Лана Пиратова - Отдана за долги

Она ошалело смотрит на меня.

— А деньги? Операция? — слышу, как дрожит ее голос.

Молча встаю и выхожу.

Если не дура, то сбежит сейчас же.

Так будет лучше. Для меня.

Слишком непростой клубок эмоций вызывает ее присутствие во мне. Я теряю себя. Боюсь совсем потерять контроль.

Я получил, что хотел. Унизил и растоптал. Причинил боль.

Пришло время найти ответы на вопросы. Это требует здравого ума и холодного расчета. Никаких эмоций. Никаких чувств.

Я остаюсь одна. Так и сижу, накрывшись одеялом, пока не слышу рев отъезжающей машины. Только тогда осмеливаюсь встать с кровати.

Тело ноет, особенно остро ощущается тянущая боль внизу живота.

Проходя мимо зеркала, замечаю в отражении синяки на своем теле. На бедрах явно видны отпечатки пальцев этого подонка. На запястьях следы от наручников.

Облизываю губы и чувствую неприятные ощущения в уголках губ. Они потрескались из-за этой чертовой штуки.

Из всего происшедшего я помню лишь боль и страх. И каждый шорох отзывается во мне этими двумя чувствами. Вдруг это опять он?

В открытое окно доносится шелест деревьев и мой взгляд скользит на балкон.

По телу пробегает мелкая дрожь от воспоминаний. Было ещё что-то, кроме боли и страха. Какое-то новое ощущение. Память прорезает вспышка и я прикусываю губу.

Нет. Это не может нравиться. Это неправильно.

Но с горечью понимаю, что нравилось. И на балконе. И в кровати, где сама раздвинула ноги, чтобы избежать ещё большего унижения.

Даже тогда, когда он терзал мое тело, я отвернулась и прикусывала щеку, чтобы сдержать стоны.

Стук в дверь освобождает меня от этих воспоминаний.

Он никогда не стучится. Значит, можно не так бояться. Пытаюсь унять дрожь.

Входит Рузана. Молча кладет мою сумку и новые джинсы с майкой на стул и выходит.

Хватаю сумку и роюсь в ней в поисках телефона. Он здесь. Но совершенно разряжен. Черт.

Сдираю этикетки с новой одежды и быстро одеваюсь. Так чувствую себя немного увереннее.

Выбегаю из комнаты и несусь, перепрыгивая через ступеньки.

Пытаюсь открыть замок на входной двери, но он не поддается. Слышу сзади шаги. И боюсь обернуться.

Чья-то огромная рука тянется к замку и одним движением открывает его. Потом распахивает дверь и я пулей вылетаю из этого проклятого дома. И сразу же утыкаюсь в чью-то каменную грудь.

— Эй, полегче, детка, — слышу усмехающийся грубый бас.

Меня хватают за плечи и слегка трясут.

Поднимаю глаза. Передо мной стоит какой-то здоровый мужик. Просто шкаф.

Не отпуская мои плечи, он спрашивает того, кто стоит у меня за спиной:

— Хозяин дома?

Вздрагивают он слова «хозяин» и мужик переводит на меня удивленный взгляд.

— Замёрзла?

Мотаю головой.

— Нет, — отвечает голос сзади, — Дамир Зарипович уехал. С утра.

— Странно. Мы же с ним договаривались. Ну, ладно. Встретимся в офисе тогда.

Встряхиваю плечами, пытаясь освободиться от хватки незнакомца. Он сразу же убирает руки и улыбается.

— Садитесь в машину. Я отвезу Вас, — говорит мне тот, кто справился с замком, и кивает в сторону припаркованной у лестницы машины.

— Жень, я сам отвезу девушку, — говорит незнакомец. — Все равно в город ехать.

Он спускается по лестнице и открывает переднюю пассажирскую дверь.

— Прошу, — опять улыбается.

Стою в нерешительности. С одной стороны, незнакомый мужик предлагает сесть в машину. С другой стороны, надо же как-то добираться до города.

Женя или как его там уже ушел. Телефон разряжен. Денег наличных нет.

Хуже, чем то, что случилось за эти четыре дня, произойти уже не может. Поэтому подхожу к машине.

— Меня тошнит на переднем сиденье, — стараюсь выглядеть убедительной, когда говорю это.

Мужик пожимает плечами, закрывает переднюю дверь и открывает заднюю.

Забираюсь на сиденье.

Он захлопывает дверь и садится за руль. Ворота медленно раздвигаются и я, наконец, покидаю ненавистный дом.

Смотрю в окно на мелькающие деревья. Правильно ли я сделала, что сбежала? Как же мама? К чему были эти мучения, если денег на операцию так и нет? Вернуться?

Нет. Не могу больше терпеть эти унижения и боль. Это выше моих сил. Я начинаю быть отвратительна сама себе.

Но деньги… Где взять деньги?

— Как зовут тебя? — отвлекает меня от мыслей мой спутник.

— Милана, — произношу охрипшим голосом и откашливаюсь.

— А я Ренат. Куда везти тебя?

И я, не раздумывая, называю адрес больницы. К маме.

Примерно через полчаса я оказываюсь в холле больницы, предварительно поблагодарив водителя.

