Только в этот момент Джордана осознала, что значит испытывать радость разделенной любви.

23

Джордана лежала в объятиях Брига, нежно проводила кончиками пальцев по морщинкам, расходившимся лучами от уголков его глаз. Занятия любовью усмирили ее плоть, но душа продолжала трепетать от счастья. Глаза Брига обрели теперь цвет и глубину коричневого бархата, они задумчиво изучали лицо Джорданы.

— Как хорошо, что ты молчишь, — негромко произнес он. — Я никогда не мог понять, почему женщинам всегда хочется поговорить после того, как они занимались любовью.

Он произнес это так глубокомысленно, что Джордана невольно улыбнулась.

— А что ты обычно после этого делал? — спросила она, дотронувшись мизинцем до его нижней губы — ей нравилось наблюдать, как двигаются его губы, когда он говорит.

— Как правило, вынужден был выслушивать их болтовню, а сам в глубине души пытался найти не слишком обидный повод, чтобы выбраться из постели, — с усмешкой признался Бриг. — В других случаях мне хотелось откатиться от женщины в сторону и заснуть, а иногда — очень редко — снова заняться любовью.

— А чем бы ты хотел заняться сейчас? — Ее на первый взгляд праздный вопрос был на самом деле задан вполне серьезно.

Бриг ответил ей так же серьезно:

— Как ни странно, сейчас мне хочется поговорить.

Я хочу, чтобы ты знала, как мне хорошо с тобой.

— Ты знаешь, я испытываю то же самое, — улыбнулась Джордана — Но поскольку ты не любишь, когда женщины много болтают, я лучше помолчу.

— Правильно, потому что я еще не кончил, — очень серьезно произнес Бриг. — С тобой я, пожалуй, впервые понял, что существуют не только чувственные радости. К примеру, радость, которую я испытываю, когда ты просто едешь рядом; удовольствие вместе с тобой любоваться закатом или сидеть бок о бок у костра…

— Подумать только, а ведь ты когда-то говорил, что не мастер красноречиво изъясняться!

— А я и сейчас скажу то же самое. — Бриг сдвинул брови. — Если бы я был достаточно красноречивым, то уже убедил бы тебя выйти за меня замуж.

— Я с радостью выйду за тебя, Бриг Маккорд! Тебе даже и просить меня об этом не надо.

На глаза Джорданы навернулись слезы, но это были слезы радости. Она испытывала непередаваемое чувство, которое охватывает человека, когда его самое заветное желание осуществляется.

Бриг крепко поцеловал ее, будто скрепляя этим поцелуем договор между ними. Потом он чуть отстранился и, усмехнувшись, со вздохом произнес:

— Придется, видно, ставить пристройку для моих парней! Тогда мы с тобой могли бы завести детишек, и всем хватило бы места.

Она посмотрела на Брига, не подозревая о том, каким чудесным светом озарились ее черты.

— Боюсь, процесс изготовления маленьких Маккордиков может начаться раньше, чем ты думаешь. Мои противозачаточные таблетки остались в лагере… — сказала она со смешком.

Бриг осторожно положил руку на ее плоский живот, словно хотел уловить биение зародившейся новой жизни.

В этом блаженном состоянии прошло несколько минут. Но, когда Бриг поднял голову и посмотрел ей в глаза, его взгляд не предвещал ничего хорошего и она встревожилась.

— Послушай меня, Джордана. Завтра Джоко наверняка отправится нас разыскивать. Он поймет, что произошло нечто серьезное, поскольку уже пройдет двое суток с тех пор, как мы уехали из лагеря. Если мне повезет, я найду Джоко раньше, чем твой отец найдет меня.

Джордана с сожалением поняла, что в ее волшебные грезы грубо ворвалась реальность. Она, признаться, позабыла на время о подозрениях, которые терзали Брига, и о своем противоречивом к ним отношении.

— Нет! — покачала головой Джордана, не желая разрушать сказочный замок, который построила в своем воображении. — Не хочу даже говорить об этом!

— Нам придется примириться с обстоятельствами, — сказал Бриг. — Когда завтра утром я уйду, ты останешься здесь. В хижине ты будешь в безопасности.

— Нет!

Бриг сделал вид, что не слышит ее.

— У меня есть кусочек бумаги, я нарисую на нем карту местности, где будет отмечено расположение хижины Если… Если со мной что-нибудь случится, по этой карте можно будет отыскать тебя.

— Ничего с тобой не случится — возразила Джордана Она по-прежнему не желала верить в то, что ее отец может причинить вред Бригу. Судьба не настолько жестока, чтобы отобрать у нее только что обретенную любовь!

У Брига потеплело на сердце, но в нем в то же время шевельнулась жалость к Джордане, которая продолжала предпринимать героические усилия ради того, чтобы не замечать очевидного, и изо всех сил старалась выгородить своего отца.

— Конечно, не случится, — , сказал он, коснувшись пальцами ее пылающей от волнения щеки, — но лишь в том случае, если я как следует об этом позабочусь. Поверь, мне тоже умирать неохота! Особенно теперь, когда у меня появилась такая основательная причина, чтобы снова полюбить жизнь.

— Прекрати! — Голос Джорданы сорвался. — Сколько раз можно повторять: ты совершаешь ошибку, думая о моем отце дурно! У тебя по какой-то непонятной причине все в голове перепуталось!

