь жила с отцом, ухаживая за ним и забывая о своих интересах, что-то в ней изменилось. Она стала другой. Теперь ей было неважно, выглядит ли она сверхсовременно или отстает от быстро меняющейся моды на одежду, украшения, автомобили и даже чувства. Теперь все это выглядело в ее глазах сущей ерундой. Она измучилась от вечной тревоги за близкого человека и нуждалась в отдыхе.

Все условия для этого у нее были. Уильям Портер предусмотрительно перевел на имя дочери дом и все деньги, едва услышал от врача, как мало ему осталось жить. Отцу и в голову не пришло сомневаться в Николь.

А она, ничуть не колеблясь, сразу откликнулась на его зов и бросила все, что до этого момента составляло смысл ее существования. Поэтому Николь не пришлось тратить время и нервы на неповоротливых корыстолюбивых адвокатов. Вместо этого она могла спокойно тратить оставленные ей отцом деньги и ни о чем не беспокоиться.

Какое-то время Николь так и делала. Она словно плыла по течению. День проходил за днем, а она все никак не могла решиться что-то изменить в жизни. Обеспокоенная ее состоянием соседка помогала с уборкой, покупала продукты, поскольку горюющая по отцу Николь редко выходила из дому. Частенько ей на глаза попадались вещи, которые следовало бы убрать, чтобы не длить собственные страдания.

Миссис Нортон делала это за Николь. Так со столика возле кровати покойного мистера Портера постепенно исчезли пузырьки с лекарствами. Николь обнаружила пропажу и расплакалась, но позже поблагодарила соседку. Сама она ни за что не выбросила бы их. Они в ее сознании слишком тесно были связаны с отцом.

Фактически миссис Нортон стала экономкой в доме Николь. И та наконец-то нашла возможность щедро отплатить доброй женщине на все, что она делала для отца и нее.

Но, избавившись от бытовых забот, Николь вскоре почувствовала себя бездельницей. Время, пролетающее впустую, сильно угнетало ее.

Жизнерадостная натура молодой женщины постепенно справлялась с горем. Она стала подумывать, а не найти ли временную работу в Майами, раз уж пока не хочется возвращаться в Нью-Йорк? До переезда к отцу Николь успела поработать в двух высококлассных отелях, овладев всеми навыками, необходимыми для работы в должности помощника управляющего. Тамошнее руководство было ею довольно, о чем свидетельствовали блестящие рекомендации. Ее опыт мог пригодиться в курортном городе.


Найдя цель в жизни, Николь воспрянула духом и занялась поисками работы. Теперь ее утро начиналось с чашки крепкого горячего кофе и пролистывания нескольких ежедневных газет в поисках объявлений о работе. Наиболее привлекательные из них она обводила красным маркером. Когда их набралось около десятка, Николь разослала свое резюме по отелям, в которых имелись подходящие вакансии.

Не во всех объявлениях говорилось, что требуются именно помощники управляющих, но это не пугало Николь. На худой конец она согласилась бы и на более низкую должность. Главное — ощутить себя в круговороте жизни. Николь точно знала, что чего-чего, а суматохи и беспокойства в любом отеле более чем достаточно. Именно это ей сейчас и требовалось.

Среди множества забот она всегда чувствовала себя как рыба в воде. Трудности словно подхлестывали ее, заставляя крутиться все быстрее и быстрее. Взваливая на свои плечи уйму проблем, Николь неизменно справлялась с ними и по праву гордилась своими успехами. Это ее качество неизменно приветствовалось начальством.

Помимо того, что была неплохим работником, Николь могла отдавать службе все двадцать четыре часа в сутки, если бы это потребовалось. Не все молодые женщины ее возраста способны на подобную жертву.

В ожидании ответов на посланные резюме Николь посетила салон красоты и магазины модной одежды. Она купила несколько деловых костюмов. Ее прежние не годились для теплого флоридского климата. Они были слишком плотными, а цвета их выглядели в этом солнечном краю мрачновато. Новые вещи были легки, удобны, радовали глаз и необычайно шли ей.

Николь обзавелась очками со стеклами-хамелеонами. Их строгая оправа придавала ее облику тонкость и интеллектуальность, а заодно меняла внешность почти до неузнаваемости. Очки делали ее немного старше, что тоже играло определенную роль при приеме на работу.

