— Я и моряком-то стал только потому, что хотел уехать из дома, чтобы не видеть больше этих припадков. Ребенку всегда хочется облегчить страдания матери, но припадки случались все чаще и чаще, а я ничем не мог ей помочь.

— У нее была неустойчивая, неуравновешенная кви, — сказала Маленькая Жемчужина, удивившись тому, что она вдруг заговорила. — Дети ничего не знают об этом.

Джонас пожал плечами, случайно задев ее при этом рукой. На этот раз он прикоснулся к ее ноге с тыльной стороны, немного ниже колена.

— Я был рад тому, что мне удалось сбежать из дома. Корабль стал для меня всем. Жизнь моряка подчиняется особым правилам, в ней есть свой четкий распорядок. Мне это нравилось. Некоторое время.

Слегка прищурившись, Маленькая Жемчужина внимательно посмотрела на него.

— Значит, что-то изменилось. Чья-то кви стала неустойчивой.

Он улыбнулся. Однако улыбка эта была скорее грустной, чем веселой.

— Да, наверное. Моя кви, — сказал он. — Я влюбился.

Маленькая Жемчужина вздрогнула, ей почему-то стало не по себе от признания Джонаса. Такая реакция, конечно же, объяснялась влиянием его энергетического дисбаланса — так, во всяком случае, подумала Маленькая Жемчужина.

— Она была очень юной и необыкновенно красивой. У нее были светлые локоны и небесно-голубые глаза. Ей нравились мои мускулы, и еще она очень любила мой громкий, заливистый смех. Мы гуляли вдоль скалистых утесов в окрестностях Дувра, и она могла часами слушать мои рассказы о морской жизни. Мне нравились ее мягкие белые руки. Когда мы целовались, она обнимала меня, и я потом долго вспоминал, как эти нежные руки прикасались ко мне.

— Где она прикасалась к тебе? — тихо спросила Маленькая Жемчужина. На самом деле ей не хотелось расспрашивать Джонаса о его взаимоотношениях с возлюбленной, но она понимала, что если его сейчас не расшевелить, то он просто замолчит.

Капитан удивленно посмотрел на нее и улыбнулся, а потом его лицо стало грустным и задумчивым.

— Она прикасалась ладонью к моей щеке, — сказал он и, подняв правую руку, взялся ею за подбородок. — Другую руку она прижимала к моему сердцу. — Капитан положил левую руку себе на грудь.

Главные энергетические центры — рот и сердце. Девушка, по всей вероятности, питалась его энергией ян, хотя ни она, ни он об этом даже не догадывались.

— Это она отказалась выйти за тебя замуж из-за того, что твоя мать была проституткой? — хриплым голосом спросила Маленькая Жемчужина.

— Да.

Она понимающе кивнула. Многие китайские девушки поступили бы точно так же.

— Меня удивляет, как ее родители вообще разрешили ей встречаться с тобой.

— Они не давали такого разрешения. Мы встречались тайно.

Маленькая Жемчужина нахмурилась. Тайная любовь — это излюбленная тема всех китайских поэтов. Ей посвящено множество поэм и стихотворений, и все они, как правило, заканчиваются смертью главных героев.

— Когда я в первый раз отправился в море, у меня начались припадки.

Она удивленно посмотрела на него. Странно, что он так легко признался в этом.

— Что это были за припадки?

— Такие же как у моей матери. Я мог долго стоять без движения, глядя на океан, и думать о чем-то своем. Но малейший шорох мог вывести меня из задумчивости, и тогда я начинал громко и истошно кричать, — сказал Джонас и, опустив глаза, посмотрел на ее руку, лежавшую на его руке. — Я не рыдал, не всхлипывал, а просто орал как сумасшедший, отдавая приказы. Я грубо обращался со своими матросами. Я… — Он запнулся и покачал головой. — У меня случались приступы ярости. Ну и… всякое такое.

— Она высосала из тебя слишком много энергии ян. Тебе пришлось восстанавливать энергетические запасы. Гнев — это самый лучший источник ян. Ты таким образом пополнял свои истощившиеся запасы, — объяснила Маленькая Жемчужина. — В этот период у мужчины часто просыпается жажда к деньгам, крепким напиткам и плотским утехам.

Джонас с нескрываемым интересом уставился на нее.

— Честно говоря, из того, что ты сказала, я не понял ни слова.

Она улыбнулась. Улыбка эта вышла не очень радостной, но и не печальной.

— Ничего страшного. Главное, что ты выздоровел. Твоя кви снова стала сбалансированной.

— Может быть, — задумчиво произнес Джонас, пристально глядя на нее. — Я больше не думаю об Энни. И все-таки… мне иногда по ночам снятся кошмары, и я просыпаюсь в холодном поту. Однако я даже не могу вспомнить, что мне снилось. Если это случается во время плавания, то я обязательно с кем-нибудь затеваю драку, а если это происходит на берегу, то я обычно напиваюсь до потери сознания.

На какое-то время Маленькая Жемчужина задумалась, вспоминая, как выглядел капитан, когда он впервые появился в доме Тенов. Насколько она могла судить, тогда он был человеком спокойным и уравновешенным, очень любил вкусно поесть и не испытывал никакого влечения к женщинам.

