Дэвид застыл, словно пораженный внезапной догадкой:

– Что–о–о? Сэм, он что, тебе нравится?

Друзья Люси, которые внимательно следили за разговором, придвинулись ближе. Я густо покраснела, не знаю – от вопроса ли или от взгляда Дэвида.

Конечно, я не могла сказать правду, и уж точно не в присутствии доброй половины школы – им вряд ли стоит знать, что я влюблена в Джека.

– Вообще–то, он парень Люси, – не ответила я на вопрос.

– Я не спрашиваю, чей он парень. – Было ясно, что Дэвид во что бы то ни стало хочет услышать ответ. – Я спрашиваю, нравится ли он тебе?

Я подняла голову, и наши взгляды встретились.

Мне показалось, что я вижу Дэвида впервые: умного, милого парня, с которым мы вместе ходим в студию живописи и который любит ту же музыку, что и я.

Я хотела хоть что–нибудь сказать, но не успела. Кто–то заорал: «Вот они!» – и вошла Крис Паркс в окружении своей свиты, которая мечтала познакомиться с сыном президента.

Дэвид здоровался со всеми, отвечал на рукопожатия и приветствия и больше не обращал на меня внимания.

19

– Ты не виновата! – сказала Катрина. – Что поделаешь, если ты любишь Джека! Было уже поздно. Мы лежали в кроватях в моей спальне и переговаривались в темноте.

– Ты встретила Джека раньше, – продолжала утешать меня Катрина. – Неужели Дэвид думает, что ты должна была сидеть и ждать, как. Золушка, когда он приедет за тобой на белом коне?

– Наверное, – проговорила я, глядя в потолок, – Дэвид думал, что раз я позвала его на вечеринку, мне нравится он, а не кто–то другой.

– Что ж, очень старомодный подход, – заключила Катрина. Она чувствовала себя очень опытной и значительной после того, как в первый раз в жизни побывала на свидании, причем удачно (на прощание Пол поцеловал ее в губы).

– Ты яркая, привлекательная девушка! – продолжала она. – Неужели в пятнадцать лет надо хранить себя для одного–единственного?

– Конечно, нет, – рассмеялась я. – Особенно если этот единственный – парень твоей собственной сестры.

– Джеку только кажется, что он влюблен в Люси, – уверенно сказала Катрина. – И мы обе это знаем. То, что произошло сегодня, лишнее тому доказательство. Он разозлился из–за того, что увидел тебя с другим парнем!

– Сомневаюсь. Думаю, он просто много выпил.

– Неправда! – возмутилась Катрина. – То есть, может, он и выпил, но на самом деле ужасно испугался, когда понял, что тебя легко потерять.

– Ты что, опять читала «Космополитен»? – спросила я.

– Да, – виновато призналась Катрина. – Люси оставила журнал в ванной.

Я повернулась на бок. Хм, грустно осознавать, что о своих переживаниях можно рассказать только одному человеку, да и тот напичкан советами из популярного женского журнала.

– А он поцеловал тебя на прощание? – осторожно спросила Катрина. – Я имею в виду Дэвида.

Я хмыкнула. Конечно, Дэвид просто мечтал меня поцеловать после всего, что произошло. Если честно, он со мной больше не разговаривал. Дэвид весело болтал со всеми, кто был на вечеринке купаясь в облаках всеобщего внимания и восхищения.

Он подошел ко мне только в половине двенадцатого (Тереза велела вернуться домой не позже полуночи). Я сидела в углу, листала старые журналы и отбивалась от желающих взять у меня автограф или, наоборот, расписаться на гипсе.

– Ну что, поехали? – спросил Дэвид. Я сказала Катрине, что мы уходим, потом нашла Крис (это было нетрудно – она все время крутилась возле Дэвида), поблагодарила ее и попрощалась. Затем мы с Дэвидом и Джоном направились к машине.

Мы с Крис живем в одном районе, но эта поездка показалась мне самой длинной в моей жизни. Мы сидели молча, отвернувшись друг от друга. Спасибо Гвен – ее музыка слегка снимала царившее в машине напряжение, но впервые не подняла мне настроение.

Но почему? Почему?! Да, Дэвид узнал, что мне нравится Джек. И что? Разве есть закон, запрещающий влюбляться в парней своих сестер?

Когда мы наконец подъехали к дому, я с облегчением вздохнула и, повернувшись к Дэвиду, сказала:

– Спасибо, что пошел со мной.

К моему огромному удивлению, он вышел из машины:

– Я тебя провожу.

Я сразу догадалась, что сейчас произойдет, и не ошиблась.

На полпути к моему крыльцу Дэвид вдруг остановился:

– Знаешь, Сэм, на этот раз ты меня одурачила. Да так мастерски! В общем два один в твою пользу!

Я испуганно посмотрела на него:

– Что?

– Я думал, ты другая. Думал, ты… не такая, как все. Я же не знал, что все это делается для того, чтобы заполучить парня.

