— Честно говоря, это обычная простуда. Через пару дней все пройдет. Не стоит ради этого обращаться к врачу.

— Хм. — Его голос звучал совсем не убедительно, но он не стал настаивать. — Где ты сейчас находишься? Я слышу странный шум на заднем плане.

— В прачечной самообслуживания. Воскресенье — день стирки.

— Почему ты стираешь в прачечной? — недоверчиво спросил он. — Нет, — поспешно добавил, — я понимаю, что ты делаешь в прачечной. Я хотел спросить, почему ты не пользуешься стиральной машиной и сушилкой у себя в доме?

— Договор аренды не включает услуги прачечной в доме, — объяснила она. — Это связано с предыдущим арендатором, сломавшим сушилку от перегрузки. И был еще один до него, который стирал два или три раза каждый день, отчего коммунальные счета взлетели до небес. Так что, когда я сняла квартиру, мой домовладелец решил больше не рисковать.

— Наверное, я никогда этого не пойму, — задумчиво произнес Данте. — Послушай, знаю, что внезапно, но я надеялся повидаться с тобой ненадолго сегодня. Сколько ты еще там будешь?

— Сейчас скажу. — Она подошла к сушилке. — Мои вещи высохнут меньше чем через пятнадцать минут. Автобус прибудет еще минут через десять. Я буду у себя дома примерно через сорок пять минут.

— Забудь про автобус. Я за тобой заеду. Скажи адрес прачечной.

Она сказала и подождала, пока он забьет информацию в навигатор своего автомобиля.

— Данте, тебе не обязательно заезжать за мной, — запротестовала она. — Я все время езжу на автобусе, ничего страшного.

Последовала короткая пауза, прежде чем он ответил.

— Кара, на этот раз, пожалуйста, не спорь со мной, ладно? Судя по GPS, я буду у тебя через пятнадцать минут. Там можно припарковаться?

— Не думаю. Я подожду тебя на улице, так будет проще. Увидимся.

Закончив разговор, Кара принялась лихорадочно рыться в рюкзаке, но на этот раз выискивая не лекарство от простуды. Обреченно она поняла, что в данный момент почти никак не может улучшить свою потрепанную внешность, но было необходимо все же что-то предпринять. Взглянув в маленькое карманное зеркальце, она содрогнулась от отвращения, увидев себя, и пожалела, что не последовала всем и вся совету всегда брать с собой косметичку. Но она все же сумела пальцами расчесать свои спутанные, не совсем сальные волосы, сегодня утром у нее просто не было сил, чтобы вымыть голову, поэтому она торопливо заплела их в толстую косу. Из глубин своего потрепанного, как и ее внешний вид, рюкзака она извлекла почти закончившийся тюбик с блеском для губ, но все-таки ей удалось выдавить хоть немного блеска, чтобы накрасить сухие, потрескавшиеся губы. И поскольку другой косметики у нее не было под рукой, включая румян, она применила давний дедовский способ — стала щипать себя за щеки, чтобы придать им хоть немного румянца.

К сожалению, она не знала ни одного дедовского способа, который мог бы залатать ее дырявые спортивные штаны и сделать ее мешковатую толстовку более привлекательной. Если бы у нее был с собой дорожный набор ниток и иголок (по словам Мираи, каждая девушка должна носить с собой такой набор, причем в обязательном порядке), то Кара смогла бы быстро заштопать дырки на коленях. Но она никак уже не могла очистить пятна от соуса маринара, оставшиеся на толстовке. Ей оставалось только надеяться, что Данте не заметит их, скрестив пальцы.

Запихивая сухую одежду в сумку, Кара почувствовала очередное беспокойство, стараясь изо всех сил не делать поспешных выводов, почему Данте вдруг захотел с ней встретиться. Они не встречались по воскресеньям, обычно он предпочитал проводить эти дни со своей семьей. «Но, — рассуждала она, — останавливаясь на тротуаре, поджидая его, — он пробыл со своей семьей с пятницы».

Может он хочет заняться с ней сексом? А может, чтобы она приготовила ему обед? Но прямо сейчас она была не в настроении ни для того, ни для другого, учитывая, насколько паршиво себя чувствовала. Кроме того, она надела самый старый, самый дрянной комплект нижнего белья — трусики и лифчик, от вида которых готова была съежиться сама. Нет, и как бы она не скучала по нему, как бы не хотела быть с ним, ей придется обуздать его страсть, скорее ад замерзнет прежде, чем она согласиться перед ним раздеться в подобном виде, чтобы он увидел ее с дырками на нижнее белье.

А может он захотел встретиться с ней в воскресенье днем по совсем другой причине — причине, о которой она даже боялась задумываться. Кара с яростью затрясла головой, ругая себя, что в очередной раз начинает копаться в их отношениях, строя все возможные домыслы. Скорее всего Данте по отношению к ней чувствовал себя не в своей тарелке, потому что последнее время был немного не в себе, ощущал вину, что он бросил ее одну на праздники, пока развлекался со своей семьей. В конце концов, он был добрым и внимательным мужчиной, она сразу же почувствовала себя немного лучше от этих мыслей.