— Как тебе удалось восстановить свою ян? — спросила она. — Гнев и похоть — это только признаки возникшей проблемы, но с их помощью избавиться от самой проблемы невозможно.

Он покачал головой.

— Я не знаю. Просто в один прекрасный день я проснулся с чувством жуткого отвращения и понял, что больше так жить нельзя.

Выпрямившись, Маленькая Жемчужина бросила на него изумленный взгляд. Нет, она никогда не поверит в то, что все так просто.

— Энергия ян не может восстановиться сама по себе. Я уверена в том, что случилось нечто такое, что помогло тебе восстановить энергетический баланс.

Джонас молчал, не зная, что ей ответить. И пока она вспоминала все, что ей было известно об энергетических потоках, пытаясь найти возможное объяснение той перемене, которая в нем произошла, капитан молча сидел и смотрел на нее не отрывая глаз. Чем дольше они смотрели друг на друга, тем пристальнее становился его взгляд. В конце концов она не выдержала и спросила:

— О чем ты думаешь?

— Я пытаюсь понять, что случилось с тобой. Что заставило твои энергетические потоки бурлить и неистовствовать?

В тот же миг Маленькая Жемчужина отшатнулась от него, чувствуя, как внутри у нее закипает злость. Не сознавая, что она делает, женщина подняла руки, растопырив пальцы, словно когти. Однако ударить его она не успела. Джонас крепко схватил ее за тонкие запястья.

— Почему ты стала проституткой, Маленькая Жемчужина? — спросил он. — Ты ведь родилась в аристократической семье, тебе перевязали ступни для того, чтобы выдать тебя замуж за какого-нибудь мандарина. Как ты оказалась в этом доме?

— Они продали меня! — прошипела она. — Они продали меня человеку с большими ступнями и родимым пятном на шее. А он продал меня во дворец.

Капитан кивнул, как будто давно подозревал нечто подобное.

— Но почему? Почему они сделали это, Маленькая Жемчужина?

Она свернулась калачиком, подтянув колени к груди.

— Им нужны были деньги! — воскликнула она и, сплюнув от злости, добавила: — Для того чтобы заплатить за моего брата.

По глазам Джонаса было видно, что он опять ничего не понял. Честно говоря, Маленькой Жемчужине тоже был непонятен поступок ее родителей. В аристократических семьях не принято продавать детей. Этим грешат люди низших сословий.

— Теперь мой брат стал советником самого императора и признанным знатоком философии Конфуция, Он — самый влиятельный человек в Кантоне[3].

— Они продали тебя для того, чтобы заплатить за его обучение? — уточнил Джонас, недоуменно моргая.

Она снова выпрямилась и, посмотрев на него, сказала:

— Не только за его обучение. За обучение моего отца и трех моих братьев. Уже тогда, в столь юном возрасте, я была очень красивой. К тому же у меня были перевязаны ступни, а это значит, что стоила я очень дорого.

— Да, конечно, я понимаю, — искренне сказал Джонас. — На твоем месте я бы тоже разозлился на весь мир. Меня бы тоже по ночам мучили кошмары и припадки. И я наверняка набрасывался бы с кулаками на всех, кто приближался ко мне. Просто для того, чтобы дать выход своему гневу, — признался он и, покачав головой, добавил: — Я бы никогда не продал свою дочь. Никогда. Даже если бы от этого зависела моя жизнь.

— Это только слова! — раздраженно воскликнула Маленькая Жемчужина.

Повернувшись, Джонас посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет, я в этом абсолютно уверен, — твердо произнес он. В его голосе звучала такая решимость, что у нее не осталось никаких сомнений в том, что он скорее продаст себя самого, чем своего ребенка. Ее сердце смягчилось. Она поняла, что он сможет защитить своих детей, в том числе и дочерей.

— Твои предки были людьми более достойными, чем мои, — прошептала она, поразившись своей догадке.

Джонас не ответил ей. Ласково посмотрев на женщину, он поднял руку и погладил ее по щеке. Она, как ни странно, не отстранилась от него, а закрыла глаза и поцеловала его руку.

— Как тебе удалось сбалансировать свою кви? — спросил она. Ей нужно было знать это.

Слегка наклонившись вперед, он прижался губами к ее лбу и ответил:

— Я не знаю.

— Должно быть, белые люди по своей природе чем-то отличаются от нас. Должно быть…

Взяв женщину за подбородок, он поднял ее лицо и прижался губами к ее губам, и она открылась, подчиняясь его власти. Яд это или нет, но у него мощная кви, и она не сможет противиться его воле. Маленькая Жемчужина крепко обняла его, и он обнял ее. Их губы снова встретились.

И в этой оглушительной тишине, когда они слились в страстном поцелуе и их кви, соединившись, потекли единым потоком, родилось нечто совершенно новое. Не мысль, не образ, не идея, а просто некое ощущение близости, похожее на крошечное семя. Это семя заронили ей в самое сердце. Она явственно ощущала его; оно пугало ее, но вырвать семя не могла. То, что она сейчас чувствовала, было новым, необычным и… чрезвычайно приятным.