Возле палаты сталкиваюсь с врачом.

— Как хорошо, что Вы пришли, — улыбается он. — Мама пришла в сознание. Вы можете навестить ее. Только недолго. Она ещё слаба.

— Правда? — чуть не хлопаю в ладоши. — И операция не нужна?

— Как не нужна? — удивляется врач. — Операция прошла успешно. У Вашей мамы был реабилитационный период.

Смотрю на него, хлопая глазами.

— Как «операция прошла»? Когда?

— Несколько дней назад, — спокойно отвечает он. — Если точнее, шесть дней назад.

Водоворот мыслей в моей голове. То есть я пришла к Дамиру, когда деньги на операцию уже были не нужны?! Как так?! Но!

— Но я была здесь четыре дня назад, — произношу хмуро. Мне все это не нравится. — И врач сказал мне, что нужны деньги. Срочно. Ни о какой операции и речи не было! Кто оплатил операцию?

Доктор хмурит брови и потирает переносицу.

— Этого я сказать не могу. Наши благотворители, как правило, просят сохранять анонимность. Понимаете, произошла неприятная ситуация, — пытается успокоить он меня. — Наш бывший уже сотрудник зачем-то вводил вас в заблуждение. Он уволен. Мы сразу же позвонили Вашему отцу и все рассказали. До Вас не могли дозвониться. Приношу Вам свои глубочайшие извинения. Но ведь главное, что с мамой все хорошо. Правда? А это небольшое недоразумение.

Закрываю лицо руками.

Небольшое недоразумение?! Если бы он только знал, что мне пришлось пережить из-за этого «небольшого недоразумения»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прежде чем зайти к маме, пытаюсь успокоиться. Ей не надо видеть меня расстроенной. Любые волнения ей противопоказаны.

Провожу с ней пятнадцать минут. Дольше нельзя.

Для мамы не остаются незамеченными мои круги под глазами и следы на запястьях. Придумываю на ходу что-то про сложный зачёт в университете и дополнительные занятия спортом.

Главное, что операция проведена и жизни мамы теперь ничего не угрожает. Это самое главное. Остальное — переживу. Зарою где-то глубоко в себе.

Он же сам отпустил меня. Дал шанс уйти. Значит, все. Кошмар закончен.

Мне надо жить дальше. Возвращаться домой. В обычную жизнь. Без унижения и насилия.

Как там отец? Может быть, он знает, кто дал деньги на операцию?

Выхожу на крыльцо и закрываю глаза, подставляя лицо лёгкому ветерку.

И на мгновение мне кажется, что все произошедшее в эти дни — всего лишь ночной кошмар. Сон. Ведь так не должно быть. Не в наши дни.

Но стоит подумать об этом и память прорезают яркие вспышки: жёсткий захват холодных пальцев на шее, трение железа о запястья и боль. Резкая боль внизу живота. Которую, мне кажется, я ощущаю даже сейчас.

Сильнее зажмуриваю глаза, хотя понимаю, что надо наоборот открыть их, чтобы прогнать этот морок воспоминаний.

И помогает мне в этом звук рядом останавливающейся машина. Опускается стекло и Ренат, который вывез меня из дома мучителя, говорит:

— Садись, поехали дальше.

— Вы что? Ждали меня? — спрашиваю. — Зачем?

— Много времени у меня, — улыбается он. — И давно не подрабатывал водилой.

— Но мне нечем Вам заплатить. У меня только на метро хватит.

— Хорошая шутка. Садись, Милана. Я довезу быстрее и дешевле, чем метро.

Он улыбается очень открыто. К тому же по дороге в больницу он не доставал меня расспросами и мне очень хочется побыстрее попасть домой.

Поэтому сажусь опять на заднее сиденье и говорю адрес.

Практически всю дорогу Ренат обсуждает что-то по телефону, изредка бросая на меня взгляд в зеркало заднего вида.

Когда мы подъезжаем к моему дому, Ренат поворачивается и говорит:

— Приехали!

— Спасибо.

— Передать что-нибудь Дамиру? — он смотрит на меня из-под темных очков.

У меня внутри сразу же все съеживается от одного упоминания этого имени. И память предательски выбрасывает перед глазами картины последних дней.

Хватаюсь за ручку двери.

— Нет! — чуть ли не кричу и пулей выскакиваю из машины.

Забегаю в подъезд и спиной прислоняюсь к холодной стене. Кажется, что каждый удар сердца проникает в свежую штукатурку и разносится по этажам.

Чтобы хоть как-то успокоиться, поднимаюсь домой по лестнице, а не на лифте. Перед дверью встаю и перевожу дыхание. Шарю в сумке, но ключей нет. Неужели забыла? Звоню. Тишина. Ещё раз. А вдруг что-то случилось с отцом.

Начинаю колотить руками в дверь и мне, наконец, открывают.

Стас. После того, что видела, он — последний, с кем я хотела бы встретиться.

— Милана! Ты пришла! Ты сбежала? Что случилось? — он прижимает меня к себе.

Отталкиваю его.

— Где папа? — спрашиваю сухо.

— Он там. На кухне. Милана, нам надо поговорить.