Волосы Николь теперь укладывала в строгую прическу при помощи геля. Упругие вьющиеся пряди отчаянно сопротивлялись, но уступали. Николь не жалела трудов, чтобы добиться задуманного. Ей было хорошо известно, как важно произвести на работодателя положительное впечатление при первой встрече.

После всех ухищрений Николь увидела в зеркале не легкомысленную особу с пышной шевелюрой, а утонченную и невозмутимую молодую даму со строгой прической и в очках, которой по плечу решение любых деловых вопросов.

Единственным отступлением от задуманного Николь образа бизнес-леди стал появившийся загар. Заботливая миссис Нортон ежедневно выпроваживала молодую хозяйку на пляж. Поначалу Николь упиралась, но упрямая экономка прибегала к помощи внука. Молодая женщина не могла устоять перед пухлыми румяными щечками малыша Джонни, отчаянно рвущегося строить замки из песка. Малыш непременно желал копаться в нем со своей новой подругой, иначе начинал капризничать.

Возясь с очаровательным ребенком, Николь отдыхала душой и постепенно смуглела под щедрыми лучами южного солнца. Загар очень шел к ее овальному лицу, немного осунувшемуся за последнее время от переживаний. На нем теперь еще больше выделялись выразительные голубые глаза…

И вот в одно прекрасное утро Николь обнаружила на кухонном столе рядом с чашкой дымящегося кофе свежую почту, в которой заметила сразу несколько продолговатых конвертов скучных цветов. Они могли быть только от ее потенциальных работодателей. Счета выглядели несколько иначе, а нью-йоркские подруги не стали бы утруждать себя письмами.

Николь захотелось поскорее вскрыть конверты, содержащие в себе сведения, которые могли повлиять на ее судьбу. Но она сдержалась и неторопливо выпила привычную чашку кофе, изредка косясь на лежащие в стороне письма.

Однако и после завтрака Николь всячески оттягивала решающий момент. Сначала рассортировала по срочности полученные счета, затем просмотрела ежедневные газеты, выписанные еще отцом и продолжавшие приходить до сих пор. И только потом вскрыла первый из важных для нее конвертов.

Письмо содержало отрицательный ответ. Личный помощник управляющего отелем сообщал, что опубликованное объявление уже снято, а вакансия занята. Письмо было очень вежливым и заканчивалось извинениями за время, потраченное Николь понапрасну. По иронии судьбы, только что принятый на работу сотрудник отказывал остальным претендентам на это же место, оказавшимся не такими прыткими, как он сам.

Николь не расстроилась от полученного известия. Она и не возлагала больших надежд на этот отель. Он был небольшим и находился от ее дома дальше всех остальных отелей, в которые она обращалась по поводу работы.

Следующее письмо содержало в себе дополнительную анкету, которую работодатель просил заполнить и прислать по известному Николь адресу. По получении анкеты администрация отеля собиралась изучить ее и в случае положительного решения назначить собеседование с претенденткой на вакантное место. Более подробной анкеты Николь в жизни не видела. Она покачала головой и взяла следующий конверт.

Третье и четвертое письма содержали в себе приглашения на собеседование. Одно из них должно было состояться сегодня днем. Николь посмотрела на часы и решила, что успеет попасть в отель к назначенному времени.

Безработная, она не испытывала никакого волнения в связи с предстоящим собеседованием. Денег, оставленных отцом, при разумном расходовании должно быть хватить надолго. К тому же она не сомневалась, что будет выглядеть достаточно убедительно, беседуя с потенциальными работодателями. Язык у нее всегда был хорошо подвешен, опыта в гостиничном бизнесе было не занимать, и внешностью Бог не обидел. Последнее качество было не лишним. Что ни говори, а постояльцы отелей предпочитают иметь дело с привлекательными сотрудницами.

Неторопливо причесавшись и облачившись в один из новых костюмов, Николь вышла из дома и села в машину отца. Со своим «фордом» она вынуждена была расстаться после того, как по глупости запорола двигатель, вовремя не залив масла. Такие «мелочи» всегда ускользали от ее внимания. Можно было только удивляться, что это не случилось гораздо раньше.

У Николь не было привычки привязываться к машине, как к домашнему животному. И она никогда не награждала кучу железа на четырех колесах ласковым прозвищем. Машина есть машина, и ничего больше.