Он притормозил на BMW у входа в прачечную. Вышел из машины прежде, чем она успела его остановить, ее сердце подпрыгнуло, как всегда, когда он появлялся рядом. Он выглядел таким красивым — загорелым, подтянутым, одетый в свои обычные джинсы на выходные и облегающую футболку, на этот раз светло-серую. И хотя вид его в одном из дизайнерских костюмов, накрахмаленных белых рубашках и шелковых галстуках всегда вызывал у нее слабость в коленях, ей больше нравилось, когда он был одет так, как сейчас. Такой обыденный вид казался более естественным для такого крупного, крепкого парня, как Данте, отчего она чувствовала себя не такой застенчивой по поводу собственного довольно скудного гардероба.

— Привет. Давай я брошу это на заднее сиденье, — предложил он, забирая у нее сумку, но тут же нахмурился, поняв, насколько та тяжелая. — Только не говори мне, что ты собиралась тащить эту тяжесть домой на автобусе. И рюкзак тоже.

Кара пожала плечами, не собираясь рассказывать, что это было обычным делом, одной из частей ее еженедельных дел.

— Я сильнее, чем выгляжу, — пошутила она. — Вместо поднятия тяжестей в спортзале, я таскаю мешки с бельем.

Но Данте не воспринял ее попытку пошутить забавной, помогая ей сесть в машину. И, судя по всему, он совсем не был в восторге от района, по которому они сейчас ехали.

— Это самая близкая прачечная к твоему дому? — спросил он, с отвращением покачав головой, окидывая взглядом многочисленные бары, винные магазины, заколоченные окна в зданиях и сомнительного вида пешеходов. — Лучше тебе не бродить по такому району, даже если вопрос касается стирки.

Она кивнула.

— Была одна прачечная поближе, но в прошлом году она закрылась. И здесь не так уж и плохо, ну, не совсем. По воскресеньям днем здесь гораздо тише, чем в пятницу вечером.

Данте недоверчиво покачал головой.

— Ох, прошу тебя, только не говори мне, что ты ездила на автобусе в этот район в пятницу вечером.

— Всего несколько раз, — поспешно заверила она. — Потом решила ездить сюда, чтобы постирать, по воскресеньям.

Он что-то пробормотал себе под нос, она не разобрала, но поняла, даже не спрашивая, что не хотела бы этого услышать.

— Как прошел бэби шауэр? — бодро осведомилась она, стремясь сменить тему.

Данте поморщился.

— Ну, мне не с чем сравнивать, но, скажем так, наблюдать, как моя сестра открывает коробки с детской одеждой, пакетами с пеленками и мягкими игрушками, было не самым веселым занятием в моей жизни. Но Тэлии определенно это нравилось, думаю, это одна из жертв, которую приходится совершать ради своей семьи.

Кара похлопала его по руке.

— Ты хороший брат. Я уверена, что твои сестры тоже так думают.

— Скорее всего, наверное.

Она продолжала весело болтать во время короткой поездки до ее дома, заставляя себя оставаться спокойной и бодрой, но его ответы были в основном односложными. Но когда она закашлялась, продолжая весело щебетать, чем вызвала укоризненный взгляд Данте, Кара положила в рот таблетку от кашля и замолчала.

Он настоял занести сумку с бельем и ее рюкзак, она снова съежилась, открывая дверь, вспомнив, что сегодня утром настолько плохо себя чувствовала, что у нее не было сил не то чтобы привести себя в порядок, но и квартиру. Поэтому кровать была не убранной, немытая посуда стояла в раковине, и она забыла вынести мусор. Но Данте, казалось, не волновали эти вещи, он даже и не заметил, что ее обычно убранная и чистая маленькая квартирка выглядела такой неопрятной сегодня.

— Хочешь кофе, воду, кажется у меня есть бутылка пива? — предложила она. — И еще осталось полбутылки вина с того раза, когда ты заезжал. Как ты думаешь, оно ведь не испортилось? Я не хотела выливать его, поскольку оно очень дорогое, но если…

Данте приложил палец к ее губам.

— Помолчи. Ты всегда просила меня останавливать, если ты начинаешь слишком много болтать. Считай, я тебя остановил. Я не хочу ничего пить. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, Кара. Давай присядем, хорошо?

— О, хорошо.

Неохотно, почти со страхом, она разрешила ему подвести к матрасу, поспешно расправив покрывало, пока он нежно коснулся ее руки.

— Оставь это, — наставительно произнес он. — Мне наплевать, застелена ли кровать, особенно, когда ты так дерьмово себя чувствуешь.

Кара кивнула и плюхнулась на матрас рядом с ним. Он сложил руки на коленях, вперившись взглядом в стену напротив, видно пытаясь подобрать слова. И впервые в жизни ей не хотелось, чтобы он что-то говорил, захотелось начать умолять его помолчать и ничего не говорить, просто обнять ее. Ей захотелось умолять его, чтобы он держал ее в своих объятиях и никогда, никогда не отпускал.

Вместо этого он произнес те слова, которых она так боялась, слова, которые по своей глупости она надеялась никогда не услышать от него.

— Кара. Это... это нелегко мне говорить тебе, — осторожно начал он, почти деревянным голосом. — Несколько месяцев, проведенных с тобой, были просто замечательными. Ты великолепна. Но, с самого начала я сказал тебе, что не могу ничего обещать, не могу предложить никаких обязательств. И мы пообещали друг другу, что когда наступит время двигаться одному из нас дальше, то мы расстанемся без обвинений. Я надеюсь, что ты до сих пор согласна со мной в этом, потому что…