Я посмотрела ему прямо в глаза:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, а разве не так? – невесело засмеялся Дэвид. – Ты ведь поэтому пригласила меня на вечеринку? Чтобы заставить Джека ревновать, а вовсе не ради твоей лучшей подруги.

– Неправда! – закричала я, надеясь, что в слепящем свете фонарей Дэвид не заметит, как я покраснела. – Дэвид, это же… просто чушь!

– Да? Я так не думаю.

Когда мы подошли к крыльцу, лицо Дэвида абсолютно ничего не выражало.

– Очень жаль, Сэм, – повторил он. – Я и вправду думал, что ты не похожа ни на одну из моих знакомых девочек.

Вежливо пожелав мне спокойной ночи, он ушел. И ни разу не обернулся.

Конечно, его можно было понять. Несмотря на утверждения Катрины, что девочки нашего возраста должны находиться в постоянном поиске нужного партнера (что, конечно, смешно прозвучало из уст Мисс–Я–Только–Что–С–Первого–Свидания), я и сама прекрасно понимала: не очень–то приятно узнать, что человек, пригласивший тебя на вечеринку, влюблен в другого.

Хотя так заводиться тоже не стоило. Я же позвала его в гости к однокласснице, а не к алтарю!

И что он имел в виду, говоря, будто я такая же, как все? Неужели все его знакомые девочки спасали президенту жизнь? Не думаю.

И все–таки, несмотря на такое печальное завершение, вечер был не так уж плох: Катрина обрела желанную популярность, ее даже пригласили еще на одну тусовку.

– Знаешь, – сказала Катрина, восходящая звезда нашей школы, – я уверена, что Джек заревновал.

– Правда? – спросила я.

– Да. Я слышала, как он говорил Люси, что Дэвид слишком выпендривается и ты могла бы найти кого–нибудь получше.

Выпендривается? Дэвид, единственный из моих немногочисленных знакомых, кто вообще не выпендривался! Что Джек имел в виду?

Я повторила свой вопрос вслух, и Катрина ужасно удивилась:

– Но, Сэм, я думала, ты этого и добиваешься! Чтобы Джек понял – ты умная, привлекательная девушка и нравишься парням!

Да, она была права, но в то же время мне не хотелось, чтобы кто–то – пусть даже Джек – плохо говорил о Дэвиде.

Ото всех этих противоречивых мыслей и чувств у меня раскалывалась голова.

Зная, что не смогу уснуть, а Катрина, судя по ровному дыханию, уже была в объятьях Морфея, я зажгла ночник и принялась читать собрание биографий жен президентов. 

Вот десять малоизвестных фактов о Долли Пэйн Тодд Мэдисон, жене четвертого президента США: 

10. Она произносила свое имя, как «Доллей», а не «Долли». 

9. Она родилась в 1768 году в семье квакеров. 

8. Первый раз она вышла замуж за юриста, который умер от желтой лихорадки. 

7. В 1794 году, став женой Джеймса Мэдисона, претендента на пост президента Америки, она получила статус «неофициальной первой леди», потому что Томас Джефферсон, остававшийся еще президентом, был вдовцом. 

6. Тогда–то она решила, что квакерская идея о богопротивности яркой одежды – полная чушь, и появилась на инаугурационном балу мужа в золотом тюрбане со страусиным пером. 

5. В дальнейшем она еще больше отошла от квакерских традиций и каждую среду устраивала приемы, где собирались известнейшие политики, дипломаты и другие представители элиты общества. В какой–то степени это помогло примирить друг с другом федералистов (сегодняшних республиканцев) и республиканцев (сегодняшних демократов}. 

4. Во время войны 1812 года она спасла не только портрет Джорджа Вашингтона, но и уйму важных государственных документов. Когда Белый дом захватили англичане, она погрузила все в поезд и отправила в Мэрилендский банк. Таким образом, Долли была не только смелой, но и предусмотрительной. 

3. Большинство американцев ее недолюбливали за то, что Мэдисон начал войну. Когда Белый дом сгорел, Долли стучалась во все двери с просьбой приютить ее, но ей отказывали, пока оно не додумалась назваться вымышленным именем. 

2. Один из ее сыновей оказался бездельником и мотом. Он почти разорил семью. 

И, наконец, главный малоизвестный факт. 

1. Она была страшной уродиной.

20

На следующей неделе Сьюзен Бун отменила занятия – в четверг был День Благодарения.

Я решила, что во вторник извинюсь перед Дэвидом. Хотя Катрина настаивала на том, что я ни в чем не виновата, интуиция подсказывала мне обратное. Я даже решила пригласить Дэвида поиграть со мной, Катриной и Полом в боулинг на следующей неделе. Там–то уж точно не будет Джека, и Дэвид поймет, что я позвала его ради него самого.

Не знаю, почему мне так важно было оправдаться перед Дэвидом, сказать ему, что я действительно не похожа на других, что мне вовсе не нужен парень моей сестры, что я сама придумала разрисовать ботинки маргаритками. Я очень хотела, чтобы все вернулось на свои места.