— Знаешь, ради твоего спокойствия я даже был бы рад, если бы ты оказалась права… — негромко произнес Бриг.

— Поверь, завтра мы во всем разберемся. Отец нам сам все объяснит!

— Завтра ты останешься в этой хижине, — повторил он. — Не желаю, чтобы ты подвергалась опасности — Ты всерьез думаешь, что отец будет стрелять в меня? Что за абсурдная мысль?! — воскликнула Джордана.

— Разумеется, я Этого не думаю. Но ведь достаточно случайного выстрела, летящей рикошетом пули — любой, в сущности, мелочи, которая может обернуться трагедией.

Если я буду знать, что ты в безопасности, то мне и за свою собственную жизнь бороться будет куда легче. — Джордана собралась было снова возразить, но Бриг протестующе поднял руку, призывая ее к молчанию. — Прежде чем уйти завтра утром, я позабочусь о том, чтобы у тебя было достаточно дров, и расставлю силки вокруг хижины Вдруг в них попадется какая-нибудь тварь И запомни: если послезавтра за тобой никто не явится, просто-напросто подожги хижину. Кто-нибудь обязательно увидит дым и придет узнать, что случилось.

— Нет! — Глаза ее наполнились слезами, но голос звучал твердо. — Я здесь без тебя не останусь. Если ты завтра уйдешь, то я пойду с тобой.

— Черт бы тебя побрал, Джордана! Ну почему ты такая упрямая? — Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Как ты не понимаешь, что я стараюсь сделать все возможное, чтобы спастись?

Некоторое время она молчала, очевидно стараясь хоть немного успокоиться, а потом заявила самым решительным тоном:

— Одна я здесь не останусь, это решено. И ты, Бриг, ничего не сможешь с этим поделать! Если ты меня не возьмешь, я все равно пойду за тобой следом.

Бриг не ожидал от нее такой решимости и некоторое время изучал Джордану сделавшимся вдруг чужим и отстраненным взглядом.

— Может быть, ты все-таки объяснишь — почему? — после минутного молчания спросил он.

— Потому что. потому что… — Джордана никак не могла придумать подходящий предлог.

— Потому что ты все еще сомневаешься в моих силах, не так ли?

Судя по всему, он очень гордился собственной проницательностью Джордана нерешительно пожала плечами.

— Пожалуй, так и есть. Я все еще не убеждена в твоей правоте…

Это признание далось ей нелегко. Джордане казалось, что ее сердце сейчас разрывается на части. Своего отца она знала всю жизнь, а этого человека — совсем недолго. Тем не менее она любила Брига. Ее верность и любовь словно бы разделились, она оказалась между двумя одинаково мощными магнитами.

— Так или иначе, в хижине я не останусь, — упрямо произнесла она. — Даже не проси.

— Ну как же ты не понимаешь, Джордана? — устало спросил Бриг. — Ведь я стараюсь уберечь тебя от страданий, не хочу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и Флетчером.

И тут Джордана не выдержала. В следующей момент она уже оказалась в объятиях Брига. Она прижималась к нему что было силы в надежде обреет спокойствие и уверенность, а Бриг целовал ее мокрые от слез щеки. Словно из другого мира, до нее доносились его слова о том, что он любит ее и готов на все ради их счастья.

Когда он поцелуями осушил ее слезы, Джордана поняла, что настала ее очередь Она поцеловала его, и этот поцелуй оказался чем-то вроде катализатора. Всепоглощающая страсть вспыхнула в них с новой силой и затопила обоих, накрывая своими волнами до тех пор, пока не была вычерпана до дна.

На следующее утро Бриг проснулся одновременно с Джорданой Она знала, что если он поднимется раньше, то не станет се будить и тихо уйдет, оставив ее в хижине Поэтому она очень старалась не проспать, чтобы не предоставить ему такой возможности.

Бриг, однако, предпринял еще одну попытку уговорить ее оставаться в безопасном месте Джордана стояла перед ним, слушала его, кивала, но упрямо твердила одно и то же:

— Я все равно пойду с тобой. Что бы ни случилось вернее, если что-нибудь случится, — торопливо поправилась она, — я хочу находиться рядом.

Бриг очень на нее рассердился, но делать было нечего — в его распоряжении не имелось средств, чтобы удержать ее в хижине. Таким образом, они отправились вместе, но продолжали хранить тягостное для обоих молчание. Бриг сильно хромал, но на предложение Джорданы срезать хотя бы часть пути согласился с неохотой: он не мог смириться с тем, что кто-то дает ему советы относительно передвижения в горах.

На небе не было ни облачка, и солнце светило вовсю, хотя столбик термометра опустился ниже нуля. Снег, который местами достигал фута в глубину, судя но всему, не собирался таять даже на открытых местах.

Идти было очень трудно; они часто останавливались, чтобы передохнуть.

Они успели пройти по белой целине несколько миль, прежде чем Джордана поняла, что Бриг ведет ее отнюдь не по прямому пути в лагерь. На долю секунды ей даже показалось, что он лишился рассудка. Лишь потом она сообразила, что Бриг нарочно избрал кружной путь. Он старался избежать столкновения с ее отцом.